Четыре пути России

Год назад мы с коллегами из Европейского университета в Санкт-Петербурге провели исследование перспектив российского протеста. Анализ мирового опыта выявил несколько возможных путей развития событий: польский – переговоры власти с оппозицией; корейский – упреждающая демократизация; мексиканский – формирование партии власти вместо правления одного лидера; российский – революция, как следствие упрямства власти, не желающей идти на компромисс. Итоги исследования подробно представлены в цикле статей "Как менялись режимы".

Теперь же стало понятно, что каждый из перечисленных вариантов четко ассоциируется с одной из крупных политических фигур нынешней России. Они не конкурируют друг с другом, поскольку развитие событий зависит не столько от активности лидеров, сколько от объективно складывающихся в стране обстоятельств — положения дел в экономике, расстановки сил в Кремле, протестной активности народа и многих других факторов.

Путь Кудрина

Алексей Кудрин еще в начале протестного движения предложил свою помощь в качестве посредника между властью и оппозицией. Смягчение режима в ответ на протесты было бы лучшим вариантом развития событий, однако Кремль по такому пути не пошел.

Что произошло за год? Экономические показатели оказались неожиданно скверными. По итогам первого полугодия рост ВВП составил всего 1,8% вместо докризисных 7–8%. Сегодня практически не осталось серьезных людей, которые бы считали, что российская экономика может развиваться без кардинальной смены курса. Прежняя политика, против которой выступил Кудрин, уходя в отставку, ведет Россию в тупик.

И Путин, конечно, это понимает. Президент проводит совещания, обсуждает возможные альтернативы. Привлекает и Кудрина, который не оставляет надежды убедить Кремль в необходимости реформ. Но воз и ныне там. Нет политической воли к тому, чтоб встать на рискованный, сложный реформаторский путь. Возможно, этого и не произойдет: рост цен на нефть и снижение протестной активности могут навести главу государства на мысль, что какое-то время еще можно держаться в прежних рамках.

И все же в российских элитах крепнет убеждение, что Кудрин был прав, когда начал бить в колокола. Держаться-то можно, пожалуй, и долго, но как станет жить страна, если из года в год ВВП будет тратиться на удовлетворение амбиций лоббистских группировок из ВПК, РЖД и т.д.? Нам нужно не кормить лоббистов, а укреплять конкурентоспособность экономики. Для этого требуется привлекать капиталы, которые пока из России бегут. А улучшение инвестиционного климата невозможно без экономических реформ и демократизации, повышающей доверие инвесторов.

Путь Прохорова

Михаил Прохоров со своей "Гражданской платформой" занял нишу между системной и несистемной оппозицией. Думские старцы, как он называл Зюганова, Жириновского и Миронова, фактически ничем не отличаются от "Единой России". Лидеры уличных протестов утратили надежду попасть в парламент при нынешнем режиме. А "Гражданская платформа" пытается и в выборах участвовать, и в то же время не стать послушной марионеткой властей.

Пока это не очень удается. Серьезной неудачей Прохорова стал отказ от участия в борьбе за пост московского мэра. Теперь до декабря 2016 г. (когда пройдут парламентские выборы) у него не будет шанса по-настоящему заявить о себе. Выборы в Мосгордуму, в ярославскую думу или попытка представителя "Гражданской платформы" Евгения Ройзмана стать мэром Екатеринбурга явно не соответствуют амбициям Прохорова.

Чтобы не превратиться в представителя несистемной оппозиции, которую ныне откровенно травят, Прохоров вынужден согласовывать свои действия с Кремлем. Отсюда – его странная манера поведения: то он проявляет активность, то впадает в "спячку". Если так пойдет дальше, "Гражданская платформа" будет лишь бесконечно ждать момента для начала серьезной работы.

В такой ситуации Прохорову остается рассчитывать лишь на то, что нынешний режим на волне подступающих трудностей начнет рассыпаться и окажется неспособен жестко контролировать выборы. Если, скажем, в 2016 г. они станут относительно свободными, Прохоров будет иметь больше шансов, нежели компрометирующая себя "Справедливая Россия" и внесистемная оппозиция, которой при отсутствии денег трудно раскрутиться. Прохоров богат, энергичен, харизматичен. Готов купить всех, от кого зависит продвижение вперед.

Сегодня пока не все нужное для электорального успеха продается на рынке, поскольку Путину обеспечиваются нерыночные преференции. Однако завтра, глядишь, ситуация изменится.

Путь Медведева

Несмотря на многочисленные прогнозы поверхностных аналитиков, Медведева не выкинули из политического процесса. Его правительство работает и, возможно, протянет еще довольно долго. Путину нет смысла разрушать миф об эффективном тандеме — тем более что, как отмечалось выше, президент не готов делать ставку на серьезные экономические и политические реформы. При нынешнем курсе и действующий премьер вполне подойдет.

Несмотря на то, что Медведев сильно разочаровал своих сторонников, он явно не унывает и продолжает надеяться на политическое будущее. Если не в 2018-м, так в 2024-м, когда Путин по Конституции опять потеряет право баллотироваться на президентский пост, Медведев надеется вновь стать преемником. И на этот раз уже настоящим. Таким, который не должен согласовывать свои действия с истинным хозяином страны.

Но чтобы эта стратегия оказалась успешной, Медведев должен демонстрировать абсолютную лояльность. Сейчас он не предлагает никаких экономических альтернатив, как Кудрин или Прохоров. Он закрывает глаза на то, что Путин вместо политической либерализации проводит закручивание гаек. Медведев просто занимается политическим выживанием.

В принципе можно даже поверить, что, придя к власти в 2024 г., он на практике реализует свой старый слоган "Свобода лучше, чем несвобода". Проблема лишь в том, что Путин вряд ли второй раз передаст власть такому преемнику. Операцию, проделанную лишь для вида в 2008 г., не станут осуществлять всерьез ни в 2018, ни в 2024 гг.

Путь Навального

Если год назад в несистемной оппозиции имелся, как минимум, десяток лидеров, то ныне фактически остался лишь один. Устроив нелепый процесс по "Кировлесу", власть сама сделала Навального наиболее значимой и привлекающей внимание фигурой. Фактически это уже признали лидеры ПАРНАСа (Борис Немцов, Владимир Рыжков, Михаил Касьянов), предложив именно его кандидатуру на пост московского мэра.

Понятно, что полного единодушия в кругах внесистемной оппозиции не будет. Однако на фоне растущих симпатий протестной молодежи к Навальному каждый, кто выступит против него теперь, будет рассматриваться скорее не как достойный конкурент на лидерство, а как предатель, раскалывающий ряды борцов с режимом и наносящий удар в спину тому, кто уже пострадал от интриг Кремля.

Потенциальная русская революция в июле 2013 г. обрела свое имя. И имя это – Алексей Навальный. Вопрос лишь в том, совершится ли у нас эта революция?

Если упорство властей в нежелании менять курс доведет страну до развала экономики и государства, Навальный вряд ли будет иметь серьезных соперников в борьбе за поддержку масс, копошащихся в руинах. Пусть даже сегодня в глазах обывателя, который получает информацию лишь с телеэкрана, он – фигура со знаком минус. Минус для Навального быстро превратится в плюс, как только для Путина плюс превратится в минус. Один харизматик в революционных условиях должен сменять другого, а кроме Навального сегодня фактически уже никто не претендует на подобный статус. Одни не хотят, другие не могут.

Но если Кремль все же решится на мягкую трансформацию режима, то революции не случится. Демократизация просто снимет такую потребность. Народ будет выбирать из предложенных "сверху" кандидатов вместо того, чтобы смести с политической сцены всю системную элиту.

Итак, серьезные политики определились с курсом и сделали свои ставки. Каждый из четверых не конкурирует с другими тремя, каждый силен на своем поле. Но мы не знаем и еще долго не узнаем точно, на каком поле состоится игра. Возможно, кстати, она вообще не состоится, и Путин будет править страной, как Брежнев — до самой своей кончины. А после начнется уже другая игра, с иными действующими лицами.

Однако в любом случае нынешний политический режим не имеет стратегических перспектив. Вопрос лишь в том, по какому сценарию он рухнет.

Дмитрий Травин, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге