Товарищ Берия вышел из доверия

Товарищ Берия вышел из доверия

Каждый раз, когда прохожу по Садовому кольцу в том месте, где в него вливается Малая Никитская, чувствую холодок. На углу стоит особняк, в котором жил всесильный и ужасный Лаврентий Берия. По одной из московских легенд наркома в этом доме арестовали и сразу расстреляли. Мифов вокруг Берии много, но непреложный факт в том, что он создал самое эффективное в нашей истории ведомство, которое в немыслимо короткие сроки сделало атомную бомбу и положило конец монополии США на ядерное оружие. Проект Берии оказался таким устойчивым, что атомная отрасль остается лучшей в России и единственной, которая соответствует мировому уровню.

О Берии я вспомнил по двум причинам. 7 июля исполнилось 60 лет Пленуму ЦК КПСС, который лишил Берию всех постов. А разговор об эффективности возникает, когда наблюдаешь скандальную реформу Академии наук, которая, по многим признакам, загонит нашу науку из кризисного состояния прямиком в гроб.

В чем причина беспримерной эффективности Спецкомитета? Сталин, усмехаясь в усы, заметил: «Когда одна половина ученых сидит, вторая половина работает гораздо лучше». Сейчас даже страшный Ливанов, замахиваясь на Академию, о таком сюжете не мечтает. Страх был важным условием бериевской системы управления.

Но парадокс в том, что ученые, которые жили, как на Лобном месте, сохраняли состояние внутренней свободы и творческого полета, необходимые для работы на мировом уровне. Великие Туполев и Королев, сидя на нарах, получали ордена, у Курчатова после разговоров с Берией тряслись руки, но ученые трудились самозабвенно, не думали, как угодить начальству, выбить квартиру и раздобыть дачу. Еще актуальнее другой вопрос: почему, когда сумрак рассеялся, интеллектуальная удаль ученых померкла, наука пошла на убыль и, в конце концов, оказалась интересной для власти только в том случае, когда хочется разжиться престижным научным званием? И, в итоге, докатилась до унизительной реформы.

Мне кажется, что Берия своей судьбой напоминает императора Павла I. Реальный образ в политических целях был искажен их противниками и доведен до абсурдных проявлений. Берия был не хуже тех, кто разоблачил его. А науку уважал, умел с учеными общий язык найти. Жутко интересно было бы посмотреть, как Лаврентий Павлович провел бы реформу РАН. Почему-то я уверен, что у Берии получилось бы лучше, чем у Ливанова. Здравого смысла было бы больше, воровством бы не пахло. Протестов, конечно, тоже было бы не слышно.