Три царства вселенной

Вот как ярославская колядка знакомит с вечностью вселенной (с Правью).

Мы искали двора господина своего;

Господинов двор на семи верстах,

На семи верстах, на осьми столбах.

Посреди двора, посреди широка,

Стоят три терема.

Три терема златоверхие;

В первом терему – красно солнышко,

Во втором терему – часты звёздочки;

Сам хозяин в дому, господин в терему,

Хозяюшка в дому, госпожа в высоком

Молодыя девушки в дому, что орешки во меду

Виноград, красно зелёная моя…

Колядка именует своего героя Искателем двора Прави. Он путешествует по Яви и Нави, а затем попадает в Правь на широкий двор родительской семеюшки: госпожи Лады – Великой Богоматери и господина Сварога (Истварога) – Отца небесного. Жизнь вселенной измеряется вёрстами, и они составляют семь этапов её бытия. Искатель ищет Господинов двор на семи верстах, на осьми столбах. Печной столб – принадлежность вселенской печки, каждый из столбов соответствует конкретному этапу бытия (версте), а осьмой столб указывает на непрерывность жизни. Тайну осьмого столба, раскрывает пословица: "Осьмой день, что первый". Здесь осьмой день предыдущей вселенной является первым днём следующей вселенной. Песня Зимних Святок передаёт описание двора (дома, царства) Прави, этой картине многие миллиарды лет, а точнее – она даже вне времени. И можно только удивляться, как долго молодые девушки в дому вечности – нетленные людские души, что орешки во меду или виноград хранят память о родительской обители.

В сказке "Об Иване-царевиче, жар-птице и о сером волке" поведано, что в чистом поле (Прави), на зелёных лугах гуляет конь златогривый. В вечнозелёном саду – в Ирии растёт яблоня с золотыми – молодильными яблочками, в золотой клетке сидит жар-птица, а за золотой решёткой прогуливается душа-девица. В вечности построены палаты белокаменные, поставлены столы белодубовы. А вот как славутная певунья Степанида Максимовна (из собрания М. Пришвина) знакомит с вечностью:"Как на раскат горе на высокой там рассажен сад, виноградье зелёное, там построено тёплое витое гнёздышко, там складены тёплые кирпичные печеньки, там прорублено светлое косящато окошечко; там поставлены столы белодубовы". В Прави располагается тёплое гнёздышко родительской семеюшки русского Бога Сварога.Сад – вечнозелёный Ирий, в нём находится виноградье зелёное – вечно юные людские души. На столах белодубовых, накрыты скатерти браные, а на них яства и приправы – родительское учение, которым Сварог угощает виноградье зелёное. В тёплых кирпичных печеньках горят особые дрова – первородные начала, с их помощью творится и переновляется жизнь. В доме Прави прорублено светлое косящато окошечко из него-то и видны Навь и Явь.

Навь или ночь вселенной – мрачное и холодное царство, в нём находятся образы всех жителей вселенной. В годовом круговороте Навь отождествляется с Зимой, в пословице так и поведано: "Зима с навьего гнезда снимается – на Русь собирается". Песня Степаниды вторит пословице и называет Навь тёмной зимней ноченькой. В Нави находится дворец Кощея. Но навьи жители не имеют плоти, поэтому Кощей состоит только из костей. Слова, начинающиеся с букв нав, несут признаки царства смерти. Например, навий – мертвец, навья-косточка – мёртвая кость. Воскрешение из царства смерти отмечено поговоркой: "И из навий встают". Поминальный день на Перуновой неделе, Радунице, Зелёных святках и других родительских праздниках называют навий день, навьи проводы. Наворожить – поведать о событиях Нави, которые потом случаются в Яви. Если что-то привиделось, тогда говорят: "Что-то мне навадилось". Пословица сказывает: "Кто тучу наводит, тот и солнышко", а наводит тот, кто умеет странствовать по мирам вселенной (Прави, Нави и Яви).

Путешествие в Навь и Правь – это сон (безвременье по сравнению с мерами Яви). "Сонный человек – что мёртвый!" – молвит душа-девица в сказке "Об Иване-царевиче, жар-птице и о сером волке". Многие произведения фольклора повествуют о событиях навьего двора, в котором караульные крепко спят.

Выделенные курсивом слова образуют словарь метафизического языка: Хозяин, Хозяюшка,  вечность вселенной, тёплое витое гнёздышко родительской семеюшки, Искатель широкого двора, Господинов двор, терема златоверхие, чисто поле, виноградье зелёное, вечнозелёный сад Ирий, косящато окошечко, столы белодубовы, палаты белокаменные, столб, ночь вселенной, навье гнездо, навий, навьи проводы, навья-косточка, день вселенной, дрова и др.

В странствии по дорогам вселенной Искатель двора Прави приостанавливается в раздумьях. Как же достичь божественной обители? Эта заминка напоминает проблемы героя, который отправился туда – не знаю куда, да ещё должен принести то – не знаю что. Весьма занятное задание. Однако Искатель – Федот-стрелец его осуществил и принёс то, зачем ходил туда (об исполнении этих заданий будет поведано в сказке).

Знаменитый психоаналитик Карл Юнг всю творческую жизнь пытался приблизиться к пониманию Бога и души. В конце жизненного пути путешествуя по Кении, Уганде и Мексике, Юнг "учился смотреть на белого человека сквозь призму иной культурной традиции". Наконец поиск привёл его в мексиканское племя пуэбло. Биано – вождь племени, показывая на солнце, молвил Юнгу: "Тот, кто проходит там, в небе, не ваш ли это отец? Разве можно думать иначе? Разве может быть другой бог? Без солнца ничего быть не может!" Биано открыл европейцу суть бытия, в котором человеку не нужен посредник в рясе между Сыном и Богом. Юнг увидел жизнь полную космологического смысла. В книге "Воспоминания, сновидения, размышления", он признаётся: "То, что я предпринимаю сейчас, в мои восемьдесят три года, и есть объективное рассмотрение моего пути. Я делаю это, создавая свой личный миф. Я могу делать только это – утверждать нечто, "рассказывать сказки". Правда это или нет – не важно. Важно лишь, что моя сказка, моя правда".

В этой исповеди Юнг подводит итог поиска всей жизни, он признаёт фольклор, как первоисточник мудрости. Он пишет: "Миф более индивидуален и выражает жизнь более точно, нежели наука". Затем он продолжает: "Мы кичимся своею мудростью – и всё это из чистой зависти, в противном случае мы обнаруживаем свою нищету, своё убожество. Знания не делают нас богаче, но всё более и более уводят нас от мифологического мировидения, которому мы принадлежали когда-то по праву рождения".

За два с половиной тысячелетия до этих откровений Юнга великий Конфуций говорил своим ученикам: "Я передаю, а не сочиняю. Я верю в древность и люблю её".

Многие сказки заканчиваются похожим предложением: "И я там был, мёд-пиво пил, по усам текло, в рот не попало". У Я нет формы, а потому нет усов и рта, а мёд-пиво – напиток богов. Я – это нетленная душа: "безсмертное духовное существо, одарённое разумом и волею" (ТС). В сказках "духовное существо" присутствует, как душа-девица. Здесь слово девица является дополнением, которое подчёркивает божественную красоту души. Сказки её называют необыкновенной, невиданной, невообразимой, неописуемой, ненаглядной. Фольклор рассказывает, с кем душа плетёт судьбу человека, когда она дарит человеку свою способность разуметь, где и как она совершает по мысли (по своей воле) выбор будущей плоти. В сказке "Сын князя" выбор душой-девицей исполняется на условиях Бога: "девушка с чашей вина обходит всех и даёт тому, кто ей по нраву". Аналогично осуществляется выбор в "Сказании о неком славном богатыре Уруслане Залазоревиче", сказке "Безногий и слепой богатыри" и др.

У жителей вселенной один Отец (небесный). Он подарил человечеству "Ученье о мире", и оно отражается в основе миропонимания каждого рода. По своему божественному происхождению традиции родов, как близнецы, – подобны и дополняют друг друга. Традиция – это " всё, что устно перешло от одного поколения на другое" (ТС), а главное в этом "всё", конечно, язык. Метафизический язык фольклора един для всех, в этом не трудно убедиться при анализе фольклора родов Руси. Например, существует множество версий сказки "Царевна лягушка" у разных народов. Афанасьеву пришлось рассмотреть сотни сказок с аналогичным сюжетом, прежде чем включить одну из них в сборник. Выбранный им текст указывает на сходство традиций народов: "Русских вариантов – 36, украинских – 15, белорусских – 6".