Переселение армян на азербайджанские территории

<ins>Российским министром-резидентом (послом) в Иране, известным русским писателем XIX в. Александром Грибоедовым отмечается возложение организации заселения персидскими армянами кавказских мест на Л. Лазарева и М. Аргутинского-Долгорукого. Процесс осуществлялся на фоне преобразования в марте 1828 г. Эриванского и Нахичеванского ханств в Армянскую область.

Ведущий научный сотрудник Социологического Института РАН (Санкт Петербург), руководитель межкафедрального исследовательского центра по этнопсихологии при ЕрГУ (Ереван) Светлана Лурье считает, что, в целом, предоставляя свои отряды "на помощь русской армии", армяне "рассчитывали на признание своих заслуг в виде дарования Армении статуса автономии". По словам же В. Потто, новое наименование присоединенных к России провинций - "Армянская область" - "воочию свидетельствовали армянам" о наступлении в жизни их новой эры, и "мусульманское иго" не есть "вечный удел". В "предписаниях, данных по этому случаю от г. Главноуправляющего в Грузии Армянскому областному правлению и тому штаб-офицеру, которому поручено было самое переселение, изложены со всевозможною подробностию правила, которыми предписывалось руководствоваться в столь важном деле".

В письме министру иностранных дел Карлу Нессельроде А. Грибоедов приводил данные армянского архиепископа Нерсеса (впоследствии Католикос Всех Армян Нерсес V Аштаракеци) "насчет переселения 8000 семейств армян, которые пришли из-за р. Аракс, чтобы поселиться в наших провинциях". Российский этнограф XIX века Евгений Вейденбаум конкретизировал, что "перешло в наши пределы из Адербейджана и водворилось" в Армянской области "около 40 000 армян".</ins><ins> </ins><ins>

Чиновник министерства финансов России Василий Григорьев, в 1828 г. командированный на Кавказ для статистико-экономического описания Нахичеванской провинции, отмечал, что "народонаселения по городу Нахичевану и округу оного считается теперь до 5500 домов; полагая же на дом по 5 душ, получим итого 27.500 душ". "По происхождению" В. Григорьев подразделял жителей Нахчыванского округа "на два разряда: 1.Мусульман и 2.Армян", конкретизируя: "первых 2791 двор, армян старожилых 434, переселенных из Персии, 2285".

Говоря о принятых "къ переселенію армянъ изъ" Персии и водвореніи въ нашихъ областяхъ", А. Грибоедов фиксировал их поселение "большею частью" на "земляхъ помещичьихъ мусульманскихъ"(15). "В Нахичеванской области нашел я еще более беспорядка и притеснений от переселения армян, нежели в Эривани", - констатировал он в письме на имя главноначальствующего на Кавказе Ивана Паскевича.



В. Григорьев раскрывает, что "многие партии" армянских переселенцев "сами собой селились в тех лучших деревнях", где "замечали хотя несколько пустых домов или избыток в пахотной земле и потом уже прибегали к начальству с просьбами об утверждении их в избранном месте". От этого "много потерпели коренные жители: стесненные в своем хозяйственном быту новыми пришельцами", на которых "местное начальство обращало больше внимания", азербайджанцы "должны были уступить им значительную часть земли своей и других угодий". Таким образом "происходило первоначальное водворение в Нахичеванской провинции 2.551 семейства пришедших из Персии армян".

Советский исследователь И. Газарян, касаясь вопроса о стремлении армян обосноваться "на наиболее плодородных, орошаемых" землях, где были "готовые жилища" отмечал следующее. По его словам, кратковременное отсутствие азербайджанцев в этих домах являлось вынужденным, вследствие желания спастись с семьей "в горах от бедствий военного времени". Возвратившись же после наступления мира, они находили "свои жилища занятыми". Поэтому, конкретизировал А. Грибоедов, "брожение и неудовольствие в умах татарских" доходило "до высочайшей степени". Очень легко может случиться, говорил он, что азербайджанцы в отчаянии бросят свое хозяйство и имущество, и тогда напрасно мы это будем приписывать персидским внушениям. А. Грибоедов обращал внимание, как "кн. Аргутинский всеми силами противился новому переселению некоторых семейств из Нахичеванской области в Даралагез", слишком горячо вступаясь "за интересы вверенных ему выходцев". "Это ему честь делает, - подчеркивал А. Грибоедов, - но дело главного начальства знать, какие, в частности, допускать уступки для достижения общей пользы".</ins><ins> </ins><ins>

Данная линия М. Аргутинского-Долгорукого однозначно демонстрирует, что вышеописанный ход заселения был для армянской стороны четко продуманным шагом. Не случайно, В. Григорьев, характеризовал переселенцев с такой стороны, что "армяне, уже несколько столетий не составляя самобытной нации и будучи порабощены под деспотическим правлением персиян", приняли "все порочные качества своих повелителей". Мало этого, "прибавили к ним еще другие, в которых однако они извиняют себя, называя их необходимым последствием уничиженного состояния". "По нынешному понятию" армян "хитрость, обман и благоразумие суть синонимы: они называют того человека глупым, который не умеет хитрить и обманывать; все поступки их и побуждения на этом основаны".</ins>