Подпольный ислам

 Поскольку исламский календарь на 10 дней короче западного, массовое жертвоприношение баранов во время мусульманского праздника курбан-байрам зачастую становится для жителей Москвы неожиданностью. В прошлом году он был в октябре. В позапрошлом — в ноябре. В 2006 году на этот ритуал никто не обратил особого внимания, потому что он совпал с Новым Годом. Но в основном москвичи осознают, что наступил курбан-байрам, когда государственное телевидение показывает, как рогатых животных продают прямо с грузовиков и режут прямо на улице. Или, что бывает редко, но получает большую огласку, когда ничего не подозревающие жители находят лужи бараньей крови прямо на своих парковках и в песочницах на дворовых игровых площадках после курбан-байрама.

 После этого город несколько дней испытывает приступы ксенофобии и жалуется на угрозу собственному существованию. 

 Местные власти ничего особо не делают для устранения такого враждебного отношения, а иногда в результате своей официальной политики даже усугубляют напряженность. В Москве 2 миллиона жителей-мусульман и до 2 миллионов приезжих мусульманских гастарбайтеров. В рамках государственной дискриминационной политики город разрешил построить всего четыре мечети, каждая из которых вмещает не более 10000 человек. Нигде в Москве призывами к намазу не разрешено тревожить немусульманское население. Поэтому нет никаких шансов на то, что город предоставит мусульманским верующим места общественного пользования для ритуального жертвоприношения.

На прошлой неделе напряженность вновь дала о себе знать, и на сей раз повод дал мужчина из мусульманского Дагестана, который 27 июля проломил голову сотруднику полиции. (Видеозапись нападения на YouTube набрала около миллиона просмотров.) Полиция в ответ провела по всему городу серию рейдов с целью «декриминализации» открытых рынков, арестовав при этом около 3000 рабочих-мигрантов, многие из которых мусульмане. На севере российской столицы даже создали временный палаточный лагерь с переносными туалетами для задержанных. Между тем, неонацистские группировки Санкт-Петербурга воспользовались рейдами полиции как оправданием для проведения собственных налетов. При помощи бейсбольных бит они громили овощные прилавки продавцов-мигрантов. То же самое неонацисты обещают сделать в Москве.

 Как и большинство других городов в центре России, Москва на протяжении нескольких лет проявляет особую неприветливость по отношению к фундаменталистской форме ислама салафизму, сторонники которого хотят возродить средневековые халифаты и принять законы шариата. Это самое быстрорастущее движение самой быстрорастущей религии в мире. Поэтому проблемы Москвы нельзя назвать уникальными. Аналогичная напряженность прослеживалась в 2009 году в Швейцарии, когда в результате общенационального референдума было запрещено строить минареты в обход швейцарской конституции. Такая напряженность дала о себе знать и в 2011 году во время громкой ссоры по поводу строительства центра исламской общины неподалеку от места разрушения Башен-близнецов. Подобные столкновения происходят во многих местах, где бок о бок живут мусульмане и не мусульмане.

 Но странность московских событий заключается в том, как в такой ситуации решило действовать государство. 1 марта мэр Москвы Сергей Собянин во время радиоинтервью подтвердил, что планов строительства новых мечетей в Москве нет, потому что молящиеся в мечетях мусульмане жителями столицы не являются. «Это далеко не граждане и даже не жители Москвы», — заявил он радиостанции «Эхо Москвы». «Это гастарбайтеры», — добавил он, использовав термин из немецкого языка, закрепившийся в русском как слово уничижительного значения. «Среди жителей Москвы мусульман всего 10 процентов, и строить по всей стране мечети для любого, кому захочется, это, пожалуй, слишком».

  31 мая Собянина попросили дать комментарий по поводу московских мусульман. Он сказал: «Люди, которые не очень хорошо говорят по-русски, у которых совершенно иная культура, в другой стране живут лучше. Поэтому мы не приветствуем их адаптацию в Москве».

  В России на протяжении 200 лет спорадически возникала война с мусульманами Северного Кавказа. Эту полоску горной земли русские захватили в 19-м веке, и по сей день ведут войну за сохранение контроля над ней. Последняя война была в 1990-е годы с Чечней. Эти войны дают о себе знать и сегодня, в виде полномасштабного повстанческого движения на Северном Кавказе, а также террористических нападений по всей России, включая теракт с участием смертника в аэропорту Домодедово в 2011 году, когда погибли, по меньшей мере, 37 человек.

В этом теракте был найден дагестанский след. В сочетании с культурными раздражающими факторами, такими как забой баранов на курбан-байрам, неудивительно, что москвичи испытывают недоверие, а то и открытую ненависть к мусульманам.

  В сентябре мэру предстоят выборы, и его главный соперник, лидер оппозиции Алексей Навальный также делает громкие заявления о необходимости сдерживать исламизацию Москвы. Оба они понимают, что московскому электорату новые мечети в городе не нужны, и многие москвичи даже не хотят жить в одном городе с молящимися мусульманами. 

 Конечно, проблема в том, что у мусульман в Москве нет безопасного и спокойного убежища, нет места, где они могут собраться и укрыться. И пока они вынуждены приезжать в столицу страны в поисках работы и на учебу, мусульманам, и особенно салафитам, приходится исповедовать свою религию в подпольных мечетях. Обычно их называют молельнями, и хотя официальному подсчету такие молельни не поддаются, оценочно их в городе несколько сотен.

Здесь не редкость наиболее радикальные толкования ислама, многие верующие исповедуют салафизм, который в России находится по сути дела под запретом. На Северном Кавказе салафитские мечети почти повсюду запрещены, дабы российским спецслужбам было легче вести наблюдение и слежку. Они предпочитают, чтобы салафиты собирались где-нибудь в одном месте, где за ними легко будет следить. (Нельзя сказать, что такая слежка всегда предотвращает акты террора: самая большая в России салафитская мечеть находится на улице Котрова в столице Дагестана Махачкале. Именно туда в прошлом году ходил молиться подозреваемый в осуществлении взрыва на Бостонском марафоне Тамерлан Царнаев, когда он провел полгода Дагестане, посещая родственников и местных исламистов.)

 По пятницам сотни салафитов приходят в подпольные московские мечети, самая большая из которых носит название «Дар уль-Аркам». Среди прихожан этой мечети, заявила ФСБ, было четыре человека, признанных виновными в попытке подрыва пассажирского поезда Москва-Санкт-Петербург в июле 2011 г. После рейда полиции в «Дар уль-Аркаме» государственные телеканалы и информагентства распространили информацию о том, что в Москве задержана группа «исламских экстремистов». 

Но салафитов Совет муфтиев не представляет. Этот совет придерживается ветви ислама, носящей название суфизм, чья строгая иерархия превращает суфистов в удобных партнеров государства, но не других ответвлений ислама. 

 Хотя аналогия здесь далека от идеала, суфисты в данном отношении ближе к католикам, по крайней мере, в том, что у них есть духовенство, претендующее на то, что оно представляет веру. В отличие от них, салафиты чем-то напоминают протестантов: они осуждают такого рода посредничество и призывают к прямой связи между верующими и их Богом, на которую никак не влияют взгляды духовенства. Каковы бы ни были идеологические последствия, в современной России государству легче контролировать суфистов через их руководство.

 В обмен на защиту Совет муфтиев обычно требует лояльности, а если мечеть типа «Дар уль-Аркам» не желает интегрироваться в официальные структуры, она остается в серой зоне с точки зрения права, в полной власти российской полиции и спецслужб.

 «Эти неофициальные молельные комнаты уже являются нарушением канонов ислама, — говорит заместитель председателя Совета муфтиев Рушан Аббясов. — Они не имеют права читать там проповеди без утверждения муфтиев. Они уже нарушители, причем не только российского закона, но и ислама. Им надо официально зарегистрировать свою организацию. Они должны урегулировать свои отношения с местными властями, с полицией. Если они следуют таким принципам, никаких рейдов у них не будет».

 Как бы ни закончились эти переговоры, такая форма выкручивания рук в религии может иметь для российских салафитов только одно последствие. Они будут уходить еще глубже в подполье.

 «Написанные в конституции права не распространяются на мусульман, - убеждены слафиты, - поэтому мы полагаемся на законы ислама и защиту Аллаха».