Навального не мучают на подготовке мэрских выборов.Дебаты.

Давно Россия не видела выборов, которые закручиваются в такую интересную интригу, что Сурков отдыхает, если он, конечно, к этой интриге не имеет отношения, что исключать нельзя.

Уже на стадии сбора подписей, прохождения муниципального фильтра (естественно, не имеющего никакого отношения к принципам реальной демократии) события стали развиваться с удивительными для последних десятилетий неожиданными ходами и действиями противоборствующих сторон.

Навальный, «непримиримый борец с коррупцией и партией жуликов и воров» получает поддержку не от КПРФ, Яблока, ЛДПР или других партий, а именно от депутатов ЕР. Это позволяет ему пройти непроходимый для него барьер.

Партия «жуликов и воров» вместо того, чтобы придавить окончательно Навального, лишить его возможности, участвуя в выборах, использовать СМИ для критики режима и ЕР, оставить уголовному суду право решать его судьбу, неожиданно помогает Навальному. При этом, инициативу поддержать Навального проявляет главный его противник - Собянин.

Далее стороны обмениваются противоречащими заявлениями, пытаясь объяснить это «чудо». Навальный приписывает себе победу, объясняя поддержку депутатов своей силой убеждения, энергией Каца и своих помощников, поддержкой Акунина, Хаматовой и некоторых других деятелей культуры, просто испугом Власти.

Со своей стороны, часть муниципальных депутатов ЕР заявляет, что подписали заявления в поддержку Навального не потому, что он им нравится или убедил их в необходимости своего участия в выборах, а потому, что получили указание от Собянина и руководства ЕР. В других условиях они бы никогда этого не сделали. Действия же Собянина объясняют его стремлением провести, наконец-то, честные выборы в Москве.

Для того, чтобы разобраться во всем этом, надо выделить узловые моменты, которые являются объективной реальностью и существуют, независимо от того, кто и что говорит. Эти константы определяются тем, что еще в советские времена называли в Кремле «штабной культурой».

1. Ни один депутат ЕР не мог заявить о поддержке Навального без санкции не только Собянина, но и руководства ЕР. Для таких действий должно быть четкое указание: «обеспечить!» В ситуации жесткого противостояния: ЕР – оппозиция (где у Навального громкий голос), ни один депутат ЕР не может со спокойной совестью поддержать Навального. На задворках сознания все равно будет дергаться мысль, что «потом это могут припомнить».
2. Решение, которое меняет расстановку сил на выборах, во многом определяя дальнейший ход событий, могло быть принято только на самом верху. Это означает, что санкция была дана в Кремле, лично Путиным. Собянин здесь, хоть и главный, но исполнитель, как и депутаты.
3. Подписание заявлений в поддержку кандидата, который выступает с резкой критикой ЕР и является чуть ли не самым громким ее критиком, автором оскорбительного «партия жуликов и воров», становится актом в какой-то степени сакральным. Такое могло произойти только при расколе ЕР, но ни о каком расколе ЕР пока речи нет. Предположить, что Навальному удалось расколоть ЕР, поговорив по телефону с десятком депутатов, не осмелится даже Волков.
4. Навальный, со своей стороны, тоже не мог принять решение об использовании голосов «ЖиВ» без согласования с руководителями своей кампании и РПР-ПАРНАС. Однако, Немцов заявил, что он в принятии этого решения не участвовал. Если он говорит правду, то это означает, что у Навального создан другой центр управления, и РПР-ПАРНАС отодвинута на задворки, выполняя роль инфраструктурной поддержки.  
5. Участие Навального в выборах автоматически приведет к росту его популярности, усилению и укреплению его команды, накачке деньгами, отладке структур управления, информационной поддержки, то есть всей системы, которую создали под Навального Немцов, Касьянов, Каспаров и стоящие за ними бизнес группы. При этом, роль Навального будет существенно возрастать, как и его статус лидера.
6. Уже сейчас Навальный имеет самую мощную после Кремля машину информационной и финансовой поддержки. РПР-ПАРНАС лучше всех использовала потенциал протестной волны и вложила заработанный потенциал именно в Навального. Выборы мэра – это шанс многократно приумножить потенциал.
7. Навальный в настоящий момент не имеет той поддержки в Москве, которая позволила бы ему победить на выборах. Но в результате выборной кампании он, несомненно, свою поддержку расширит.
8. Участие Навального в выборах даст гарантию легитимности выборов мэра Москвы, продемонстрирует «демократизм» власти. Однако, Навальный строит свою предвыборную кампанию на резкой критике не только ЕР, но и самого Собянина. Его команда задолго готовилась к кампании, накопила критический материал. Участие Навального в выборах резко усилит критическую направленность, превратив выборы в «полив» как московских властей, так и Кремля, что приведет к росту протестных настроений. Новая протестная волна Кремлю сейчас не нужна.

И все-таки Кремль и Собянин приняли решение обеспечить участие Навального в выборах, заранее проработав сценарии возможного развития ситуации. Власть пришла к выводу, что ЕЙ ВЫГОДНО участие Навального.

То, что Навальный будет участвовать в выборах мэра, для меня стало ясно через несколько дней после объявления об отставке Собянина и назначении выборов мэра. В отличие от большинства кандидатов, я коренной москвич, сын и внук коренных москвичей. Как говорится, родился, учился и женился в Москве. Когда Собянин объявил о своей отставке, и Мосгордума назначила дату выборов, несколько моих знакомых, в том числе из бизнеса и активистов политических движений, предложили мне участвовать в московских выборах.

Ребята начали проработку вопроса о возможности моего возвращения в Москву, в том числе в структурах Власти, которые занимаются выборами мэра. Неожиданно оказалось, что Власть не возражает против моего возвращения. Более того, мне будет гарантировано прохождение барьеров, оказано содействие в сборе подписей, создания предвыборного штаба, всей необходимой инфраструктуры. Власть была готова даже дать сигнал бизнесу: оказание Морозову помощи в финансировании кампании будет приветствоваться.

Учитывая мой бэкграунд, это означало, что Власти нужен кандидат, который построит свою программу на теме борьбы с коррупцией. То есть я должен был отнять голоса у того, кто пойдет по этой же теме.

- Это что означает? – спросил я.- Навальный будет допущен до выборов?

- Похоже на то,- ответили мне.

Это было в первой половине июня. Тогда я написал материал «Фатальная ошибка Путина» (https://valerymorozov.com/news/1756 ), где подчеркнул, что поспешное назначение выборов с участием в них Навального, с его раскрученной на полные обороты информационной машиной, в Москве, которая еще не остыла от протестной волны 2011-2012 гг., является фатальной ошибкой Путина, которая может привести ко второй волне протеста, для Кремля много опаснее первой.

Участвовать в выборах мне самому не пришлось. Возвращение в Россию было связано с решением вопроса о гарантиях безопасности. Все мои конфликты с коррупционерами (1994-95 гг. – с руководством ФСО на реконструкции БКД, 2004-2005 гг. – с Шаболтаем на реконструкции ГКД в Кремле, в 2006-20011 – с Управлением делами Президента, ДЭБ МВД и ФСБ) носили конкретный, личностный характер, то есть я обвинял конкретных чиновников и силовиков пофамильно, предоставляя собранные мною доказательства. А это поопаснее, чем перепечатка сообщений из СМИ и официальных сообщений о проведенных тендерах. Именно заказ на меня, который чиновники сделали криминальным структурам Сочи в 2011 году, заставил меня остаться вне России.

Одна из команд, которая наиболее серьезно проработала вопрос, ответила, что решить этот вопрос сейчас не могут: «Конфликт на слишком высоком уровне. Решить сейчас невозможно». Это был тот ответ, который я и ожидал. Я не мог вернуться без надлежащих гарантий личной безопасности.

Тем не менее, стало понятно, что Навальный в выборах будет участвовать, и можно ожидать неожиданностей.

Однако, одно дело назначить выборы и допустить к ним Навального. Другое дело – обеспечить его участие, принудив депутатов ЕР поддержать его кандидатуру. Это действие показывает, что в сценариях, которые проработали в Кремле ДО назначения выборов, Навальному уже была отведена важная роль. Что же это за роль? И что это за сценарии?

Некоторое понимание того, что происходит в реальности, уже есть, но надо подождать дальнейших событий.

Максим Миронов

Подписаться

Фото: Григорий Дукор / Reuters

Складывается впечатление, что у подавляющего большинства российских оппозиционеров стоит задача не побороть кровавый режим, а бороться с кровавым режимом. Если на горизонте появляется сильный политик, обладающий реальными шансами бросить вызов действующему президенту, и если у него что-то начинает получаться, все сразу скопом бросаются на него. Ведь если вдруг случится невероятное и Путин будет повержен, то с кем же тогда они будут бороться? Чем иначе объяснить череду злобных комментариев по поводу успешного выдвижения Навального в кандидаты в мэры Москвы? С гневными постами разной степени желчи выступили Лимонов, Илларионов, Немцов. Даже Митрохин, который сам принял значительное число подписей от штаба Собянина, написал едкий комментарий в твиттере: «За меня никто из-под палки не подписывал, в отличие от Навального».

 

Еще больше удивляет полное отсутствие радостных комментариев. Ведь вчера случились две маленькие, но очень важные победы российской оппозиции: удалось собрать 100 тысяч голосов под первым законопроектом, инициированным «снизу», – теперь властям как-то придется на эту инициативу реагировать, – и удалось фактически отменить муниципальный фильтр на выборах мэра Москвы.

Теперь все более-менее значимые политики смогут принять участие в выборах. Отсутствие поздравительных и радостных постов, скорее всего, связано с тем, что обе эти победы связаны с именем Навального. 

 

Фактическая отмена муниципального фильтра – это очень важная победа. Граждане Москвы сейчас могут выбрать мэра не из одобренного властями списка, а из реального списка кандидатов. В том, что это случилось, есть значительная роль Навального и его сторонников. Как бы развивались события, если бы не было активной кампании по сбору подписей муниципальных депутатов, инициированной штабом Навального? Скорее всего, за пару дней до дедлайна были бы выданы подписи определенному кругу кандидатов-спойлеров. Причем выдача подписей была бы обставлена кучей условий вроде отсутствия жесткой критики Собянина. В результате мы бы увидели де-факто переназначение Собянина при поддержке компании кандидатов, играющих роль девушек-чирлидерш. 

 

Команде Навального удалось не только собрать самостоятельно около 90 подписей депутатов, но и благодаря работе Максима Каца убедительно доказать, что муниципальный фильтр честно пройти не может ни один кандидат, за исключением Собянина и Мельникова. Если бы подписи были выданы втихую, то всем сразу стало бы очевидно, что соперники подставные. Иначе чем можно было бы объяснить, что кандидатам Дегтяреву, Левичеву и Митрохину, которые самостоятельно собрали 30–50 подписей, недостающие подписи были выданы, а кандидату Навальному, который собрал в 2–3 раза больше подписей, их не выдали? 

 

Тот факт, что Навальному удалось самостоятельно собрать такое большое число подписей, безусловно, повлиял на решение московских властей фактически отменить муниципальный фильтр. И что более важно, подписи кандидатам были выданы без каких-то ограничивающих условий. Поэтому тот же Митрохин должен быть благодарен штабу Навального, что он сейчас может вести свободную агитационную кампанию, не скованную никакими кулуарными договоренностями.

 

Вообще российской оппозиции пора понять, что политика – это игра командная. Для победы важно уметь достигать компромиссов и выстраивать договоренности с другими политиками. Скажем, Путин не родился с подконтрольными телеканалами, подавляющим большинством в Госдуме, назначаемыми губернаторами и управляемой ЦИК. Он постепенно, начиная с 1999 года, выстраивал союзы и добивался поддержки у разных групп лиц. Сначала у бизнесменов, которые помогли ему с раскруткой на федеральных каналах. Потом с влиятельными губернаторами (в начале 2000-х годов блок «Отечество – Вся Россия» не уступал путинскому «Единству», а на региональном уровне был даже существенно более влиятельным). Когда ему было надо, он даже договорился о поддержке с правыми силами: во время избирательной кампании 2000 года лидеры СПС, включая Немцова, его активно поддерживали. 

 

Российской оппозиции нужно не только критиковать Путина, но и учиться у него – прежде всего умению договариваться, учиться группироваться вокруг сильных кандидатов. А то при нынешнем раскладе Путину скоро придется распустить репрессивные органы за ненадобностью: наша оппозиция сама замочит всякого, кто осмелится бросить Кремлю реальный вызов. 

http://slon.ru/russia/zaviduete_navalnomu_zaviduyte_molcha-964562.xhtml?utm_source=slon&utm_medium=email&utm_campaign=20130712

Олег Кашин

Подписаться

Иллюстрация: Чарльз Чейссон. Между Сциллой и Харибдой

Старый русский город, переименованный в честь большевистского функционера, убитого в результате покушения в 1934 году. Районный суд. Судят двоих; одного мы почти не знаем, узнали о его существовании, только когда начался этот процесс. Второй – знаменитый человек, кому-то он нравится, кому-то нет, кто-то хочет видеть его мэром Москвы, кому-то не нравятся его заигрывания с националистами, кто-то видел его на обложке «Эсквайра», кто-то читает в ЖЖ или в твиттере, и вот сейчас его судят, и он произносит последнее слово, и все его слушают.

 

Суд производит впечатление политически мотивированного и нечестного; ходят слухи, что приговор уже написан в Москве и местному судье останется только прочитать его с выражением на следующем заседании. Даже те, кто привык критически относиться к знаменитому подсудимому, следят за процессом с разной степени сдержанности возмущением – мол, да, мы его, конечно, не любим, но так-то уж зачем? Державинское «Пристрастный суд разбоя злее» вшито у нас где-то глубоко, а политические суды в сегодняшней России заменили уже и уличные митинги, и парламент, и церковь, и вообще все. И поэтому мы смотрим трансляцию из суда, и последнее слово подсудимого – это и митинговая речь, и предвыборная программа, и политический манифест, и черт знает что еще.

 

Подсудимый говорит: «Ни один из нас сейчас не имеет права на нейтралитет». Когда такие слова произносятся в политическом суде за полшага до приговора, к ним прислушиваешься по-особому и, скорее всего, соглашаешься, потому что ну да, конечно, нет никакого нейтралитета. На чьей ты стороне, на стороне Навального или на стороне судьи Блинова? – простой вопрос подразумевает простой ответ.

 

Только этого простого вопроса никто и не задает. Судьи Блинова нет, мы не знали его до этого процесса и никогда не встретим после. Есть, как сказано в том же последнем слове, «отвратительный феодальный строй» (ОФС, как сказал бы Станислав Белковский), и речь все-таки идет о нейтралитете по отношению к нему.

 

И стоит признать, что в России действительно нет людей, которые могут позволить себе нейтральную позицию по отношению к ОФС, и речь даже не о популярных в журналистской среде спорах о том, этично ли работать на государственные СМИ, если ты не пишешь ополитике или вообще, например, делаешь им дизайн. Нет, есть сюжеты менее плоские.

 

Прошлое лето, наводнение в Крымске, москвичи, желающие помочь жертвам бедствия, собирают для них вещи и продовольствие. Пункт приема помощи устроен на смотровой площадке Воробьевых гор. Организаторы – обычная волонтерская общественность, хорошие добрые люди, мы все их знаем и любим. В какой-то момент к ним присоединяются менее хорошие и менее добрые люди, которых мы тоже знаем, но любим не очень, – московские омоновцы, активисты прокремлевских движений и прочие люди того же ряда; но кто посмеет сказать, что это плохо? Дело доброе, дело общее, дело святое, ради него стоит забыть на время о политических, как это называется, разногласиях. 

 

Политические разногласия – как будто омоновец, который приходил на ту смотровую, в курсе, что у очкарика, помогавшего ему упаковывать тушенку и одеяла для Крымска, есть с ним какие-то политические разногласия; смешно. Те, с кем он грузит на смотровой помощь для Крымска, все равно остаются для него теми, кого двумя месяцами ранее он на Болотной или на бульварах лупил дубинкой по голове и против кого он год спустя в Замоскворецком суде будет давать выдуманные показания по «болотному делу». Омоновец на смотровой – не союзник и не партнер волонтерской общественности, он пришел делать доброе дело, потому что сегодня он может себе позволить (ну, забыли дать приказ или решили, что не стоит; характерно, что, пока на смотровой собирали помощь, постоянно ходили слухи, что вот-вот придет ОМОН и всех разгонит – акция-то не согласована) не бить никого дубинкой по голове. И волонтерская общественность это даже понимает. Просто вот такая коллизия: вы вместе собираете посылки с тем, кто вчера гонял тебя своей дубинкой, и завтра тоже будет гонять, но ведь на кону – еда и тепло для пострадавших в Крымске, значит, можно пренебречь Болотной. Ради доброго дела, важного дела, святого дела ею можно пренебречь.

 

Увы, мир устроен так, что без сотрудничества с ОФС невозможно собрать и отправить грузовик с гуманитарной помощью, найти потерявшегося в лесу пенсионера-грибника, спасти умирающего от лейкоза ребенка. Спасение жизни – что может быть важнее? И ты пожимаешь ради спасения жизни руку, выпачканную кровью, идешь в кабинет к депутату, про которого ты знаешь, сколько миллионов и у кого он украл, улыбаешься подонку, играешь в «Кто хочет стать миллионером?» с мразью. Независимых денег нет, независимых СМИ нет, независимых общественных организаций нет – любая общественная активность превращается во взаимодействие с отвратительным феодальным строем, а в конечном счете в помощь и поддержку ему, потому что на чем он еще держится, кроме необходимости иметь с ним дело даже для тех, кому это не нравится? 

 

А если возможна лояльность во имя чего-то доброго и важного, то возможна лояльность и просто так. Воспой Собянина, съезди на встречу ветеранов госбезопасности под видом экономического форума в Петербурге, возьми гонорар на сдачу от пиаровских бюджетов Кремля – все делают это, ведь не может общество состоять из одних бойцов. Прошлогодняя страшилка про креативный класс и настоящую Россию выворачивается наизнанку –настоящая Россия, может быть, и оппозиционна, но ее никто и не спрашивает. А люди интеллигентных профессий, от актеров и музыкантов до журналистов и урбанистов, – они как раз предельно лояльны, потому что несотрудничество с ОФС просто лишает их профессии, а к этому у нас никто не готов. Навальный спрашивал нас о нейтралитете – не волнуйся, Навальный, нет никакого нейтралитета. Креативный класс свой выбор сделал – мы с Собяниным и Воробьевым, с Маркиным и Песковым, с Габреляновым и Венедиктовым. А ты сиди, тебе не повезло. Жизнь вообще ужасно несправедлива.

 

В последнее время в общественных дискуссиях приобрела известную популярность тюремная присказка, тест для начинающих заключенных: стоят два стула, на одном «пики точеные», на другом эрегированные фаллосы; на какой стул сам сядешь, на какой мать посадишь? Очевидно, это главный вопрос, который каждый день задает нам Российское государство, и мы с удовольствием пользуемся любезно предоставленным нам выбором между двумя стульями.