Летние будни в Швеции. Ассанж

На юге Швеции, в Сконе, установилась жара. Вот когда я и вправду оценила преимущество, что не надо каждый день ходить на работу, а можно самой распределять свое время и жить по своему разумению. Во вторник, как и в понедельник, полдня провела на работе, съездила по делам в Мальмё и позагорала ближе к вечеру на балконе. Лето в полном разгаре. Сегодня поплавала в бассейне. Классный у нас все-таки бассейн, да и море близко, куда ни поедешь. И свобода передвижения с летней карточкой радует.

Во вторник, пока была на работе, сделала главное: собрала старые тексты и отправила их в редакцию. Забавная все-таки эта Анки, повеселила она нас немного за время своего присутствия. Второй раз подняла тему Джулиана Ассанжа. Настояла, чтобы все прошли по ее ссылке: http://www.magasinetparagraf.se/bilden/forundersokningen-avseende-assange

В статье, кстати, ставятся очень правильные вопросы.

Frågorochsvar Вопросы и ответы

Någrakortafrågorochsvarbeskrivervaddethandlarom: Несколько коротких вопросов и ответов, которые описывают в чем дело:

Raggade Assange upp de här två kvinnorna? Это Ассанж снял тех двух женщин?

Nej, de raggade upp honom och erbjöd honom att bo i deras lägenheter. Нет, это они сняли его и предложили ему пожить в их квартире.

Sa de ifrån om att de inte ville ligga med honom? Говорили они ему, что они не хотят с ним спать?

Nej, intealls. Нет, ничего подобного.

Använde han våld för att ha sex med dem? Использовал он силу, чтобы иметь с ними секс?

Nej. Нет.

Ville han helst ha sex utan kondom? Хотел он иметь секс без презерватива?

Ja, men det är inte olagligt. Да, но это не противозаконно.

Hade han medvetet sönder en kondom? Онспециальнопорвалпрезерватив?

Det är ett påstående som han tillbakavisar och hur det var med den saken kan inte påvisas genom utredningen.

Именно это утверждение, которое он отвергает. А как оно было, не может быть доказано путем расследования.

Blev någon av kvinnorna gravid eller smittad av någon sjukdom? Кто-нибудь из женщин забеременела или была заражена какой-то болезнью?

Nej. Нет.

Varför blev det överhuvudtaget en polisutredning om sexbrott? И откуда, вообще говоря, взялось это полицейское расследование?

Därför att de två kvinnorna ville få reda på om de via polisen kunde tvinga Assange att testa sig för HIV. I det läget var de inte en sekund inne på att hävda någon form av sexbrott och än mindre våldtäkt. Men diverse poliser, advokater/målsägarbiträden och deras medarbetare övertygade kvinnorna om att anmäla Assange för sexbrott, inklusive våldtäkt. Troligen ångrar kvinnorna det här idag, då de rimligen förstår i vilket maktspel de har hamnat – och hur det de har blivit utnyttjade av olika krafter. Потому что те две женщины хотели через полицию принудить Ассанжа пройти тест на СПИД. В том положении ни одна из них не заявляла о какой-либо форме сексуального домогательства и тем более об изнасиловании. Но некоторые полицейские и адвокаты и их подельники убедили женщин сделать заявление на Ассанжа именно по поводу сексуального домогательства и изнасилования. Вероятно раскаиваются женщины теперь в этом, разумно осознавая в какую силовую игру они угодили и как их используют разные силы.

 

Можно было бы язвить и ёрничать, как любят делать многие, что вся история выглядит, как «производственная травма» у дам, или наоборот, «клеймить позором» Ассанжа. Но на самом деле никому от такого хода развития событий не хорошо: ни Ассанжу, ни этим дамам. Их и вправду используют силовые и многие другие структуры чисто в своих, корыстных целях, что, безусловно, не делает чести этим структурам, а подтверждает порочность их существования. Для себя я только получаю лишние подтверждения о царящей в Скандинавии «адвокатской мафии», различного характера сговоров и «скользкости» полицейской братии, а возможно и судебной власти вместе с политиками.

Автор статьи ставит адекватные вопросы, и Анки горячо поддерживает подобные вопросы и ответы и выражает свою точку зрения, отличную общепринятой сейчас в Швеции. И я убедилась в своих первоначальных предположениях, почему эта умная, с хорошо развитым шведским языком женщина-журналист не востребована на шведском рынке труда. Она прямолинейна и говорит то, что думает, а не подстраивается под чье-то мнение или интересы отдельных кланов и кластеров. Просто она такая, как есть со своей четко выраженной жизненной позицией и способная мыслить и анализировать. Но меня успокаивает и то, что и для таких, действительно открытых и искренних, людей есть определенные возможности в этом обществе.