Полевые учреждения Госбанка СССР в период Великой Отечественной войны.

Великая Отечественная война застала меня студентом выпускного курса педагогического факультета Ленинградского финансового института. Успешно сдав госэкзамены, я получил предложение кафедры финансов продолжить учебу в аспирантуре, но война спутала все планы. 

Утром 22 июня 1941 г. мы, студенты, жившие в общежитии на Кирочной улице, проснулись от странного шума. Над городом кружили военные самолеты. По радио транслировалась патриотическая музыка, и лишь в 12 часов В. М. Молотов объявил о нападении на СССР Германии. В этот же день на предприятиях, в организациях и учебных заведениях прошли митинги и собрания, участники которых гневно осуждали фашистов, вероломно напавших на нашу Родину. Многие изъявили желание добровольно отправиться на фронт. Такой митинг состоялся и в нашем институте.

Студенты, комсомольские активисты, в числе которых был и я, подали заявления о добровольной отправке на фронт. 30 июня 1941 г., едва успев получить диплом об окончании института, я вместе с другими добровольцами был приглашен в Куйбышевский райком комсомола г. Ленинграда. Там нас поздравили с окончанием института и дали направление на медицинскую комиссию при райвоенкомате, а потом в помещении высших курсов политсостава выдали оружие (винтовки) и обмундирование. Так началась моя служба в Советской Армии. 

Из добровольцев был сформирован батальон политбойцов и направлен в стрелковое училище г. Череповца, где за неполный месяц мы прошли первоначальную военную подготовку. Затем нас вернули в Ленинград и направили на Северо-Западный фронт в состав 180-й стрелковой дивизии, которая в тот период вела ожесточенные бои с противником на подступах к Ленинграду в районе г. Старая Русса. Дивизии удалось закрепиться на участке реки Ловать и болота «Невий мох», где она и находилась в обороне до января 1942 года.

Прибывшую команду распределили по частям дивизии. Меня определили на службу в строевое отделение дивизии. А в октябре 1941 г. я как дипломированный специалист был назначен на оказавшуюся вакантной должность начальника финансового органа управления дивизии с присвоением первичного офицерского звания «техник-интендант 2-го ранга», соответствующего званию лейтенанта.Основными моими обязанностями было начисление и выплата денежного довольствия личному составу управления дивизии, а также учет и отчетность. Оба участка работы я освоил довольно быстро. 

К концу декабря 1941 г. в район дивизии прибыло значительное пополнение. Готовилась операция Северо-Западного фронта по окружению в районе г. Демянска 16-й немецкой армии. В результате операции, прорвав оборону противника, дивизия вместе с другими соединениями окружила немецкую группировку войск в составе семи дивизий. За упорство в боях и высокие боевые заслуги дивизия получила звание 28-й Гвардейской. С присвоением этого звания резко повысилось денежное довольствие личного состава: командно-начальствующего состава на 25%, сержантского состава на 50% и рядового состава – в двойном размере.

В ходе боев у финансового органа управления дивизии и полевой кассы Госбанка появилась новая дополнительная функция: сбор и сдача трофейных денег и ценностей. Разведывательные подразделения штаба дивизии и полков, истребительный отряд и разведрота сдавали их в значительных размерах. По этим трофейным ценностям можно было проследить путь немецко-фашистской армии. Какая только валюта не сдавалась. Здесь были французские франки, голландские гульдены, югославские динары, греческие драхмы. Попадались и немецкие имперские марки, но особенно много было оккупационных марок, которые имели хождение лишь на оккупированных территориях СССР. Согласно специальной инструкции трофейные ценности сдавались в полевые учреждения Госбанка СССР через финансовые органы воинских частей.

В августе 1942 г., неожиданно для меня, закончилась моя служба в 28-й Гвардейской стрелковой дивизии. Этому предшествовали определенные события. В полевой кассе № 1061 Госбанка СССР при дивизии проводилась ревизия ревизором полевого отделения Госбанка СССР при 11-й армии Северо-Западного фронта. Ревизор имел высшее финансовое образование и до войны занимал важный пост в системе органов Государственного банка СССР. В ходе ревизии мы познакомились, и его удивило, что на такой скромной должности, как моя, служит офицер, имеющий высшее финансово-экономическое образование. При докладе командиру дивизии о результатах ревизии деятельности полевой кассы он поставил вопрос о моем переводе в порядке повышения по должности в систему полевых учреждений Госбанка 11-й армии. Комдив генерал-майор И. И. Миссан, охарактеризовав меня как хорошего, грамотного, делового финансового работника, дал согласие на мой перевод.

Получив предписание и сдав дела, я прибыл в распоряжение начальника полевого отделения Госбанка СССР майора интендантской службы А. Ф. Петрова и около недели работал в самом полевом отделении, занимаясь главным образом оформлением вкладных книжек, но затем обратился к нему с просьбой дать мне самостоятельный участок работы. Он предложил мне вакантную должность начальника полевой кассы Госбанка № 1729 при 127-й отдельной стрелковой бригаде.

Вступив в должность начальника кассы, я прежде всего познакомился с ее работниками. Оказалось, что они являлись опытными финансистами. Так, бухгалтер Ярошевский Иван Федорович, хотя и имел неполное среднее образование, уже имел банковский стаж 6 лет и до войны работал главным бухгалтером отделения Госбанка. Кассирами полевой кассы в период моей службы там были М. С. Сагиров, Н. В. Горшков и Г. Ф. Борисов. Причем кассир М. С. Сагиров – лейтенант интендантской службы, до войны был заведующим сберегательной кассой в г. Казани Татарской АССР. (В дальнейшем по моей рекомендации М. С. Сагиров был назначен начальником полевой кассы Госбанка СССР при 28-й Гвардейской стрелковой дивизии.)

Естественно, что работу в качестве начальника полевой кассы я начал с изучения законодательной и нормативной базы, регулирующей деятельность полевых учреждений. Особенно мое внимание привлекли вкладные операции, составляющие наибольший объем безналичных перечислений. С этой целью я подробно изучил утвержденное Правительством СССР и вышедшее в свет в ноябре 1941 г. «Положение о вкладных операциях полевых учреждений Госбанка СССР», директиву Главного политического управления Красной Армии, обязывающую политорганы фронтов и армий усилить разъяснительную работу по привлечению вкладов и развитию безналичных расчетов, а также приказ Военного совета Северо-Западного фронта «О привлечении вкладов военнослужищах в полевые органы Госбанка СССР».

На первом же совещании в полевом отделении наша полевая касса критиковалась за слабую работу по привлечению вкладов военнослужащих. Поэтому этот участок работы я оставил за собой. Весь личный состав нашей полевой кассы решил взять на себя инициативу активизации работы по привлечению вкладов в воинских частях и подразделениях бригады.

С этой целью я и кассир Сагиров, захватив с собой бланки вкладных книжек, кодовую таблицу и гербовую печать кассы, отправлялись непосредственно в воинские части (отдельные батальоны). Представившись командирам частей, мы информировали их о цели нашего прибытия и просили о помощи в решении нашей задачи. Командиры частей одобряли нашу деятельность, поскольку действительно у личного состава накопилось много наличных денег, которые в данный момент им не были нужны. Кроме того, обычно они давали указания своим заместителям по политической части оказывать нам конкретную помощь.

Оформив значительное количество вкладов в самих штабах батальонов, мы вместе с замполитами обычно направлялись в подразделения (роты), где оказалось много желающих перечислить деньги во вклады. Эти походы были небезопасны, так как можно было попасть под обстрел противника, поэтому некоторые участки приходилось преодолевать ползком. Большую помощь нам оказывали письмоносцы. В составе тыла бригады была военно-почтовая станция, которая работала довольно четко. Каждая воинская часть выделяла красноармейца-письмоносца для доставки писем, газет и других почтовых отправлений. Поскольку он часто, если не ежедневно, должен был получать и доставлять почту военнослужащим своей части, то хорошо знал более безопасные маршруты к местам дислокации части и ее подразделений. Он нас и сопровождал при походах в роты.

Наши походы в боевые порядки бригады сопровождались разъяснительной работой об условиях и преимуществах вкладных операций. К ним относились: сохранность и тайна вклада; получение дохода исходя из 3% годовых от суммы вклада по вкладной книжке, оформленной полевым учреждением Госбанка СССР. Ее владелец мог получать вклад в любом полевом учреждении или в сберегательной кассе на территории СССР. Вкладчик мог завещать свой вклад, что во фронтовых условиях имело немаловажное значение.

В результате походов в батальоны мы собрали и оформили во вклады крупную сумму денег. Естественно, резкий рост суммы вкладов нашел отражение в нашей оперативной отчетности, представляемой вышестоящему отделению Госбанка СССР, и наша работа получила одобрение и поддержку.

Здесь, видимо, надо сделать следующее отступление. На протяжении всего 1942 г. на Северо-Западном фронте противник имел большое преимущество в авиации. Наши части и подразделения часто подвергались бомбежке. 11 ноября 1942 г. при передислокации тыловых подразделений бригады мы попали под бомбежку противника. Я был ранен и помещен в полевой госпиталь, а затем отправлен на лечение в стационарный госпиталь в г. Ярославле. С большой теплотой вспоминаю заботу о нас медперсонала госпиталя. Нас, раненных в область головы, «смотрел» при обходе даже главный хирург Красной Армии генерал медицинской службы А. А. Вишневский, имя которого присвоено Центральному госпиталю Министерства обороны Российской Федерации. Для раненых была также организована большая культурная программа: перед нами выступали приезжавшие из Москвы известные артисты, скрипачи, пианисты, певцы. Через месяц я вернулся к своим служебным обязанностям.

В конце 1942 г. в связи с переводом бригады в другую армию мы перешли в подчинение полевого отделения Госбанка СССР, начальником которого был майор интендантской службы Г. В. Кузькин. Во время краткосрочного отпуска по семейным обстоятельствам начальника финансового отделения бригады меня по указанию командира бригады назначили временно исполнять его обязанности. Используя накопленный опыт работы по привлечению вкладов, я провел специальное совещание с начальниками финансовых органов частей бригады, где подробно объяснил значение и порядок осуществления вкладных операций за счет выплачиваемого денежного довольствия личному составу. Старший бухгалтер кассы А. Ф. Ярошевский проинструктировал их о порядке осуществления операций, в частности об оформлении лицевых счетов вкладчиков с их подписями. На совещании начальников полевых касс Госбанка начальник отделения поставил нашу кассу в пример. Все это способствовало активизации работы в данном направлении всей финансовой службы бригады.

Примерно в начале марта 1943 г. я был вызван в полевое отделение Госбанка, где получил предложение перейти на службу в качестве начальника полевой кассы Госбанка № 1173 при 15-й артиллерийской дивизии прорыва резерва Верховного Главнокомандования. Начальник отделения выразил уверенность, что мой опыт и организаторские способности помогут за короткий срок наладить работу полевой кассы.

Получив предписание отдела кадров армии и прибыв в 15-ю артиллерийскую дивизию, я, как положено по уставу, представился ее командиру гвардии полковнику А. А. Корочкину и заместителю командира дивизии по политической части – начальнику политотдела и постарался подробно проинформировать командование дивизии о задачах и функциях полевой кассы Госбанка, сделав упор на необходимость развития вкладных операций и безналичных расчетов, подчеркнув государственную важность данных мероприятий. Ссылаясь на соглашение Правления Госбанка СССР и Генерального штаба Красной Армии, я попросил командира дивизии выделить охрану для хранения и транспортировки большого объема наличных денег, выдаваемых личному составу. Комдив выполнил мою просьбу, выделив для охраны полевой кассы двух нестроевых красноармейцев, одобрил мое стремление наладить нормальное финансирование частей дивизии и пообещал взять это дело на контроль.

Старший бухгалтер кассы оказался квалифицированным специалистом, работавшим до войны главным бухгалтером отделения Госбанка СССР, кассир также имел опыт работы. Как и в предыдущей полевой кассе, я стал заниматься вкладными операциями и безналичными расчетами, но вскоре был назначен на должность начальника финансового отделения 15-й артиллерийской дивизии, а на мое место прислали профессионала банковского дела старшего лейтенанта А. Т. Южакова. Ввиду частой передислокации дивизии личному составу финансового отделения и полевой кассы нередко приходилось размещаться в палатках, обычно в лесных массивах.

Особенно сложно было в зимнее время. Сначала на обе службы (финотделение и полевая касса), насчитывающие пять офицеров и трех солдат, была выделена одна восьмиместная палатка, что было явно недостаточно. Однако удалось получить еще одну палатку, разделить службы, оборудовать рабочие места и наладить бесперебойную работу. Для отопления в зимнее время использовали трофейную железную печку. В качестве светильников применялись сплюснутые артиллерийские гильзы с фитилем, заправляемые керосином или бензином. При передислокации командование дивизии выделяло нам отдельную автомашину.

Совместными усилиями к началу 1943 г. нам удалось создать слаженное финансовое хозяйство, наладить необходимое взаимодействие финансового отделения дивизии, полевой кассы Госбанка и финансовых органов воинских частей, хотя сделать это было непросто. Командование дивизии отмечало хорошую работу финансовой службы и полевой кассы Госбанка. В 1944 г. на Ленинградском фронте было награждено 7 из 14 офицеров финансовой службы и полевой кассы Госбанка. Орденами Красной Звезды были награждены начальник полевой кассы Госбанка и я. Десять раз наша дивизия как отличившаяся в боях отмечалась в приказах Верховного главнокомандующего Вооруженными Силами СССР.

По росту вкладов в полевых учреждениях Госбан-ка СССР, расширению безналичных расчетов оценивалась работа не только полевых учреждений Госбанка СССР, но и всех звеньев финансовой службы. О значимости этого направления деятельности говорит тот факт, что 5 мая 1945 г. я был награжден орденом Отечественной войны II степени. В представлении к награждению были приведены цифры, характеризующие развитие вкладных операций и безналичных расчетов за 1944 г. и за I квартал 1945 года.

Служба в качестве начальника финансового отделения соединения была весьма сложной и ответственной. 15-я артиллерийская дивизия прорыва резерва Верховного Главнокомандования представляла собой мощное артиллерийское соединение. В ее составе были три артиллерийские бригады по три полка каждая, две отдельные бригады артиллерии большой мощности, части обслуживания. В финансовом отделении дивизии было 14 лицевых счетов частей, имеющих самостоятельное финансовое хозяйство. По своей боевой мощи дивизия полностью соответствовала распространенному тогда выражению: «Артиллерия – бог войны».

Не имея опыта работы в довольствующем финансовом органе, я не сразу сориентировался, что же главное в ней. При очередной поездке в финансовый отдел Брянского фронта с этим вопросом я обратился к заместителю начальника отдела подполковнику Ф. К. Савчуку. «Главное в нашем деле, – сказал он, – контрольно-ревизионная работа».

Финансовая деятельность, как и всякая другая, имеет определенные этапы. Начиналась она с финансового планирования, которое было тогда помесячным. Особенность состояла в том, что примерно 95% ассигнований в дивизии направлялись на выплаты денежного довольствия. В связи с этим воинские части представляли в финансовое отделение дивизии два основных документа: отчет-заявку по фонду денежного довольствия и месячную заявку по прочим статьям сметы расходов Наркомата обороны СССР. Сводные плановые документы по этим позициям представлялись финансовым отделением дивизии довольствующему органу фронта или армии. Следует подчеркнуть, что в ассигнованиях на выплату денежного довольствия военнослужащим отказа (недофинансирования) не было.

Особо стоит отметить выплату одного из видов денежного довольствия личному составу – полевых денег. Право на их получение возникало только при условии нахождения дивизии на фронте в пределах черты армейского тыла. Во фронтовом тылу они уже не выплачивались. За этим надо было строго следить.

В сложной обстановке ведения боевых действий, а наша дивизия, как соединение прорыва РВГК, почти всегда находилась на главных направлениях фронтов и армий, денежное довольствие выплачивалось в установленные сроки и обязательно сопровождалось привлечением денежных средств личного состава во вклады и по расширению безналичных расчетов. Для решения этой задачи начальники финансового довольствия воинских частей должны были обязательно бывать непосредственно в боевых порядках, в дивизионах и на батареях, что было непросто и небезопасно. Своевременность выплаты денежного довольствия во многом зависела от старшин рот и батарей, и в их адрес хотелось бы сказать добрые слова. Это они выплачивали денежное довольствие рядовому и сержантскому составу, имея в своем распоряжении значительные денежные средства, полученные под отчет от начальников финансовых органов частей, а потом должны были представлять раздаточные ведомости, оформленные установленным образом.

В годы Великой Отечественной войны постановлением Государственного Комитета Обороны и приказом народного комиссара обороны СССР вводились премии, стимулирующие боевую деятельность личного состава (за сбитые самолеты и подбитые танки противника и др.). В условиях нашей дивизии важную роль играли сбор и сдача стреляных гильз. Система денежных премий была установлена приказом НКО СССР в мае 1942 г. В 1941 – 1942 гг. наши войска испытывали острый недостаток в артиллерийских снарядах. Отступление наших войск привело к тому, что гильзы не возвращались, а это сдерживало производство снарядов, поэтому Главное командование Красной Армии ввело материальное стимулирование личного состава за сбор и сдачу стреляных гильз. Эта премия в расчете на одну гильзу в зависимости от ее калибра составляла: 37, 45 мм – 5 руб.; 75, 85 мм – 10 руб.; 107, 122, 152 мм (пушечная) – 12 руб. Премии могли выплачиваться лишь военнослужащим, принимавшим непосредственное участие в организации сбора и сдачи гильз. Участие финансового отделения в организации работы по выплате премий добавляло нам не только хлопот, но и повышало наш авторитет.

Однако практика финансирования войск в условиях боевых действий потребовала введения новых форм контроля. По инициативе довольствующих финансовых органов ряда фронтов и армий стала практиковаться предварительная (до выплаты денег) проверка раздаточных ведомостей на выплату денежного довольствия личному составу. Эта инициатива была поддержана Финансовым управлением Красной Армии. По его указанию эта форма предварительного контроля с марта 1942 г. стала обязательной и полностью себя оправдала. Она позволяла предотвращать переплаты и недоплаты денежного довольствия личному составу, выдавать воинским частям реальные суммы денежных средств для его выплаты, а также обучать финансовых работников воинских частей правильному его начислению.

В результате такой предварительной проверки удавалось предотвратить выплаты сверхштатным военнослужащим, а также прикомандированным к штабам и к воинским частям. Выплаты им денежного довольствия являлись незаконным расходом. Предварительный финансовый контроль не ограничивался предварительной проверкой раздаточных ведомостей на выплату денежного довольствия. В предварительном порядке проверялись также заявки воинских частей на потребность в денежных средствах на предстоящий месяц.

Кроме того, существовал контроль, который в современных условиях именуется текущим. Он выражался в следующем: начальник финансового довольствия воинской части, прибывая в финансовое отделение дивизии для получения наличных денежных средств и совершения безналичных расчетов, должен был представить контрольную книжку, денежный журнал с проведенными по нему расходными операциями и с отражением остатков денежных средств в кассе воинской части, проверенные и непроверенные раздаточные ведомости. Встречались срочные выплаты денежного довольствия (при убытии из одной части в другую, на излечение по ранению и т. д.). Проверка и анализ указанных документов и книг учета давали возможность уточнить потребность в денежных средствах.

При выдаче денежных средств воинской части требовалось оформить денежные и расчетные чеки на имя начальника финансового органа части для последующего получения наличных денег и оформления безналичных расчетов в полевой кассе Госбанка СССР. Последняя, в свою очередь, делала запись о совершенных операциях по чекам в контрольной книжке воинской части, подтверждая их подписями ответственных лиц и приложением гербовой печати. Контрольная книжка стала выполнять роль денежного аттестата воинской части. Таким образом, в период войны в действующей армии сложилась система предварительного, текущего и последующего контроля. Классификация финансового контроля по последовательности его проведения является общепризнанной в современных условиях. Она нашла законодательное закрепление в Бюджетном кодексе Российской Федерации.

Наш опыт осуществления финансового контроля в дивизии при большом количестве воинских частей подсказал необходимость наиболее правильного сочетания всех видов финансового контроля. В результате накопленного опыта мы пришли к выводу о необходимости придавать большее значение предварительной проверке раздаточных ведомостей, прежде всего проверкам правильности начисления денежного довольствия военнослужащим и итогов в раздаточных ведомостях. При таком подходе можно было не проверять эти ведомости в процессе ревизии воинской части. В результате сократились сроки проведения ревизий, что давало возможность охватить ими большее количество частей дивизии. Система проведения предварительного, текущего и последующего финансового контроля в войсках, сложившаяся к 1943 г., была весьма эффективной.

В середине августа 1944 г. дивизия погрузилась в эшелоны на станции Выборг и отбыла в западном направлении. Разгрузились мы в г. Тарту. Наши части участвовали в боях за освобождение Эстонии.

В связи с вступлением на иностранную территорию перед финансовой службой дивизии встала новая задача – обеспечение расходов в иностранных валютах. После выхода в свет постановления правительства СССР и получения указаний Финансового управления Красной Армии о порядке выплаты полевых денег в иностранных валютах личному составу и проведения других расходов финансовый отдел 2-го Белорусского фронта провел подробный инструктаж финансовых работников армий и соединений. Поэтому серьезных трудностей в планировании, учете и проведении расходов в иностранной валюте у нас не возникало. Сначала дивизия проводила расходы в польских злотых, а затем при вступлении на территорию Германии (в районе города Эльбинга) – в германских марках.

После участия в боях за взятие Кенигсберга наша дивизия была включена в состав войск 2-го Белорусского фронта, находящихся на территории Германии в районе севернее Берлина, где мы и встретили Победу.

Заканчивая свои воспоминания о службе в полевых учреждениях Госбанка и финансовых органах в период Великой Отечественной войны, должен отметить, что богатейший опыт банковской и финансовой работы, полученный в период войны, был широко мной использован в научно-исследовательской и преподавательской работе на Военном финансово-экономическом факультете при Московском финансовом институте в процессе подготовки военных финансистов и банковских работников высшей квалификации.

 В. М. РАЕВ, 

кандидат экономических наук.