Кургинян о Сталине

 

В Советском Союзе было несколько простых, линейных мобилизационных проектов. Первый, ленинский: моя цель - революция, главное до нее дойти, все остальное неважно. Все, что мешало этой линии, Ленин отбрасывал.
 
 
«От Сталина начали избавляться как от человека, который был символом мобилизации, аскетизма, всеподчиненности стратеги и требовательности»
 
У Сталина было примерно то же – все для победы в будущей войне. Не нефть и газ были экспортными продуктами, а хлеб. В 1929 году его экспроприировали, вывезли за границу, нарвались на низкие цены, потому что разразился мировой финансовый кризис, коммунисты сбросили цену еще, продали и все до копейки вложили в западные станки. Поскольку на привлечение иностранцев для строительства корпусов денег уже не было, создали трудармии и так возвели корпуса. Деревенский элемент поставили к станку и научили. И заработала машина, на которой выиграли войну. Без этого уничтожили бы 50-70 миллионов, вообще бы ничего не было. Это была страшная эпоха, обусловленная задачей в течение 10 лет индустриализировать страну, 14 тысяч заводов построили.
 
К середине века мобилизационная модель решила все, что могла. Победили, восстановили страну за 5 лет, хотя говорили – будете восстанавливать пятьдесят. Были созданы все мыслимые и немыслимые чудеса. С этого момента возник вопрос: либо нужна другая мобилизация, либо от нее надо уходить. Во главе системы стоял человек, который был символом мобилизации, аскетизма, всеподчиненности стратеги и требовательности. И от него стали избавляться.
 
Знаете историю про носки? Он спрашивает: «А гдэ носки?» - «Там дырка!» - «Ну и что? Принэситэ!» - «Мы новые принесли». - «Зачэм? Гдэ старыэ?». В ужасе бегут, приносят. Зашили, через месяц он говорит: «Хорошие носки. Вы так сначала с носками, потом и со страной так жэ будэтэ?». Рассказывали: колхозы ездили инспектировать со своей заваркой и бутербродами. И брали только кипяток. А когда проверяющие и проверяемые стали вместе кушать шашлыки, стало ясно, что все это развалится.