И если наберусь сил...

На международном фестивале в Манчестере состоялась премьера спектакля по Даниилу Хармсу "Старуха" в постановке одного из ведущих театральных режиссеров мира Роберта Уилсона.

Исполнители - звезда Голливуда Уиллем Дефо и легендарный танцовщик и актер Михаил Барышников.

Этот спектакль - продукт совместного творчества этих трех художников. Так же одинаковым шрифтом эти три имени и вынесены на афишу.

Би-би-си: Такой вот экспериментальный, авангардный театр - ближе ли он вам, чем традиционные драматические постановки?

Мне хватает ума понять, что моя пластика и мой опыт танцовщика могут скрыть мои дефекты как драматического актера. Кто знает, когда-нибудь, быть может, я наберусь сил и наглости и решусь сыграть что-нибудь из Тургенева, Лескова, Достоевского или Гоголя в настоящем традиционном драматическом спектакле.

Это был бы для меня серьезный шаг, к которому я пока еще определенно не готов. Для этого нужен и соответствующий режиссер калибра Льва Додина, например. Или же современная западная пьеса и состав сильных крупных актеров - да, я мечтаю об этом. И если наберусь сил, и огонь во мне не погаснет, то я, пожалуй, решусь.

Би-би-си: В спектакле чуть ли не половину текста вы произносите на языке оригинала - иногда тут же переводите сами, иногда это делает Уиллем Дефо. Как появилось такое нестандартное решение?

М.Б.: Разумеется, поначалу мы работали исключительно с английским языком. Но через пару недель репетиций Боб вдруг задумался, внимательно на меня посмотрел и говорит: "А ты можешь произнести эту фразу по-русски?

Я хочу, чтобы у нас было как бы эхо самого Хармса".

Би-би-си: Вы инициировали постановку американского спектакля по русскому писателю Даниилу Хармсу и полспектакля играете по-русски.

М.Б.: Это то, что я есть. Я - часть русской культуры. И проникнуть в мир этих писателей... Во-первых, я таким образом изживаю свой комплекс вины. В школе я если и читал, то читал быстро и поверхностно. Был полностью погружен в балет, в молодую жизнь и серьезно читать начал, когда мне было уже хорошо за 20, когда я оказался в Америке. Я читал по очереди одну книгу по-английски, одну книгу по-русски.

Би-би-си: Вы эмигрировали почти 40 лет назад - в 1974 году – и с тех пор ни разу не были ни в Советском Союзе, ни в постсоветской России. Но в Петербурге есть легенда, что однажды - уже после развала СССР - вы и Бродский хотели приехать в город инкогнито, на один день - просто взглянуть на него. В какой степени эта легенда соответствует действительности?

У меня никогда не было такой привязанности к этому месту, как у Бродского... Я и прожил-то в России всего 10 лет. Я продукт латвийского воспитания, хотя родители у меня были русские со всеми вытекающими из этого последствиями. Но я никогда не чувствовал ностальгии – точнее, у меня есть ностальгия по русским людям и русской культуре, но не по этому месту на географической карте.