А вы знали это раньше? Я не знал.

РИББЕНТРОП — ПОСЛУ ШУЛЕНБУРГУ Телеграмма Берлин, 21 июня 1941 г. Срочно! Государственная тайна! По радио! Послу лично! 1. По получении этой телеграммы все зашифрованные мате¬риалы должны быть уничтожены. Радио должно быть выведено из строя. 2. Прошу Вас немедленно информировать господина Молотова о том, что у Вас есть для него срочное сообщение, и что Вы, по¬этому, хотели бы немедленно посетить его. Затем, пожалуйста, сделайте господину Молотову следующее заявление: «Советский полпред в Берлине получает в этот час от Импер¬ского Министра иностранных дел меморандум с подробным пере¬числением фактов, кратко суммированных ниже: I. В 1939 году Имперское правительство, отбросив в сторону серьезные препятствия, являющиеся следствием противоречий меж¬ду национал-социализмом и большевизмом, попыталось найти с со¬ветской Россией взаимопонимание. По договорам от 23 августа и 28 сентября 1939 г. правительство Рейха осуществило общую пере¬ориентацию своей политики в отношении СССР и с тех пор занимало по отношению к Советскому Союзу дружественную позицию. Эта политика доброй воли принесла Советскому Союзу огромные вы¬годы в области внешней политики. Имперское правительство, поэтому, чувствовало себя вправе предположить, что с тех пор обе нации, уважая государственные системы друг друга, не вмешиваясь во внутренние дела другой сторо¬ны, будут иметь хорошие, прочные добрососедские отношения. К сожалению, вскоре стало очевидным, что Имперское правительство в своих предположениях полностью ошиблось. П. Вскоре после заключения германо-русских договоров возоб¬новил свою подрывную деятельность против Германии Коминтерн, с участием официальных советских представителей, оказывающих ему поддержку. В крупных масштабах проводился открытый сабо¬таж, террор и связанный с подготовкой войны шпионаж полити¬ческого и экономического характера. Во всех странах, граничащих с Германией, и на территориях, оккупированных германскими войс¬ками, поощрялись антигерманские настроения, а попытки Германии учредить стабильный порядок в Европе вызывали сопротивление. Советский начальник штаба' предложил Югославии оружие против Германии, что доказано документами, обнаруженными в Белграде. Декларации, сделанные СССР в связи с заключением договоров с Германией, относительно намерений сотрудничать с Германией, ока¬зываются, таким образом, продуманным введением в заблуждение и обманом, а само заключение договоров — тактическим маневром для получения соглашений, выгодных только для России. Ведущим принципом оставалось проникновение в небольшевистские страны с целью их деморализовать, а в подходящее время и сокрушить. III. В дипломатической и военной сферах, как стало очевидно, СССР, вопреки сделанным по заключении договоров декларациям о том, что он не желает большевизировать и аннексировать страны, входящие в его сферы влияния, имел целью расширение своего воен¬ного могущества в западном направлении везде, где это только каза¬лось возможным, и проводил дальнейшую большевизацию Европы. Действия СССР против прибалтийских государств, Финляндии и Румынии, где советские притязания распространились даже на Буко¬вину, продемонстрировали это достаточно ясно. Оккупация и боль¬шевизация Советским Союзом предоставленных ему сфер влияния является прямым нарушением московских соглашений, хотя Импер¬ское правительство в течение какого-то времени и смотрело на это сквозь пальцы. IV. Когда Германия с помощью Венского Арбитража от 30 августа 1940 г. урегулировала кризис в Юго-Восточной Европе, явившийся следствием действий СССР против Румынии, Советский Союз выразил протест и занялся интенсивными военными приго¬товлениями во всех сферах. Новые попытки Германии достигнуть взаимопонимания, нашедшие отражение в обмене письмами между Имперским Министром иностранных дел и господином Сталиным и в приглашении господина Молотова в Берлин, лишь привели к новым требованиям со стороны Советского Союза, таким, как советские гарантии Болгарии, установление в Проливах баз для советских наземных и военно-морских сил, полное поглощение Финляндии. Это не могло быть допущено Германией. Впоследствии антигерманс¬кая направленность политики СССР становилась все более очевид¬ной. Предупреждение, сделанное Германии в связи с оккупацией ею Болгарии, и заявление, сделанное Болгарии после вступления гер¬манских войск, явно враждебное по своей природе, в этой связи были столь же значимы, как и обещания, данные Советским Союзом Турции в марте 1941 г.

защитить турецкий тыл в случае вступления Турции в войну на Балканах. V. С заключением советско-югославского договора о дружбе от 5 апреля этого года, укрепившим тыл белградских заговорщиков, СССР присоединился в общему англо-югославо-греческому фронту, направленному против Германии. В то же самое время он пытался сблизиться с Румынией для того, чтобы склонить эту страну к разры¬ву с Германией. Лишь быстрые германские победы привели к краху англо-русских планов выступления против германских войск в Румы¬нии и Болгарии. VI. Эта политика сопровождалась постоянно растущей концен¬трацией всех имеющихся в наличии русских войск на всем фронте от Балтийского моря до Черного, против чего лишь несколько позже германская сторона приняла ответные меры. С начала этого года возрастает угроза непосредственно территории Рейха. Полученные в последние несколько дней сообщения не оставляют сомнений в агрессивном характере этих русских концентраций и дополняют картину крайне напряженной военной ситуации. В дополнение к этому, из Англии поступают сообщения, что ведутся переговоры с послом Криппсом об еще более близком политическом и военном со¬трудничестве между Англией и Советским Союзом. Суммируя вышесказанное, Имперское правительство заявляет, что советское правительство, вопреки взятым на себя обязательст¬вам, 1. не только продолжало, но и усилило свои попытки подо¬рвать Германию и Европу; 2. вело все более и более антигерманскую политику; 3. сосредоточило на германской границе все свои войска в пол¬ной боевой готовности. Таким образом, советское правительство нарушило договоры с Германией и намерено с тыла атаковать Герма¬нию, в то время как она борется за свое существование. Фюрер поэтому приказал германским вооруженным силам противостоять этой угрозе всеми имеющимися в их распоряжении средствами». Конец декларации. Прошу Вас не вступать ни в какие обсуждения этого сообщения. Ответственность за безопасность сотрудников [германского] посоль¬ства лежит на правительстве советской России. Риббентроп


Точку в споре поставит Молотов. Стаднюк Иван Фотиевич "Исповедь сталиниста" http://militera.lib.ru/memo/russian/stadnyk_if/index.html "Но как и когда Москва узнала о начале войны? Молотов взял с меня слово, что я пока буду держать в тайне подробности, которые тогда, в конце шестидесятых годов, могли наделать шуму за рубежом. Суть этих подробностей в следующем (они уже обнародованы мной печатно: «Вопросы истории», № 6, 1988 год, и не принесли никакого вреда). Вот что услышал я от Вячеслава Михайловича: 22 июня 1941 года между двумя и тремя часами ночи на даче министра иностранных дел Молотова раздался телефонный звонок германского посла графа фон Шуленбурга. Он просил срочно принять его для вручения важнейшего государственного документа. Молотову нетрудно было догадаться, что речь идет о меморандуме Гитлера об объявлении войны. Он ответил послу, что будет ждать его в Наркомате иностранных дел, и тут же позвонил на дачу Сталину, разбудил его и сообщил о разговоре с Шуленбургом. Сталин ответил: «Езжай в Москву, но прими немецкого посла только после того, как военные нам доложат, что вторжение началось... Я тоже еду и собираю Политбюро. Будем ждать тебя...» Молотов так и поступил. — А как же тогда относиться к мемуарам маршала Жукова? — спросил я у Вячеслава Михайловича. — Уважаемый маршал пишет, что он, получив известие о начале немцами военных действий, с трудом заставил по телефону охранников Сталина разбудить его... — Я тоже об этом размышлял, — перебил меня Молотов. — Полагаю, что дежурный генерал охраны Сталина, получив звонок Жукова, не доложил ему, что Сталин уехал. Не полагалось... И в это же время Сталин позвонил Жукову, тоже не сказав ему, что он в Кремле... Вам же советую писать в книге, что я узнал о намерении Шуленбурга вручить нам меморандум об объявлении войны от позвонившего мне дежурного по Наркомату иностранных дел. А то буржуазные писаки могут сейчас завопить, что никакого внезапного нападения Германии на нас не было, а была объявлена война, как полагалось по международным нормам".