22 ИЮНЯ И ЕДИНЫЙ УЧЕБНИК ИСТОРИИ

72-я годовщина начала Отечественной войны дает повод вернуться к живо обсуждаемой сейчас теме создания единого учебника истории. Как трактовать это событие? А уж без него не обойтись. 

Традиционная советская версия: 22 июня гитлеровская Германия внезапно и вероломно напала на Советский Союз, который всегда, верный своим принципам, строго соблюдал положения договора с Германией. Неожиданное вторжение огромной германской армии, естественно, привело к серьезным территориальным и людским потерям. В начальный период войны Красная Армия потерпела ряд неудач, но в целом сдержала натиск врага. Положительную роль сыграло то, что пакт Молотова – Риббентропа дал возможность освободить Западную Украину и Западную Белоруссию, таким образом границы нашей страны были отодвинуты на Запад, мы выиграли время и пространство. 

Альтернативная версия: сговор Сталина с Гитлером, замаскированный названием «пакт Молотова – Риббентропа», не только означал удар в спину истекающей кровью славянской стране – Польше, но и открыл фюреру зеленую улицу для захвата почти всей Европы. Имея прочный тыл в виде ставшего союзником Советского государства, не опасаясь ничего на Востоке, Гитлер смог в кратчайший срок разгромить Францию, а затем подчинить себе континент от Норвегии до Греции. Отсрочка войны на два года пошла на пользу только Германии, ставшей к 1941 году неизмеримо сильнее, чем двумя годами ранее, когда у нее не было еще тех танков, которые впоследствии катком прошлись по Франции, а еще через год устраивали Красной Армии « котлы» в Белоруссии и на Украине. В 1939 г. Гитлер сразу проиграл бы войну с Советским Союзом, а скорее всего вообще воздержался бы от нападения на Польшу, опасаясь удара Красной Армии и войны на два фронта. Вторая мировая война могла бы и не состояться. А что касается выигрыша времени для подготовки отпора Германии, то несмотря на внушительное усиление Красной Армии за эти два года, первые же дни войны показали абсолютную неподготовленность к обороне, жуткую неразбериху и низкую квалификацию командования (что неудивительно, если вспомнить, что накануне войны из армии было уволено и частично репрессировано около 40 тысяч офицеров). И если говорить об огромной германской мощи, то исследования показали: в «приграничном сражении» у Красной Армии было двукратное превосходство в самолетах и четырехкратное - в танках, но все было бездарно погублено. 

Удивительно, но факт: Сталин, не доверявший никому и никогда, поверил одному человеку – Гитлеру. Когда ему и его соратникам ночью сообщили, что уже вовсю идут боевые действия, Сталин не нашел ничего умнее, как высказать предположение, что, может быть, германские генералы устраивают провокацию без ведома Гитлера - настолько он был потрясен тем, что фюрер его переиграл и обманул, как мальчишку. Ведь сколько предупреждений он оставил без внимания ! Еще 13 апреля Черчилль отправил телеграмму британскому послу в Москве Стаффорду Криппсу с указанием немедленно передать Сталину лично, что есть абсолютно достоверная информации о начале германского вторжения в ближайшее время. Затем было множество другой информации на ту же тему, но, по словам Черчилля, «ничто из того, что кто-либо из нас мог сделать, не было в состоянии пробить ту стену слепых предубеждений и раз навсегда установленных оценок, которой Сталин отгородился от страшной правды». 

72 года прошло, подумать только, а я помню весь этот день с утра до вечера. Мне только – что исполнилось пятнадцать лет, и я лежал простуженный, но когда я услышал по радио речь Молотова с сообщением о начале войны, всю температуру моментально как рукой сняло, и я с моим школьным товарищем отправился на Кузнецкий мост в картографический магазин. Мы купили карты Европы, но я еще купил и карту европейской части СССР. Мой друг удивленно спросил: «Зачем ? Ведь воевать будем на их территории.» (Это был лозунг, известный всем: « Бить врага на его территории, малой кровью, могучим ударом.») И вот три года подряд он приходил ко мне, чтобы смотреть, как я передвигаю флажки на висевшей на стене карте - все дальше к востоку, до Волги. С ума сойти - до Волги, до Каспийского моря… Много десятилетий спустя мой друг, ныне покойный журналист Бовин, отвечая где-то после лекции на вечный вопрос: «Не пора ли вернуть название Сталинград?», сказал : «Да, надо это сделать, чтобы люди знали, благодаря кому немцы дошли до Волги»… 

Потом, конечно, флажки стали двигаться в обратную сторону, вплоть до великой победы. Иначе и быть не могло, ведь Россию никто не в состоянии покорить, и у Гитлера мог бы быть шанс только если бы у него была дальняя бомбардировочная авиация, способная разбомбить эвакуированные на Урал военные заводы. Но, к счастью, этого не было, равно как и сырьевых и прочих ресурсов, необходимых для мировой войны. 22 июня стало началом конца Гитлера, предпринявшего безумную авантюру. 

И вот - как трактовать то, что тогда произошло, как сочетать в учебнике противоположные интерпретации? А лучше всех сказал об этих днях в своих мемуарах тот же Черчилль. Говоря о «Сталине и его комиссарах», он написал: «Мы считали их расчетливыми эгоистами. Но в тот момент они оказались еще и простаками, самыми облапошенными бездарями Второй мировой войны.» Кто сейчас осмелится ознакомить школьников с такими цитатами ? 

А вы говорите – «единый учебник»…