Политический режим дома Романовых

После развала Золотой Орды в конце XV века обретшая независимость Русь оказалась в ситуации осажденной крепости. Ей пришлось вести длительную войну на два фронта - против Польши и Крыма. Польша была региональной сверхдержавой, а за разбойным работорговым Крымом стояла одна из сверхдержав того времени — Османская империя. Перед страной со всей серьезностью встал вопрос о выборе модели развития, гарантирующей выживание в такой ситуации. Два важнейших региональных центра Руси сделали свой выбор. Новгород выбрал польскую модель, а потом и предпринял попытку вступления в состав польско-литовской унии. Москва выбрала турецкую модель. «Европейский» Новгород на всех парах шел к крепостному праву. «Азиатская» Москва учредила поместную систему, то есть не допустила закрепощения крестьян на своей территории.

Польша уже к моменту обретения Русью независимости была страной развитого крепостного права. Постепенно она стала страной с наибольшими свободами для правящего класса и с тотальным порабощением всех остальных. Когда Польша стала вписываться в мировой рынок, она стала первой в мире страной с колониальной экономикой, где тотальное крепостническое рабство большей части народа обеспечивало правящую элиту товарами престижного потребления из тогдашних «развитых» стран, то есть Англии и Голландии.

Наоборот, тогдашняя османская Турция – это вовсе не Турция XIX века, славящаяся тотальной коррупцией и жестоким угнетением этнических и религиозных меньшинств. Османская империя XV — XVI веков была могущественной державой, ориентированной на социальную справедливость, с которой брал пример Иран, и на которую с надеждой оглядывались угнетенные массы в Европе.

После захвата турками любой территории там отменялось крепостное право. 90% земли принадлежало государству, турецкий султан позиционировал себя как защитник бедных, цитируя обещания иранского шаха Хосроя Ануширвана: «Я буду защищать овец и ягнят против волков». Такой порядок поддерживался жесточайшими репрессиями против коррумпированного чиновничества. Ежедневно к султану приносили на блюде несколько десятков отрубленных чиновничьих голов. На фоне Селима Грозного или Мурада Второго Сталин выглядит очень гуманным и демократичным правителем.

Турецкий выбор Иоанна Третьего — это прежде всего создание поместной системы, в точности копировавшей турецкую. Каждый офицер получал для своего содержания не менее 10 крестьянских дворов, находившихся на государственной земле. Крестьяне были юридически свободны и могли жаловаться на дворянина в суд.

При внуке Иоанна Третьего, Иоанне Четвертом, на Руси была внедрена турецкая система разделения «дворцовых» и «государственных» земель — знаменитая опричнина. Целью всех этих культурных заимствований было, с одной стороны, поддержание высокой обороноспособности, а с другой — постепенная конфискация земель у родовой аристократии и перевод ее на положение поместного служилого дворянства.

Я подозреваю, что даже важнейшие идеологические лозунги эпохи поздних Рюриковичей были «боевым плагиатом» у турок. В идее Третьего Рима явно видно соперничество с турецкими султанами, объявившими себя римскими императорами - «кайсар аль руми». А в идее самодержавия, так как его понимали оба Иоанна и Василий, отчетливо слышится турецкая «адалет», то есть справедливость. Именно идея царя как защитника справедливости отличала самодержавие старой династии от более позднего российского абсолютизма.

Выбор турецкой модели был, на мой взгляд, для нашей страны крайне удачен. Об этом говорит и то, что клевета на Иоанна Четвертого Грозного, сочиненная его врагами из боярской олигархии, бытует и по сей день, хотя этот царь был в своих репрессиях гораздо менее жесток по сравнению с государями и социалистической Турции, и капиталистической Англии.

В ситуации острейшего социально-экономического кризиса Борис Годунов под влиянием мелкопоместного дворянства попытался ввести крепостное право. Ответом на это стала первая великая российская гражданская война — смута.

И когда после смуты к власти пришли Романовы, то в течение 35 - 40 лет действовал очень напоминающий современные российские нравы порядок — официально крепостное право действовало, но реально на его массовые нарушения власть смотрела сквозь пальцы. А когда в 1648 году массовое восстание московского дворянства принудило царя Алексия официально принять крепостное право на земском соборе, то через 10 лет, по мере того, как крепостное право вводилось в жизнь, наш народ ответил на попытки закрепощения второй великой гражданской войной — восстанием Степана Разина. После этого опять восстановился действовавший раньше порядок «формального крепостничества».

Петр Первый во многом пытался продолжить линию старой династии. Однако это вышло у него гораздо хуже, чем у грозных царей. С одной стороны, Петр Первый провел такую же удачную военную реформу, как и Иоанн Третий и Иоанн Четвертый. Но, с другой стороны, издержки петровских реформ были гораздо выше издержек реформ иоанновских. Не говоря уже о дурацком подростковом экстремизме Петра, выразившемся в указах о бритье бород и смене одежды, главным недостатком петровских реформ была мобилизация ресурсов помимо военной реформы на крайне неудачный проект северной столицы. Уже и до победы над шведами Россия имела полноценное «окно в Европу» в виде Архангельска, но после выигрыша шведской войны Россия получила такие полноценные морские порты, как Ревель и Рига. В этих условиях строительство Петербурга, приведшее к гибели не менее чем трехсот тысяч человек, было очевидной преступной авантюрой.

Но, самое главное, крайне вредной для России была инспирируемая голландскими друзьями Петра политика «прорубания окна в Европу». В ситуации, когда другие великие державы Востока закрывались от мирового рынка, не желая становиться полуколониями, и открывались только под превосходящим военным давлением Запада, Россия добровольно последовала примеру Польши, начав обменивать кровь и пот русского крестьянина на товары престижного потребления из Англии и Голландии.

Правда, эта модель имела объективные ограничения по логистике. Значительная часть товаров не могла быть реализована на экспорт в связи с отсутствием подходящих путей сообщения. Массовое железнодорожное строительство после 1861 года сняло эти ограничения. Колониальный сектор российской экономики чрезвычайно расширился. Экспорт хлеба был настолько велик, что в голодные годы часто ставил под угрозу формирование резервных страховых фондов. При этом на развитие промышленности и инфраструктуры тратилось не более 10-15% доходов от сельскохозяйственного экспорта. Остальное же приблизительно пополам тратилось на товары престижного потребления и проживание «русских путешественников» за границей.

Другое дело, что политика Петра на фоне политики Екатериной Второй может быть признана прогрессивной и народолюбивой. Потому что Екатерина Вторая осуществила переворот, приведший к массовому порабощению нашего народа.

Екатерина Вторая не просто подтвердила освобождение дворян от государственной службы, сделанное ее покойным мужем, она передала дворянам в собственность всю землю, которой они владели. Фактически в собственность дворянству были переданы все находившиеся на их землях крестьяне. Дворяне получили право самостоятельно определять крестьянские повинности, право суда над крестьянами и право продажи крестьян как с землей, так и без земли.

Дворянам также было подарено около миллиона государственных крестьян. Кроме земли, находившейся у дворян во владении, им была подарена значительная часть государственных земель. Наконец, дворяне были освобождены от всех налогов. При этом крестьяне, помимо произвольно назначаемых им дворянами повинностей, оказались обязанными платить государству налоги, причем достаточно высокие.

Таким образом Екатерина Вторая провела одну из самых масштабных приватизаций в истории человечества. Результатом «жалованной грамоты дворянству» и других мероприятий Екатерины оказалось приравнивание статуса большинства жителей России к статусу плантационных рабов в Северной Америке. Практически Екатерина реализовала в России польскую модель крепостного рабства и всевластия дворянской элиты, за исключением права дворян на выборность монарха.

Екатерининская приватизация породила глубочайший социальный раскол. Русские крестьяне, вплоть до революции 1917 года, отказывались признать законность приватизации дворянством земли и крестьян. Следовательно, признать ее легитимной никак невозможно, поскольку подавляющее большинство нашего народа в течение полутора веков считало ее незаконной и преступной.

На екатерининское порабощение наш народ ответил третьей великой гражданской войной – восстанием Емельяна Пугачева. Однако, в отличие как от смуты, так и от восстания Разина, после победы в гражданской войне романовский режим не ослабил тягость крепостного рабства. Причиной этого было то, что к этому времени организованное дворянство настолько превосходило крестьянство в военно-техническом отношении, что ни о какой победе крестьян в гражданской войне более не могло быть речи.

Освобождение крестьян не разрешило всех проблем, связанных с екатерининской приватизацией земли и крестьян. Система выкупных платежей так и не была признана русским крестьянством, то есть большей частью нашего народа законной. Мало того, что крестьяне должны были выкупать у дворян землю, которую они считали своей. Крестьяне также должны были выкупать у дворян так называемые «повинности». Говоря сегодняшним юридическим языком, под повинностями подразумевалась упущенная выгода в связи с освобождением крестьян. Таким образом крестьяне были вынуждены выкупать не только свою землю, но и фактически свою личную свободу. То есть государство, назначив выкупные платежи такого рода, признало законной не только частную собственность дворян на крестьянскую землю, но и частную собственность дворян на самих крестьян.

Выкупные платежи как за землю, так и за повинности должны были платить не только бывшие «дворянские крестьяне», но и бывшие государственные крестьяне.

Выкупные платежи были столь велики, что платились крестьянами в течение нескольких поколений, почти полвека. И освобождение крестьянства от выкупных платежей в 1905 году было связано не с тем, что эти платежи были наконец полностью выплачены. Это было чисто политическое решение, связанное с боязнью массового крестьянского восстания.

Когда польские повстанцы попытались привлечь к своему делу крестьян, обещав им освобождение от выкупных платежей, то Александр Второй немедленно освободил от выкупных платежей всех крестьян не только Царства Польского, но и правобережной Украины.

Хотя после освобождения крестьян дворяне и стали платить небольшой земский налог, но налоговое обложение крестьянства было значительно большим. Вместе с выкупными платежами крестьяне платили с одной десятины земли в семь раз больше, чем дворяне, а без учета выкупных платежей – в три с половиной раза.

Подавляющее большинство крестьян в условиях малоземелья и высокого налогово-выкупного бремени не могло прокормить себя с собственных земельных участков, и вынуждено было брать у дворян землю в аренду. С учетом арендной платы, крестьянин с одной десятины земли платил суммарно в 10 раз больше дворянина.

Романовский режим вынужден был финансировать все свои войны в XIX и XX веках при помощи иностранных займов. Это было связано с нежеланием нарушить пожалованный дворянам Екатериной налоговый иммунитет. Поэтому подоходный налог в России так и не был введен вплоть до 1916 года.

Не следует удивляться тому, что та земля, которая после освобождения крестьян бесплатно осталась в собственности дворянства, считалась крестьянами захваченной незаконно, и борьба за возвращение этой земли стала основным требованием русского крестьянства, начиная от освобождения крестьян и вплоть до революции 1917 года.

Возникшая после 1861 года ситуация массового крестьянского малоземелья, вкупе с высоким налогово-платежным обременением, привела к массовой бедности на грани нищеты и голода большую часть русского крестьянства, то есть большую часть всего нашего народа.

К сожалению, среди русских царей из династии Романовых не нашлось ни одного, который, пойдя по пути Иоанна Грозного, смог бы решить «крестьянский вопрос» в пользу большинства населения страны.

При необходимости сделать выбор между интересами дворянского меньшинства и крестьянского большинства, российские императоры регулярно выбирали сторону дворянства. Еще в окружении Николая Первого были популярны мнения о том, что не следует поощрять распространение грамотности среди крестьян, поскольку это приведет к росту антимонархических настроений. И, кстати, всеобщее начальное образование было введено у нас только к 1914 году. Также было распространено мнение, что строительство железных дорог вредно, поскольку, «вызвав большую подвижность населения, приведет к излишнему уравниванию сословий».

Но главное, дворянство и все монархи династии Романовых настаивали на том, что екатерининские «реформы» абсолютно законны, что земля, а до 1861 года и сами крестьяне, принадлежат дворянству по праву священной и неприкосновенной частной собственности. Мало кто из окружения последних русских царей придерживался противоположного взгляда, считая, что для спасения монархии царь должен передать крестьянам дворянскую землю.

Такой точки зрения придерживались, в частности, Сергей Витте, Дмитрий Трепов, Константин Победоносцев, Николай Кутлер и Григорий Распутин. Все они, кроме Распутина, вынуждены были уйти в отставку в 1905 году. Эти произошло после передачи царю предложений отдать дворянскую землю крестьянам за выкуп. Николай Второй поставил на этом документе резолюцию «Не одобряю. Неприкосновенность частной собственности должна уважаться».

Как впоследствии сформулировал в беседе с Николаем Вторым выдающийся русский философ, впоследствии идеолог белого движения князь Евгений Трубецкой: «Недальновидность властей превратила аграрный вопрос в вопрос о форме правления». Витте в своих мемуарах выражался более энергично. Русское дворянство, писал он, есть «кучка дегенератов, не интересующаяся ничем, кроме своих похотей».

В качестве альтернативы передачи земли крестьянам Николаем Вторым были выбраны так называемые «столыпинские реформы». «Так называемые», поскольку проект этих реформ гораздо старше. Еще в 1905 году, сразу после крестьянского восстания, подобный проект был выдвинут Советом объединенного дворянства. В первый же раз эти реформы были предложены в 1862 году Тверским дворянством, возмущенным «незаконным» освобождением крестьян. Основным мотивом этих реформ был мотив эгоистический – нежелание передавать дворянские земли крестьянам.

А потом, как известно, была революция.