Настоящее лицо Индии

В течение нескольких лет у меня была мечта – уехать в Индию. Это была моя самая заветная мечта. Индия в моём представлении была такой страной, в которую стоит только попасть, как сразу же просветлеешь. Мудрецы, йоги, мистики, – почти все они жили в Индии. Таинственные Гималаи и океанские просторы манили меня, и я была готова покинуть европейскую цивилизацию навсегда и жить в Индии, вдали от людей, в небольшом простом доме, заниматься йогой и медитировать под руководством просветлённого учителя, которого я не могла не встретить в Индии, – я верила в это безоговорочно. И вот мечта сбылась, – я в Индии.

Атмосфера

Две недели мне потребовалось для того, чтобы привыкнуть к тому, что надо непрерывно обходить помои и навозные кучи (человеческого и животного происхождения). Индия – чудовищно грязная страна. И даже в горах, в тех самых священных Гималаях, ниже 3000 метров – нередко можно встретить многолетнюю помойку. Индусы просто сбрасывают мусор с гор, и он покрывает гору метров эдак на 20-30 вниз сплошным зловонным ковром. И даже выше 3000 метров то здесь, то там валяются пластиковые бутылки, пакеты – такой мусор, который будет там ещё годами. И никому нет до этого дела.

Борцы за экологию так и остаются распространителями листовок с призывами «Сохраним природу в её первозданной красоте», а на деле ничего не меняется – с каждым годом мусор всё плотнее и плотнее покрывает Индию.

Большие города в Индии – это самый настоящий ад. Это не преувеличение, это правда. Толпы грязных людей, лишайных собак, коров, почерневшие от копоти и влажности полуразрушенные дома, бесконечные пробки на дорогах, транспорт без глушителей, смог, жара, мошкара, изуродованные тела нищих, тянущих к тебе руки, жёсткое психическое давление рикш и владельцев турагентств. Шум стоит невообразимый, – такое впечатление, что все индусы постоянно что-то кричат. Даже когда они разговаривают друг с другом, они говорят очень громко, а уж если они что-то продают, то хочется заткнуть уши, – настолько неприятны для слуха вибрации тех звуков, которые они издают, чтобы привлечь внимание.

Пожалуй, самым ярким примером индийского ада является Варанаси – священный для индуистов город на берегу Ганги. Несчастная Ганга здесь похожа на мутный канализационный поток. Вдоль всей набережной с утра до вечера индусы сливают в Гангу все отходы своей жизнедеятельности. Здесь омывают трупы и пепел от них бросают в реку, а то и просто трупы, – есть категории людей, не подлежащих кремации, их кладут на бамбуковые носилки и отправляют в плавание по реке. Во время лодочного тура нередко можно увидеть мёртвое тело, дрейфующее по священной реке. Здесь же стирают бельё, моются, чистят зубы, купают детей. В реку сливают канализацию, и из неё же берут воду для приготовления еды. Сам город – это месиво шума, смога, грязи и жары.

Небольшие города чуть менее шумные, но суть нисколько не меняется. Все индийские провинциальные города, за очень редким исключением, на одно лицо и жить там невозможно.

Еда совершенно непригодна для употребления, – чудовищное количество острых специй напрочь заглушает вкус любой еды. Ешь ты курицу, или рис, или овощи – совершенно невозможно отличить одно от другого.

Нормы санитарии попросту игнорируются, так что еда, не прошедшая термическую обработку, может быть смертельно опасна. О привычных продуктах можно только мечтать, – в Индии нет супермаркетов. Есть места, которые пользуются популярностью у иностранных туристов (количество таких мест не так уж велико – 10-15), и там есть специальные районы для иностранцев.

Они спокойнее, чище, там есть неплохие кафе с европейской кухней. Но и они отравлены грязью, нищими, разрухой, болезненным вниманием к тебе, – всей той индийской атмосферой, от которой невозможно никуда спрятаться.

Единственное место в Индии, где, на мой взгляд, можно спокойно пожить какое-то время – это Дарамсала. Тибетцы – это единственное явление в Индии, которое вызывает у меня искреннюю симпатию. Я воспринимаю тибетцев, как удивительное явление природы. Они самодостаточны и незаметны. Я ни разу не видела тибетца, который бы куда-то меня зазывал, пытался хоть как-то привлечь моё внимание. Крайне приятно видеть людей, которые сосредоточены на своей жизни. Их лица всегда выражают дружелюбие и спокойствие. Ни разу мне не приходилось наблюдать у тибетцев проявления таких негативных эмоций, как раздражение, агрессия, ненависть, нетерпение, жадность.

Поиск истины

Я честно пыталась найти в Индии людей, стремящихся к истине. Бесчисленные садху, так называемые, святые, не вызывали у меня никакой симпатии. Все они похотливо и жадно пялились на меня, точно так же, как и все остальные индусы. Многие из них непрерывно употребляют наркотики, называя свою наркозависимость поклонением Богу. Глаза их не выражают ничего, – никакого стремления.

Я уверена, что подавляющее большинство из них – это самые обычные нищие, которые таким образом зарабатывают себе на жизнь. В Индии выгодно быть садху, – подать милостыню святому человеку означает заработать хорошую карму. А почти все индусы очень религиозны. Но религиозность их не вызывает никакой симпатии – они просто слепо исполняют множественные ритуалы, которые, возможно, когда-то и имели какой-то смысл, но с веками превратились в выражение инфантильности и тупости.

Они поклоняются куклам! И не дай бог ты подойдёшь к этой кукле, не сняв обуви. Куклы в Индии – на каждом шагу, и толпы людей приходят им поклоняться. Мне посчастливилось пообщаться с несколькими людьми, которых называли йогами и мастерами. Это были самые обычные, омрачённые люди, которые знали мантры, янтры, веды, асаны и пр., и с помощью этих знаний они обманывали людей, которые приходили к ним «учиться».

Они хотят заработать денег, и ведут себя точно так же, как любые другие коммерсанты – разбрасывают рекламные листовки, зазывают прохожих иностранцев в храмы и ашрамы, вешают плакаты и вывески. Некоторые из них не могут зарабатывать деньги таким путём, в силу занимаемой должности. Например, я наблюдала за главным пандитом известного ашрама в Ришикеше во время ритуальной церемонии, на которую ежедневно приходит достаточно большое количество и индуистов, и туристов.

Он вёл себя в точности так, как вёл бы себя хозяин большого дома, устроившего светскую вечеринку. Его внешность была очень яркой, бросающейся в глаза. Голливудская улыбка не сходила с его лица, он ходил между «гостей» и получал огромное удовольствие от того, что все обращают на него внимание, что все стараются поймать его взгляд, получить его улыбку. Когда я подошла к нему и спросила, есть у него реальные результаты в борьбе за свободу, он попросил меня придти на следующий день, чтобы принять участие в очередной религиозной церемонии. В нём не было ни капли искренности, он не мог просто послать меня куда подальше, и выбрал такую вот форму ухода от ответа.

Я не знаю, – может быть где-нибудь в горах и пещерах Индии есть настоящие искатели истины, но мои поиски ни к чему не привели. На мой взгляд, в настоящее время просветление в Индии – всего лишь слово, обёртка самой обычной коммерции и получения впечатлений...