Две аллегории о народной власти. Разглядывая фото.

Разглядывая вот это фото полученное с митинга защиты Навального.

АЛЛЕГОРИЯ №1

И видится мне, как рейсовый автобус на большой скорости летит по горной серпантинной дорожке.
Слева скалы.
Справа пропасть.
Водитель впился глазами в трассу, и казалось не дышит. Работают только руки и ноги.
Говорят, что он когда-то кого-то замочил…. или сбил на трассе.  А может быть, ограбил. А может, и не ограбил. А может быть он хороший пацан.
В общем, никто толком не знает, так как на заборах пишут разное.

Электоральные пассажиры, заряженные изрядной долей плюрализма, бегают по салону, кричат, ругаются, толкаются, матерятся, язвят.
- Куда жмёшь, водила!.. Ты что, охренел! Ты не ту педаль жмёшь! Газу убавь!
- Я тебе убавлю, - заорал другой пассажир, Добавить надо, придурок!  Скорость переключи!
- Эй, руль правее, правее, правее!.... Ты что, не слышишь? – кричал здоровенный детина, пытаясь отобрать руль у водителя. Но на его плечи повисли четыре старичка, и опрокинули его на пол.
- Товарищ водитель, - обратился один из них к водителю, - Левее пожалуйста… если можно!
- Да что вы его просите, - заверещали с заднего сиденья, - он с народом не считается. Вы что не видите? ЕГО ПЕРЕИЗБРАТЬ НАДО!
- Нормальный шоферюга, - важным, надменным голосом возразил солидно одетый мужчина с потным красным лицом.
 Народ взревел – А-а-а-а… Административный ресурс… Вот ты где сука!!!!
Толпа ломанулась к «админресурсу» и автобус, резко наклонившись влево раскорёжил борт.
Очумевший от происходящего водитель резко повернул вправо и нажал на тормоз. Переднее колесо повисло над пропастью. Публика по инерции влипла в кабину водителя.
- Да ты и водить-то не умеешь, - завизжали две гламурные дамы, - Народ за скотину принимаешь?!...
- Люди, образумьтесь, - причитал какой-то старичок, - сядьте на места. Сейчас поедем. Успокойтесь!... Успокойтесь.
Когда автобус вырулил на трассу, старичок подошёл к водителю, на котором лица не было, и, мягко так, с холуйской лестью, шепнул ему, - Сынок, ты бы поговорил с народом, или приструнил их… Не доедем же ведь.
- Не могу, батя, - дрожащими губами пролепетал водитель, - Я не могу помешать им реализовывать демократические принципы, и электоральный плюрализм.
- Тюфу ты!.... Дурак! – выругался дедок и, обхватив голову руками  опустился на первое сиденье.

А толпа в это время решала вопрос о  коалиционном управлении автобусом. Было решено, что каждый пассажир должен вести автобус по очереди, но не более двадцати минут. На больший срок водитель претендовать не мог, что бы не зажраться.

Началось голосование, где право первому вести автобус досталось молодому, голубоватому с виду парню, который работал стриптизёром.

- Ну что вы… что вы… баловники, - растеряно заулыбался стриптизёр, - я не умею.
Но на его упиралки никто не обращал внимания, и по этому победила ДЕМОКРАТИЯ.

Что было дальше?.... А дальше в утренних новостях сообщили, что рейсовый автобус, следующий по маршруту  R-W не справился с управлением и упал в пропасть. Много человек погибло, а оставшиеся в живых так и не смогли прояснить картину и причину катастрофы. Все валили друг на друга, ругались, кричали, обвиняли, и единодушно  проклинали конструкцию автобуса…
Да и кому они нужны были теперь все эти обвинения и оправдания. АВТОБУСА НЕ СТАЛО.
А машина была хорошая.

АЛЛЕГОРИЯ№2

Двигатель внутреннего сгорания - четко отлаженный механизм, работающий по единой схеме, единым законам, с идеальной синхронизацией, и имеющий ЕДИНСТВЕННОЕ функциональное предназначение. Всё работает, всё крутится, всё купается в масле. Двигатель ЖИВЁТ.

Если в процессе его работы, одна, или группа шестерёнок, вдруг решат, что им не хватает плюрализмов, демократизмов и либеральных свобод, что они могут большее, что им надоела тоталитарщина жёсткой синхронизации системы, то двигатель быстро это почувствует.
Вначале шестерёнки просто бузят – «Перемен! Мы требуем перемен! Долой тоталитаризм и диктат!»

Потом одна из шестерёнок, реализуя своё право на «свободу», упираясь, замедляет вращение. У соседних шестерёнок начинают лететь зубья. Другая шестерёнка увеличивает вращение – «Во как надо! Ускорение, только ускорение!...».
Дух свободы постепенно завладевает всеми деталями и узлами.
Из поддона  подал голос какой-то фильтр: - «Эй, вы там, наверху!.... Где экшн?!... Где драйв?!...»
Подбросили драйва и полетели клапана и вкладыши.

Инжектор, гордо выпятив грудь, заявил, что в двигателе он VIP-персона, и  с чугунным быдлом он теперь будет работать только на коммерческой основе.
Один из поршней замедлил ход, требуя дополнительной оплаты.
Коленвал начал клинить. Остальные шестерёнки и пимпочки, заражённые «свободой», начинают вытворять ТАКО-О-О-ОЕ…, что через несколько дней в автомастерской этому двигателю выписывают свидетельство о смерти.

Механики снимают шапки, выпивают не чокаясь и мрачно произносят – «После долгой, продолжительной болезни, пациент скончался не выходя из либерально-демократической комы!»
На свалке оказались все: и послушные, и непослушные, и левые, и правые, и блестящие, и серенькие. ВСЕ!

И уже бессмысленно было задавать вопрос, кому там и что не хватало.