Про таксиста-грамотея

Один индийский таксист в какой-то книжке вычитал, что в Индии давно уже нету кастовой системы. Типа, отменили её ещё в сорок девятом году. И с тех пор все индийцы вроде бы равны, и у каждого как бы есть права человека.

Казалось бы: ну, что тут такого? Ну, написано – и написано, в книгах ещё и не такое пишут. Но водила сделал из этой писанины какие-то очень уж глобальные выводы. И попёрся к брахманской дочке свататься.

Брахман его, конечно, осадил – вежливо, но жёстко. Вопросы всякие начал задавать: кто, мол, ваш отец? кто ваш дед? кто ваш прадед? какое у вас образование? какой у вас годовой доход?, и всё такое. Таксист разозлился, наговорил брахману дерзостей и убежал. Но от затеи своей не отказался.

Через месяц пришёл он к брахманскому дому с ковриком и фанерным щитом. Под деревом уселся, щит рядом поставил и сидит. День, другой, третий… На четвертый день брахман полюбопытствовал, что же на том щиту написано. А там примерно такое: "Не сойду с этого места и не съем ни крошки, пока брахман такой-то не выдаст за меня свою дочь!" Причём сразу на двух языках – на хинди и на английском.

Брахман хотел ментов позвать, но заметил, что вокруг таксиста уже люди собираются. И глядят на него сочувственно, и воду ему таскают, и фотографируют. А он им речи задвигает за всеобщее равенство да за права человека, и вид у него такой одухотворённый, прямо без пяти минут Махатма Ганди.

И прикинул брахман, что с ментами он, пожалуй, осрамится перед народом. А надо бы наоборот – чтобы вымогатель осрамился. Поэтому в участок он звонить не стал, а велел домашним готовить вкусную пахучую еду и раздавать её нищим прямо перед воротами.

Но таксист оказался неожиданно стойким. Неделя прошла – а он всё сидит и митингует. Две недели прошло – про голодающего бедняка уже во всех газетах написали и по телевизору показали, а рядом с ним каждый день по сотне оборванцев, и все на брахмана неодобрительно косятся.

Ну, и что тут делать? Если этот упрямец от голода загнётся – брахману место жительства менять придётся, люди ведь не простят. По ходу, надо дочку за таксиста выдавать, другого выхода нет.

А дочка у брахмана тоже брахманской породы, ей за простолюдина выйти что в сортире утопиться.

Но если отец велит, то ослушаться его никак невозможно: она же не прошмандовка из колл-центра, а порядочная девушка из традиционной семьи. А отец уже почти капитулировал, остаётся только на бога надеяться.

И вот, пошла она в храм Шивы, совершила пуджу и очень убедительно попросила. Спаси, мол, Шива, меня от позора, не дай загубить мою жизнь молодую!

И Шива её услышал! И тут же ей помог. Сошёл на землю в женском облике, и с оборзевшим водилой по-божески разобрался.

Прямо на следующее утро это произошло. Лежал таксист под деревом, мечтал о брахманской дочери – а тут подходит к нему страшенная проститутища, древняя как Гималаи и вонючая как обезьянье дерьмо. И говорит: "Эй, мужчина! не хочешь ли на мне жениться?"

Таксист хоть и ослабел от голода, но отреагировал весьма энергично. Приподнялся на локте и говорит: "Ты что, старуха, охренела совсем? Иди-ка в задницу со своими приколами, не мешай мне за мои права бороться!"

Старуха только осклабилась: "Не хочешь, стало быть, на мне жениться? А придётся, придётся… Я ведь тоже человек, и у меня тоже права имеются. И бороться за них я тоже умею".

Уселась под тем же деревом и поставила рядом фанерный щит. А на щиту написано: "Не сойду с этого места и не буду есть и пить, пока на мне не женится водитель такой-то". На пяти языках: английском, хинди, урду, тамильском и санскрите.

Поглядел на неё таксист – а она сидит не шелохнётся, вся как из камня вырезанная. И почувствовал он, что пересидит его эта жуткая тётка… и общественное внимание на себя перетянет… и, скорее всего, своего добьётся… В общем, свернул он свой коврик, зашвырнул в кусты свой плакат и в тот же день из города уехал.

А старуха под деревом ещё три дня просидела, на радость гражданам и журналистам. И на исходе третьего дня полилось из неё небесное сияние, распространился вокруг божественный аромат, и растворилась она в воздухе, как облачко в жаркий день. А на фанерном щите вместо стёбной надписи появилось нерукотворное изображение многорукого бога. Тут-то все всё и поняли – а многие с самого начала обо всём догадались.

(с)

Дмитрий Гайдук