Два дня из жизни отдыхающих

Развалившись на шезлонгах в закатных лучах итальянского солнца, мы лениво приветствовали девичью роту добровольцев, вернувшихся с набега на аутлет. Шурша пакетами, они шли мимо нас и смотрели то ли с завистью, то ли с некоторым превосходством: вам бы всё лежать, а мы деньги экономили! Я нежно люблю шопинг, но не в силах посвятить ему целый день.

За время отсутствия шопоголиков, наш отряд, состоящий из девяти стойких велосипедистов, успел объехать весь остров Альбарелла, в поисках пресловутой виллы Челентано, про которую нам по большому секрету сообщили местные старожилы, добавив, что кровью подписали договор о неразглашении и даже под пытками не выдадут координаты: широту и долготу. Пытки мы отложили, решив найти любимого Челентано самостоятельно. А вдруг споёт?

Альбарелла - один из множества островов, плавающих в Венецианской лагуне. Когда-то он принадлежал венецианскому дожу, который уставал от городской суеты, начитанных куртизанок и убегал на  остров просто порыбачить: брезговал, наверное, венецианскими рыбами.  В 50-х годах прошлого века, Альбареллу купили швейцарцы и решили построить приличный курорт. Проложили десятикилометровую дамбу, соединив остров с материком, настроили милых домиков и хорошие дороги. Но, не справились с итальянской мафией и продали курорт сталелитейному королю  -  богатому дяде - Антонио Марчигалиа. Швейцарцы убежали, а остров, благодаря всё той же мафии, таки превратился в прекрасный курорт.

Надо отметить, что каждый из островов Веницианской лагуны обрёл своё лицо и нашёл чем заняться: Венеция тонет и карнавалит, остров Мурано взял в плен стеклодувов,  Бурано плетёт кружева  и в свободное от работы время раскрашивает свои дома во все цвета радуги, остров Кьоджа превратился в развлекательный  центр для всех контрабандистов и авантюристов ( по крайней мере так было в 17-18 веках, в наше время – где взять контрабанду?...В Китае!).

Альбареллу не тронули и  превратили в символ девственной природы. Здесь растёт серебристый тополь, а слово «серебро» переводится с латыни, как «альба». Оно и легло в основу названия. Ещё здесь растут итальянские клёны, олеандры, оливы, сосны, мирты и мастичное дерево ( розмарин и лаврушку мы рвали под окном и кидали в маринады, экономя свои пиастры).

В таком райском месте поселились и до сих пор резвятся европейские лани (даниэли), фазаны, зайцы, лебеди, серые цапли и болотные коршуны ( видела и двух кошек…).

В сосновой роще,  один из маленьких прудов, любовно превращён в болото с камышами и там, под неумолкающее пение лягушек, вольготно живут утки с гусями.

Движение машин и мотоциклов, на острове ограничено (можно только доехать до стоянки, при въезде шлагбаум и строгий пропускной контроль), а полновластными хозяевами тенистых дорог  стали электрокары и велосипеды.

До острова можно добраться только по насыпной дамбе длиной12 км ( спасибо швейцарцам!), идущей вдоль реки Po di Levante. Искусственные фьёрды с морской водой, оборудованные лестницами для спуска и причалами для хозяйских яхт – рай для купальщиков.

Морской пляж тоже есть (для детей – самое то!), но море мелкое и брести по колено в горячей воде, чтобы найти место, где можно окунуться – не всем по душе. Фьёрды же – глубокие, можно сразу нырнуть и долго плавать.

Вот в этом благодатном краю  Челентано и прикупил себе домик. Адрес прописки был тайной для нас, и мы хотели разгадать её самостоятельно, хотя можно было обратиться к разговорчивым официантам, которые с удовольствием бы нам всё разболтали.

Оседлав велики, мы носились по многочисленным фьёрдам, тормозя перед  «кирпичами» к выходу на частный пляж или упирались в глухие заборы из цветущих  кустарников, магнолий и олеандров, за которыми не было видно ни одного «челентаны». Да надо сказать, что мы и не расстроились…

Зато сколько удовольствия! День был умеренно прохладен, и ветер разгонял комариные тучи, которые пытались зависнуть над тихими заводями с лебедями и жиреющими рыбами.

Лягухи приветствовали нас оглушительным хором, цапли спасались бегством (пользоваться крыльями им было лень, как и толпе фламинго, которые впрочем, были вне нашей досягаемости).

На острове никто никого не боялся: люди – потому что территория ненавязчиво охранялась карабинерами, а животные – потому что людям было чем питаться: ресторанов и  маленьких пиццерий хватало на всех.

Завершив свой вояж на террасе гольф-клуба, мы прислушивались к радостной боли мышц и ёрзали на стульях, пытаясь дать отдых измученным велосипедными сёдлами, пятым точкам.  Да и все четыре, предыдущие точки – тоже наездились.  Попивая лёгкое вино, мы наблюдали, как стада оленей-ланей носятся по полям, мешая игрокам.

Эти даниэли расплодились в невероятном количестве.

Охота на них запрещена, и хозяева острова периодически отдают пару-тройку рогатых в хорошие руки, но судя по многочисленности оленей – рук не хватает, а плодятся они быстро и с удовольствием. В сезон стада мешают гольфистам, а в «не сезон»  пожирают живые кустарниковые изгороди. Ланей гоняют с дорогих газонов, а граждане отдыхающие гоняются за ланями с фотоаппаратами.

Вечером наша группа спортсменов объединилась с шопоголиками и восстанавливала силы лёгким белым вином с нежнейшей телятиной, приготовленной на гриле отдыхающими собственноручно, так как рестораны уже поднадоели. Мы решили, что утром поедем на блошиный рынок в Кьёджа, который находился в 30 км – посмотреть на город пиратов, Казановы и рыбацких шхун. То ли вина было много, то ли память подвела, но поехали не все. Народу вызвалось мало, вернее – всего человек десять, а смогли проснуться и вообще только пятеро, в числе которых, к моему удивлению оказалась и я.

Выезд был ранним, так как предлагалась посетить ещё и рыбный рынок, а закрывался он в полдень. Я люблю блошиные рынки и с вечера выгребла все мелкие деньги из карманов, представляя, сколько «нужных» в хозяйстве вещей куплю завтра.

Встала с трудом, смутно представляя как смогу доехать на велике до стоянки автобуса. Солнце и пронзительно синее небо обещали жаркий день. Доехала.  По пути, боясь остановиться и потерять равновесие, призывно помахала рукой стойкому Художнику с тяжёлым фотоаппаратом на груди. Он стоял на пороге своего дома и задумчиво курил, в ожидании кого-нибудь из вчерашних «спортсменов». Кроме меня никого не было. Молча мы докатили до шлагбаума и, оставив велосипеды на стоянке, пересели в довольно пустой автобус. Не сговариваясь, попытались «доспать» в дороге, но нас разбудил звонок вчерашних спортсменов-собутыльников в количестве трёх человек – они сообщили, что догнали наш автобус и едут за нами на машине. Договорились встретиться на блошином рынке.

Рынок был, но привычно китайский, с трусами – кило за евро - и сарафанами-парашютами, пошитыми угнетёнными женщинами Индии. Мы немного расстроились и пошли гулять по старинному городу, который не зря зовётся маленькой Венецией (всё, что мокнет и тонет, зовётся «Маленькой Венецией»…даже деревня под Одессой или затопленные ливнем подмосковные садовые домики…)

С трудом протиснувшись через торговые ряды, мы нырнули в переулок и вышли на соседнюю улицу. Это был красивый канал, перевязанный горбатыми каменными мостами и обрамлённый старинными домами. Забыв об обманутых надеждах и «барахолке», мы присели в первое же кафе и выпили вина за радость открывающихся «видов» со старыми рыбацкими баркасами, мило поболтали с приветливой хозяйкой и не спеша двинулись гулять по городу.

Кьоджа к быстрому шагу не располагает. Над нами лениво парили  жирные чайки.  Они выставили своих дозорных на деревянных шестах, рядом с рыбным рынком, и ожидали его закрытия: «Война войной, а обед по расписанию…».

«В Средние Века и в эпоху Ренессанса город был крупнейшим европейским портом и рыболовным центром, обеспечивающим морское сообщение Светлейшей республики Венеции с южными городами Италии и другими европейскими державами. Ну, а кроме того, тут заключали сделки торговцы, не желавшие связываться с венецианской полицией. Как и в любом крупном портовом городе, здесь когда-то было множество сомнительных притонов, в которых проворачивали сделки мошенники всех сортов и мастей, охотники до быстрых денег: контрабандисты, шулеры, шарлатаны».

Узкие улочки, опутанные верёвками  с мокрым бельём, напоминали  Неаполь, а многочисленные арки и портики Балонью и Падую. Пузатые каминные трубы походили на ряды минаретов.

Набережная - внезапно распахивающая бескрайние морские дали - приютила и ободранные рыбацкие шхуны с массивными снастями, и щеголеватые яхты  и круизные пароходики.

Нагуляв аппетит, мы отобедали в ресторанчике, радуясь смешным ценам на вкуснейшие блюда из местных даров моря, а потом накупили всяких рыб и гадов для вечернего застолья и непременной похвальбы перед теми, кто не нашёл в себе сил поехать в Кьёджо.

Сто рублей за кило свежих мидий, пахнущих морем! Креветки, всякие мелкие и крупные ракушки, скрывающие в себе моллюсков, гребешки всех размеров, устрицы… рыбины - известные и не известные для нас - тюрбо, -мечи, -волки, -зайки и угри!

Мы накупили столько, сколько смогли унести, отчаянно торгуясь и выпросив ящик со льдом, чтобы довезти ценный груз до холодильников. 

Ужин удался на славу! Всем хватило и ещё осталось: мидии в кипящем вине и сливках, огромные креветки усыпанные чесноком и политые лимоном, всевозможные вонголе и сен-жаки, рыбы белые и красные, запеченные устрицы и тазики свежайших салатов… (в тот вечер казалось, что  морепродуктами объелись надолго…) И, конечно вино!

Хвалились мы до глубокой ночи.

Дорога, освещённая пьяной луной, змеёю вилась меж деревьев. Ночные птицы ухали и ахали, а велосипедисты, виляя колёсами, разъезжались по домам, чтобы выспаться и нырнуть в утренние морские воды, подготавливая свои тела к новым приключениям.