А могло ли быть иначе? Или конструктор, обласканный Н.С. Хрущёвым.

А могло ли быть иначе? Или конструктор, обласканный Н.С. Хрущёвым.

 Каждая группа политиков, захватившая власть, приводит за собой огромное количество бездарей и проходимцев, не имевших при преждней власти ни каких перспектив, ввиду своей объективной никчемности. И это настоящая катастрофа для любого государства, ибо такая толпа глупцов активно творит, не ведая и не понимая, к чему ведёт их активность. К сожалению, это происходило, происходит и, видимо, будет происходить с человечеством всегда.

Можно сколь угодно долго ломать копья в спорах о неудачных пусках «Протона-М», но история эта началась ещё при И.В. Сталине, когда малоизвестный инженер В.Н. Челомей, не мытьём так катаньем начал строить свою карьеру и очень в этом преуспел во времена правления Н.С. Хрущёва. Для иллюстрации я процитировал несколько статей разных авторов.

Цитата:

«РАКЕТЫ ЧЕЛОМЕЯ С ПУЛЬСИРУЮЩИМИ ВОЗДУШНО-РЕАКТИВНЫМИ ДВИГАТЕЛЯМИ

Применение немцами ракеты ФАУ-1 произвело большое впечатление на западных союзников.

В 1944-1945 гг. американцы создали несколько копий ракет ФАУ-1, которые запускались с наземных пусковых установок, с самолетов-носителей В-17 и В-29, а также с подводных лодок. Низкая скорость и огромное рассеивание ракет привели к тому, что в марте 1946 г. ВВС США раз и навсегда прекратили работы над ракетами типа ФАУ-1.

Совсем по-другому сложилась судьба ФАУ-1 в СССР. Осенью 1944 г. из Англии и Польши в СССР поступают образцы ракет ФАУ-1. На заводе № 51 создается специальное конструкторское бюро для работ с самолетами-снарядами. 19 октября 1944 г. главным конструктором завода № 51 назначается В. Н. Челомей.

В соответствии с Постановлением ГКО от 18 января 1945 г. заводу № 51 было поручено спроектировать и построить по типу ФАУ-1 самолет-снаряд и совместно с ЛИИ провести его испытания в феврале - апреле 1945 г. Челомеевскому изделию ФАУ-1 был присвоен индекс 10Х. Как и ФАУ, 10Х изготавливалась в вариантах <земля - земля> и <воздух - земля>. Причем работы над авиационным вариантом опережали работы над вариантом с наземным пуском.

Для испытаний 10Х были переоборудованы 3 бомбардировщика Пе-8. С апреля по сентябрь 1945 г. на полигоне в Голодной степи (между Ташкентом и Сырдарьей) было запущено 63 ракеты 10Х. Только 30 % пусков были удачными.

В 1946 г. в носители 10Х было переоборудовано еще 2 бомбардировщика Пе-8. С 15 по 20 декабря 1948 г. было проведено еще 73 пуска ракет 10Х воздушного базирования. (Вскоре наземный вариант получил индекс 10ХН.)

Аэродинамическая схема ракеты 10Х нормальная самолетная. Длина ракеты 8,0 м. Максимальный диаметр корпуса 1,05 м. Размах крыльев 6,0 м. Первые образцы 10Х имели металлические крылья, последующие - деревянные. Двигатель пульсирующий Д-3 с тягой 310 кг. Стартовый вес ракеты 2,126 - 2,13 т. Вес боевой части 800 кг. Максимальная скорость полета 550-600 м/с.

По результатам летный испытаний 10Х была рекомендована к принятию на вооружение, но руководство ВВС фактически отказалось это сделать. Понять его очень легко. Ракета имела малую дальность и скорость, меньшую скорости винтомоторных истребителей того времени. Инерциальная система наведения допускала стрельбу лишь по крупным городам. Попадание в квадрат 5 х 5 км считалось удачным, и это с расстояния 200-300 км! Наконец, в ВВС практически не было носителей для 10Х. Пе-8 состояло на вооружении всего несколько десятков, а Ту-4 еще не было.

Но Челомей был упрям и продолжал гнуть линию ФАУ-1, как и позже, с 1955 до 1984 г. он будет гнуть линию П-5.

Еще в 1946 г. Челомей спроектировал авиационную ракету 14Х с двумя более мощными пульсирующими двигателями Д-5. Аэродинамическая схема 14Х нормальная самолетная. Длина ракеты 7,6 м. Максимальный диаметр корпуса 0,85 м. Размах деревянного крыла 6,5 м. Стартовый вес 2,5 т. Два двигателя Д-5 развивали тягу по 420 кг. Проектная скорость 800 км/час. Дальность до 250 км. Боевая часть та же, что и у 10Х. Система управления инерциальная. Рассматривался вариант 14Х с системой наведения по проекту ракеты <Кометы>, но вскоре он был отвергнут. А ракета 14Х тихо скончалась, вопрос о ее принятии на вооружение даже не ставился.

7 мая 1947 г. вышло Постановление СМ № 1401-370 о разработке ракеты 16Х. Внешне и конструктивно 16Х мало отличалась от 14Х. Аэродинамическая схема нормальная самолетная. В качестве носителя мог использоваться Ту-4 (2 ракеты) или Ту-2 (1 ракета).

Длина ракеты составляла 7,6 м, максимальный диаметр корпуса 0,85 м, размах металлического крыла 6,5 м. Стартовый вес ракеты 2,5 т, вес боевой части 900 кг.

В ходе испытаний на ракете 16Х устанавливались различные пульсирующие двигатели: Д-5, Д-312, Д-14-4 и др. Во время испытаний на полигоне в Ахтубинске с 22 июля по 25 декабря 1948 г. максимальная скорость возросла с 714 до 780 км/ч. В 1949 г. с двигателем Д-14-4 скорость достигла 912 км/ч.

С 6 сентября по 4 ноября 1950 г. были проведены совместные с носителями испытания ракет 16Х. С] самолетов Пе-8 и Ту-2 было запущено 20 ракет с двигателями Д-14-4. Дальность стрельбы составила 170 км, а средняя скорость - около 900 км/ч. Все снаряды попали в прямоугольник 10,8 х 16 км, что для инерциальной системы управления 16Х сравнительно неплохо.

Но и такая меткость ВВС не устраивала. Поэтому принимается решение оснастить 16Х радиокомандной системой наведения, которая так и не была создана.

Со 2 по 20 августа 1952 г. были проведены совместные испытания ракеты 16Х и носителя Ту-4, в ходе которых было сделано 22 пуска ракет 16Х с инерциальной системой управления. Комиссия сочла результаты испытаний успешными, благо допускаемое круговое отклонение считалось в пределах 8 км.

Однако 4 октября 1952 г. Главнокомандующий ВВС маршал К.А. Вершинин заявил о невозможности принятия на вооружение 16Х из-за невыполнения требований по точности стрельбы, надежности и пр. Вершинин предложил до конца 1952 г. провести испытания опытно-серийной партии из 15 самолетов-снарядов 16Х, а в 1953 г., сформировав в ВВС. отдельную эскадрилью само-летов-носителей Ту-4, провести испытания войсковой партии из шестидесяти 16Х, в числе которых 20 должны быть в боевом снаряжении.

Между Минавиапромом, поддерживающим Челомея, и ВВС возник серьезный конфликт. За разрешением обратились к Сталину. Военные доложили Сталину о многочисленных подлогах Челомея в отчетах об испытаниях ракет воздушного базирования 16Х и наземного базирования 10ХН (не учитывались аварийные пуски и пр.). Сталин объявил Челомея обманщиком. 19 февраля 1953 г. вышло Постановление СМ за № 533-271, где говорилось: <Объекты 10ХН и 16Х закончены разработкой, а дальнейшие работы по созданию крылатых неуправляемых ракет с ПуВРД, проводимые в ОКБ-51 (конструктор Челомей), являются неперспективными, ввиду малых точностей и ограниченных скоростей, обеспечиваемых указанными ракетами. Обязать МАП до 1 марта 1953 го-да ОКБ-51 с его опытным заводом передать в систему ОКБ-155 для усиления работ по заказам 3 Главного управления при СМ СССР>.

Таким образом, контора Челомея за девять лет работы не сумела довести до принятия на вооружение ни одной своей ракеты.»

Цитата:

«С начала 1975 года коллектив ОКБ-2 (Николай Дмитриевич Кузнецов) продолжил заниматься ЖРД 11Д111 и 11Д112. Нашими двигателями заинтересовалось ОКБ академика В.Н.Челомея для модификации своего ракетного комплекса УР-500. Этот комплекс, впоследствии названный «Протон», имел двигатели тягой 150 тонн, работавшие на компонентах топлива несимметричный диметилгидразин - азотный тетраксид разработки ОКБ В.П.Глушко.

Переход в этом ракетном комплексе на двигатели той же тяги, но с компонентами керосин - жидкий кислород давал комплексу новое качество за счет существенно большей удельной тяги двигателей. Предполагалось, что новый ракетный комплекс УР-500М будет иметь двухступенчатый носитель с четырьмя двигателями 11Д111М на первой ступени и одним двигателем 11Д112М на второй ступени. В этом случае он сможет выносить на околоземную орбиту до 30 тонн полезного груза, вместо 17,85 тонн для комплекса УР-500. При этом наши двигатели 11Д111 и 11Д112, разработанные для ракетного комплекса, нуждались в модификации. По двигателю 11Д111 необходимо было увеличить тягу со 154 до 173,8 тонн и ввести качание до 12° в одной плоскости.

Модифицированный двигатель получил наименование 11Д111М.

По двигателю второй ступени увеличивалась тяга до 190 тонн и вводилось качание в двух плоскостях до угла 2,5°. Кроме того, на ребре жесткости выходного диаметра сопла двигателя второй ступени устанавливалось три рулевых двигателя под углом 120° для компенсации тангажа, рыскания и крена. Этот двигатель получил наименование 11Д112М, отбор газов на рулевые двигатели осуществлялся за турбиной ТНА. Мы должны были спроектировать и изготовить рулевые двигатели.

На комплексе УР-500М носитель имел центральную ступень с двигателем 11Д112М, который должен был работать с Земли, и четыре боковых блока с двигателями 11Д111М. Работу над этим ракетным комплексом В.Н.Челомей поручил своему филиалу ЦКБМ в Филях, где главным конструктором был его заместитель Д.А.Полухин. С этим коллективом мы интенсивно работали на протяжении 1975 года, и в конце года технический проект двигателей 11Д111М и 11Д112М был завершен.

Ракетный комплекс УР-500М был очень нужен стране. Тяговооруженность комплекса, которую обеспечивали наши двигатели, позволяла проводить его запуск под большим углом к экватору, благодаря чему космический корабль через короткий интервал времени мог проходить над изучаемой земной поверхностью несколько раз, охватывая каждый раз по 200-300 километров расположенных рядом участков. Имевшиеся в то время спутники и корабли этого делать не могли, они подходили к рядом расположенному участку земной поверхности через десятки часов. В сентябре 1975 года в ОКБ В.Н.Челомея состоялось совещание, на котором присутствовали все девять министров ВПК, председатель ВПК А.В.Смирнов, президент АН СССР М.В.Келдыш, заместители главкомов ВВС, РВ, ПРО, ПВО и много главных конструкторов, генералов и крупных чиновников. От ЦК КПСС был заведующий сектором авиации М.К.Редькин, должен был присутствовать Д.Ф.Устинов, но он не приехал. Николай Дмитриевич Кузнецов находился в отпуске, и на совещании от нашего ОКБ были В.С.Анисимов и В.Н.Орлов. Выступавшие военные подчеркивали необходимость и важность создания ракетного комплекса УР-500М для научных исследований и обеспечения обороноспособности страны. В заключение Смирнов сказал, что, учитывая общее мнение, комплекс УР-500М необходимо cделать очень быстро, и решение по нему носит такой же «эпохальный» характер, как решение по замене ракетного комплекса Н-1 на комплекс «Энергия», добавив при этом, что к закрытию работ по Н-1 он не причастен. Мы с Валентином Семеновичем ушли с совещания успокоенные и окрыленные надеждой, что дальше все пойдет хорошо. Работы шли полным ходом, было абсолютно реально начать летные испытания комплекса в 1978 году, и мы приступили к подготовке проекта Постановления Совмина и ЦК КПСС о начале работ над ракетным комплексом.

Необходимо сказать, что В.Н.Челомея «в верхах», мягко говоря, не любили. Взлет его карьеры при правлении Н.С.Хрущева был фантастическим. В 1954-1956 году наш завод имел филиал на заводе № 500 в Тушино. Он располагался в двух пролетах третьего этажа заводского корпуса. На втором этаже в одном пролете находилось ОКБ Челомея, численностью около 50 человек. Занимались они прямоточными двигателя-ми и самолетами-снарядами типа немецкого Фау-1. В 1958 году, когда мы посещали его завод в подмосковном Реутово, это был уже большой коллектив. Затем к нему присоединились завод в Филях и другие заводы, и к 1963 году численность сотрудников его предприятия возросла до 40000 человек. Злые языки в шутку говорили о том, что Челомей так быстро растет, что скоро Большой театр будет клубом его предприятия.

Был ли вызван такой рост тем, что у Челомея работал сын Хрущева Сергей, который уже через четыре года после окончания МАИ стал лауреатом Ленинской премии, или другими родственными связями, о которых тоже поговаривали, – сказать трудно. (Скорее всего, Н.С. Хрущёву импонировало негативное отношение к Челомею И.В. Сталина) Но, несомненно, Челомей несколько неумеренно пользовался расположением Первого секретаря ЦК КПСС. Было известно, что Н.С.Хрущев несколько раз публично подвергал Устинова разносу за то, что Челомею что-то было не поставлено в срок, а Смирнов два раза ожидал в приемной Челомея по полчаса – примет ли тот его? Такое в высших эшелонах не прощается. После отставки Н.С.Хрущева у В.Н.Челомея кое-что отобрали, но Реутово и Фили остались. Надо признать, что Челомей был талантливым конструктором, имел хороший коллектив ОКБ и много делал для Вооруженных Сил.

Когда мы начали работать с его ОКБ над созданием комплекса УР-500М, его поддерживали Министерство обороны и лично министр обороны А.А.Гречко.

В проекте Постановления мы с Д.А.Полухиным старательно избегали затрагивать интересы Глушко, даже не включили в Постановление рабочее место (стартовую позицию) для испытания на Байконуре ракетного комплекса УР-500М, так как оно принадлежало его ведомству. Мы считали, что необходимо подписать в ЦК КПСС и Совмине СССР принципиальные вопросы создания комплекса, а к вопросу, где и как его испытывать, можно вернуться позже. В декабре 1975 года проект Постановления был согласован со всеми ведомствами, и необходимо было выходить на ЦК КПСС.

10 января 1976 года нам сугубо конфиденциально сообщили, что на 5 января 1976 года запланирована встреча в ЦК КПСС. Накануне Челомей собрал своих заместителей и настоял, чтобы в Постановление были включены стартовая позиция, Куйбышевский завод «Прогресс» и Куйбышевский филиал ОКБ Глушко. В ЦК КПСС рассмотрение проекта Постановления было отложено – все понимали, что его согласование с Глушко будет сложным, а у членов ЦК не было на это времени, они были заняты подготовкой к очередному XXV партийному съезду в конце февраля. Согласование Постановления было перенесено на март. Включение трех объектов из хозяйства В.П.Глушко совсем не диктовалось производственной необходимостью и подействовало на нас угнетающе. Что делать? Стали ждать.

В конце марта никаких известий от Полухина не было, на телефонные звонки он отвечал как-то странно. Николай Дмитриевич отправил меня к нему для выяснения обстановки. Оказалось, что В.Н.Челомея перед съездом вызвали в ЦК, и он это понял так, что его хотят избрать членом или кандидатом в члены ЦК КПСС. Но в последний день съезда, когда обычно происходили выборы, в списке для голосования он себя не увидел. После съезда, уязвленный этим, он заболел, как полагали, по политическим соображениям. А без Челомея вести переговоры было нельзя, его нужно было ждать до 15 апреля. Потом началась подготовка к майским торжествам, а 26 апреля 1976 года скоропостижно скончался А.А.Гречко, и вместо него министром обороны и членом Политбюро стал Д.Ф.Устинов. Как выяснилось потом, В.Н.Челомей и не пытался продолжать в ЦК разговор по УР-500М. Он, вероятно, хорошо знал, что это бесполезно.

Этим и закончились наши работы по модификации двигателей 11Д111 и 11Д112.

В этот период в ОКБ-1 были неприятности с доводкой двигателя НК-25, и в конце февраля 1977 года министр авиационной промышленности П.В.Дементьев на коллегии бросил фразу: «У тебя, Николай Дмитриевич, дела по авиации идут плохо, а ты держишь 150 квалифицированных конструкторов на ЖРД и не используешь их. Быстрее закрывай все работы по ЖРД». В марте 1977 года ОКБ-2 было полностью расформировано.

Подводя итоги работы ОКБ-2, отмечу, что коллектив конструкторов, технологов, металлургов и производственников создал непревзойденные до сих пор двигатели 11Д111 (НК-33), 11Д112 (НК-43), 11Д113 (НК-39), 11Д114 (НК-31). В период перестройки годы, когда работало ОКБ-2, были названы «застойными». Многие наши сотрудники не понимали, о каком «застое» идет речь: мы работали много и с интересом, мы двигали вперед отечественную науку и технику, «горели» работой, и нам давали возможность работать. Да, действительно, среди рядовых работников ВПК «застоя» не было, он проявился на более высоком уровне. Руководители страны перестали жить ее интересами, заботясь о личной выгоде и амбициях. Чем еще можно было объяснить то, что первоклассные образцы двигателей не нашли применения? Почему им не давали хода? Как объяснить, что единым росчерком пера были пущены на ветер 3,5 миллиарда рублей, затраченных на тему Н-1? А ведь это только надводная часть айсберга: еще в июне 1965 года на коллегии МОМ С.П.Королев докладывал, что расходы на Н-1 превысили 4 миллиарда рублей. Нетрудно предположить, что к 1974 году затраты увеличились почти в два раза.»

Цитата:

«В рамках облетной программы с 10 марта 1967 г. до 20 октября 1970 г. было произведено II пусков ракеты УР-500К с блоком “Д” и кораблем Л-1 в беспилотном варианте (“Зонд”). После этого на программу выдали отрицательное заключение, указывающее на недостаточную надежность систем носителя и корабля. Констатировалось, что из всех пусков, выполненных по программе УР-500К - Л-1, только один (“Зонд-7”) можно признать полностью успешным. Частично успешными были пять запусков, остальные пять были признаны неудачными. Причинами неудач в 60% случаев были аварии носителя, в 20% - отказы систем блока “Д”, и в 20% - отказы систем корабля. Таким образом, общая вероятность успешного выполнения задачи полета этой программы - облет Луны и приземление на территории Советского Союза - составила не более 9%. Однако катастрофического исхода - гибели космонавтов - в случае пилотируемого запуска, возможно, удалось бы избежать, так как система аварийного спасения работала достаточно надежно. В заключении также была дана ссылка на нецелесообразность дальнейшего продолжения программы Л-1. Облет Луны и посадка на ее поверхность потеряли смысл, так как уже были выполнены в рамках американской программы “Apollo”...

В связи с частыми неудачными пусками, летные испытания плавно переросли в этап опытной эксплуатации. Программа государственных испытаний ракеты 8К82К, включавшая 61 пуск, завершилась 29 сентября 1977 г. пуском носителя (серийный №29501) с орбитальной станцией “Салют-6”.»

Курсив по тексту мой (О.А. Артамонов)