Как Дворкович Путина укоротил

Танцы с властями

Карачинский говорит, что денег на кризисе потерял немного, хотя поток новых клиентов иссяк. Через год рынок начал восстанавливаться, но он смотрел за пределы России, на американцев, которые уже зарабатывали на пузыре доткомов. 

За образец предприниматель решил взять индийские софтверные компании: Индия на тот момент получала за счет экспорта ПО $20 млрд в год. «Когда в конце 1990-х я решил заниматься офшорным программированием, мне все сказали, что я больной, — вспоминает он, — что у индусов все схвачено, их поддерживает правительство, а у России нет никаких шансов», — говорит Карачинский. Новый бизнес с торговой маркой Luxoft (зарегистрирована в апреле 2000 года) возглавил Дмитрий Лощинин, на тот момент руководивший в IBS внедрением программных продуктов германской SAP, он начался с открытия сбытовых офисов на самых богатых зарубежных рынках — в Калифорнии и Лондоне, затем в Нью-Йорке — и офисов разработки на постсоветском пространстве — в Омске, Днепропетровске и Одессе. К Luxoft потекли заказчики Boeing, IBM, Министерство энергетики США, Deutsche Bank и др. 

В это время Карачинский начал продавать идею России как центра офшорного программирования властям страны. С начала 2000-х в отрасли о нем заговорили как о влиятельном IT-лоббисте, который умеет доносить свои идеи до президента Владимира Путина. На одной из встреч лидеров российского бизнеса с президентом Карачинский как-то заметил, что именно программисты, а не нефтяники могут обеспечить России будущий рост. Начиная разговор о своих взаимоотношениях с властью, Анатолий Карачинский закуривает: «Был такой «Клуб 2015», где собрались такие же, как я, наивные ребята, которые верили, что можно сделать Россию к 2015 году процветающей страной. В начале 2000-х у правительства была достаточно сложная ситуация. Нефть стоила $12 за баррель, и тогда было достаточно много обсуждений на тему, что, собственно, делать».

фото Юрия Чичкова для Forbes

В 2001 году состоялась первая встреча Путина с IT-бизнесменами.

Президент «Microsoft-Россия» Ольга Дергунова говорила, что у многих государственных чиновников развита боязнь высоких технологий. Борис Нуралиев, директор компании 1С, обратил внимание на соблюдение прав интеллектуальной собственности. Также он заметил, что существуют значительные препятствия для экспорта российского ПО. Карачинский говорил о том, как создать в России отрасль программирования на экспорт. «Мы почти полностью списали у индусов концепцию, что делать нужно, чего не нужно», — говорит Карачинский. 

В 2004 году во время визита Путина в Бангалор Карачинскому удалось сводить президента на экскурсию в один из кампусов, в котором работают несколько десятков тысяч программистов. «Все выглядело потрясающе: с одной стороны, бедная и ужасная Индия, а с другой — огромные кампусы, дома, построенные в архитектуре различных стран. Путин сказал: «Делаем такое же у нас!», — говорит Карачинский. Президент дал главе налоговой службы Анатолию Сердюкову поручение разработать льготы для IT, главе Минэкономразвития Герману Грефу — поручение разработать концепцию особых экономических зон и т. д. Законопроект прошел два чтения в Госдуме, но был заблокирован экспертным управлением администрации президента, которое возглавлял тогда Аркадий Дворкович. «Был какой-то этап, когда мы все верили, что можно понемногу, шаг за шагом внедрять те изменения, которые казались нам правильными, и в итоге изменить страну, — говорит Георгий Пачиков, основавший компанию «Параграф». — Потом стало понятно, что в ходе этого процесса можно тоже сильно испачкаться и стать частью системы. Возможно, Толя это тоже понял и решил больше не лезть в эти процессы». 
Читайте подробнее на Forbes.ru: http://www.forbes.ru/tekhnologii/tekhnika-i-biznes/243287-kak-anatolii-karachinskii-stal-odnim-iz-samykh-uspeshnykh-rossi?page=0,1&from=email