Европеец думает, как велено начальством

Увидев «картинку» западной жизни, наши путешественники начали понемногу понимать тамошних людей. И открыли, что они – другие. Ключевский рассказывает, что Александр I взял с собой Сперанского на Венский конгресс. Спросил: «Как тебе Европа?», на что тот ответил: «У них учреждения лучше, а у нас люди лучше».

Лучше, конечно, смотря для чего, а другие - точно. Я постоянно наблюдаю, как в Европе любовь к тебе окружающих возрастает с уровнем отеля, в котором ты останавливаешься. Если отель пятизвёздочный – то и говорить нечего: отменной души человек. Стоит тебе брякнуть что-нибудь на местном языке, как все шумно восхищаются твоим умом и произношением. А вот если у тебя дела не ахти, то и отношение соответствующее.

Мы всё-таки пока видим перед собой человека, а не функцию. Помню, наш ирландский поставщик изумлённо благодарил меня за то, что я продолжаю с ним дружить несмотря на то, что он, попав под колесо кризиса, фактически потерял свой бизнес. А мне и в голову не приходило как-то изменить своё к нему отношение: ну не повезло человеку, сегодня тебе не повезло, а завтра мне, чего уж… Так что я вполне понимаю, за что Штольц любил Обломова.

Мы гораздо свободнее западных людей, и были всегда свободнее, потому нам и требуются внешние ограничения. А у европейца они – внутри. Он не говорит – он думает, как велено от начальства.

Одно время мой муж работал с голландским специалистом. Днём работают – вечером, как полагается, неспешная беседа за пивом. Муж мой, по обыкновению, начал излагать свои истинные мысли: все народы – не одинаковы, каждый должен заниматься своим делом и знать своё место, белые должны размножаться и не сдавать своего руководящего места. Голландец слушал всё это, изложенное на далеко не идеальном английском, подперев щёку, словно звучание райской музыки. Когда мой муж случайно отвлекался, голландец поощрял его: «Говори, говори! У нас тоже многие так думают, но только говорить у нас об этом нельзя».

Для опытного путешественника знаменитая фраза из песни «Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек» наполняется новым смыслом. А ведь как издевались, дурашки, в Перестройку! Оказалось – чистая правда.

Вообще, безоговорочно восхищаться западной жизнью, как иностранными песнями, сподручнее всего тем, кто не понимает того и другого.

А поймёшь – тянет к родному.

Впрочем, не всех тянет. У нас сформировался слой креативных метросексуалов, которые относятся к «Рашке» с высокомерной брезгливостью. Они – граждане мира, «всечеловеки», новые люди. На самом деле ничего нового в них нет: их психологию подробно описал Фонвизин в «Бригадире». Но они таких пустяков не читают, а потому им везде воняет. В метро воняет, в электричке воняет, в магазине – аналогичная история.

Придёт ли время, когда мы заинтересуемся родной страной? Думаю, это дело следующего поколения. Пока все нацелены на заграницу. Моя тульская приятельница, учительница английского – надомница, рассказывала: её ученица объехала cо своими буржуазными родителями многие страны, но ни разу не была… в Москве. Прямо из Тулы в аэропорт – и в Европы.

Нужно ли возрождать ( как у нас принято говорить по любому поводу) и развивать внутренний туризм? Нужно-то нужно, но дело это колоссальной трудности. По причинам климата, огромных расстояний, неумения обслуживать ни за какие деньги – люди будут предпочитать Турцию, Египет, Болгарию.

Вот сейчас хотят из Сочи сделать что-то феерически-галактическое. Пустейшая затея. Сочи было хорошо, когда не было выбора, а когда он есть – победит Турция. Из Сочи надо было делать не роскошный курорт ( всё равно выйдет дорого и глупо), а ровно обратное: базу бюджетного социального туризма и отдыха. Не гранд-отели там надо было громоздить, а дома отдыха матери и ребёнка, пионерские лагеря, базы для детсадов. Поставить государственную задачу, чтобы каждый ребёнок проводил две недели у тёплого моря, и работать в этом направлении – вот это было бы умно и перспективно. А гранд-отелей в мире и без нас довольно.

Конечно, нужно больше экскурсий по России. Начинать – с детей. Моя дочка до сих пор вспоминает, как она с воскресной школой ездила в монастырь в Павловском Посаде. Вот так просто: сели в электричку и поехали. Но начинать надо со школы, чтобы меньше вырастало продвинутых и креативных, которым воняет.

Но это дело будущего. А сегодня в лесу под Коломной встречаются остатки древних стойбищ: совковых турбаз и пионерлагерей… А те, что поближе к Москве, давно застроены коттеджами.