Ленин поступил в техникум вне конкурса

   В конце 80-х годов прошлого уже века я оказался по служебным делам в Тюмени. Оказавшись в незнакомом мне городе решил прогуляться по его центральной (как мне показалось) улице по названию "Улица Республики". Среди неприглядных строений послесталинской архитектуры вдруг заприметил красивый двухэтажный дом явно досоветской постройки, которые и по сей день можно встретить в старинных сибирских городах. Из текста подобия мемориальной доски на фасаде я узнал, что это было здание реального училища, которое ещё до революции закончили писатель Л. Пришвин и видный большевик Л. Красин. Поскольку при советской власти реальные училища были не в почёте, то здание передали сельхозтехникуму, который тоже заканчивали известные люди, а одному из них, разведчику Николаю Кузнецову, перед входом даже бронзовый бюст установлен. Но больше всего меня поразил другой "учащийся" этого заслуженного учебного заведения - В.И. Ульянов-Ленин, который, правда, в качестве мумии, находился в этом техникуме почти полный срок обучения - 3 года и 9 месяцев с июля 1941 года. Об этом я прочитал на самой последней по времени установки мраморной доске.

   Оказалось, что с началом войны здание техникума по мобплану должно было принять эвакогоспиталь, но все планы попутал звонок Поскрёбышева в начале июля 1941 года секретарю Тюменского горкома Дмитрию Купцову. Ему было приказано встретить и разместить сверхсекретный объект, который доставят в Тюмень три специальных эшелона. Оказалось, что тремя эшелонами была доставлена одна мумия Ленина, но с охраной и обслугой. Из трёх предложенных для её размещения зданий (двух пригородных санаториев и техникума) она (свита, а не мумия) выбрала техникум. Раненные на фронте бойцы Красной Армии оказались менее желанными жильцами для этого здания, чем Великий мертвец. В пустом здании на втором этаже расположилась с комфортом мумия вождя, а на первом жили семьи работников, обеспечивающих её достойное существование. По пустым коридорам так же, как и на Красной площади маршировали солдаты поста №1, причём одновременно с московским, который ни на один день не прекращал своего ритуала. Никто в стране и в мире не должен был знать, что Великий Вождь сменил место жительства.

   Мой рассказ дополнит один из тех "бессменных часовых" у гроба Ильича Илья Збарский. Интервью с ним я нашёл в своём архиве в папке 1994 года.

   Академик Академии медицинских наук профессор Илья Збарский в своё время входил в ближайшее медицинское окружение "великого усопшего", считаясь одним из ведущих специалистов-практиков по сохранению тела В.И. Ульянова-Ленина. В начале 50-х гг. после известного "дела врачей", он был вынужден расстаться со своим "пациентом". Но, продолжая работать в своей области биохимии, он остаётся в курсе всего, что происходит с "царственной мумией"

   Илья Борисович, что Вы почувствовали при первой "рабочей встрече" с телом "вождя мирового пролетариата"?

    Помню два чувства - страха и огромной ответственности. Мы прекрасно понимали, чем обернётся для нас малейший просчёт в работе. Удивительно, как скоро на смену пришло чувство привычки. Всё обернулось ежедневной рутинной работой.

   Когда это было?

   - В январе 1934 года правительственная комиссия, которая регулярно осматривала тело "вождя", решила расширить круг специалистов, постоянно работающих с ним. В их число попал и я. А до этого в течение десяти лет работали два основных эксперта - Владимир Петрович Воробьёв и мой отец Борис Ильич Збарский.

   Не все помнят, что вопрос о сохранении облика Ленина поднял уже через два дня после его смерти Дзержинский, назначенный председателем комиссии по организации похорон. Пригласили учёных, но никто поначалу не решался брать на себя такую ответственность. Красин, старый большевик, входивший в комиссию, предлагал заморозить тело. Не дожидаясь окончательного решения, за границей сразу же закупили дорогостоящее оборудование.

   Вот так - в спорах - прошло два месяца. За это время на теле, забальзамированном существовавшим на тот момент обычным способом, начали появляться существенные изменения: усыхание, пигментные пятна, временная плесень.  И тут за дело взялся профессор Воробьёв, имевший большой опыт сохранения анатомических препаратов. Он привлёк к работе моего отца, а также профессора анатомии Карузина и трёх своих ассистентов: Шабадаша, Журавлёва и Замковского.

   Новый метод заключался в пропитывании тела специальным раствором, удерживающим влагу. Бальзамирование продолжалось четыре месяца. Как вы понимаете, сохранение тела было сопряжено с немалыми трудностями.

   - Сам по себе полумистический характер ситуации с "вечно живым вождём", да ещё и полная секретность происходящего порождали в народе кучу слухов. Например, о том, что от тела на самом деле сохранилась лишь небольшая часть - голова да руки. Как бы Вы это прокомментировали?

   - Многие из слухов затрагивают мою честь как учёного. В частности, утверждалось, что во время эвакуации в Тюмень в годы войны тело покрылось плесенью, убирать которую поручили малоквалифицированному человеку. Тело, якобы, поливали кипятком, после чего оно начало пузыриться.

   Для того, чтобы утверждать такое, нужно не иметь ни малейшего представления о том, как на самом деле происходила эта эвакуация. К сожалению, из той группы, которая тогда работала в Тюмени, в живых остался я один, и лишь я могу опровергнуть подобные слухи.

   - Кстати, об этой последней "сибирской ссылке" Ленина у нас сообщалось не столь широко...

   Уже 3 июля 1941 г. нам приказали готовиться к эвакуации. Как известно, угроза бомбардировок нависла над Москвой с первых же дней войны. В назначенный час за нами приехала машина и отвезла нас на какой-то неприметный полустанок на Ярославской железной дороге. Тело Ленина транспортировалось в гробу в специальном вагоне, в котором, несмотря на все сложности, поддерживался оптимальный режим.

   Поезд шёл четыре дня. На вокзале в Тюмени выяснилось, что встречавшее нас местное начальство не имеет ни малейшего представления о том, что это за "объект чрезвычайной важности" к ним прибыл.

   Для работы нам предоставили большой двухэтажный дом - здание сельскохозяйственного техникума. С одной стороны, в новых условиях мы на первых порах испытывали огромные трудности: здание было совершенно не приспособлено для столь специфической работы, многого не хватало. С другой стороны, когда выяснилось, например, что нет дистилированой воды, на которой готовились все растворы, её в срочном порядке самолётом доставили из Омска.

   Довольно скоро жизнь вошла в привычную колею. Тело Ленина обычно находилось в большой стеклянной ванне, а для профилактических работ его переносили на операционный стол. Поскольку массового доступа к телу не было, мы могли больше времени уделять работе, исправлять небольшие дефекты. Можно даже сказать, что мы в то время произвели своего рода перебальзамирование.

   Я с полной ответственностью утверждаю, что тело на сегодня (1994 год. В.Б.) сохранилось полностью. Периодически, раз в год, проводятся профилактические вливания, а 2-3 раза в неделю тело смачивают специальными растворами.

   - За время Вашей работы чрезвычайных ситуаций не было?

   В Тюмени всё было спокойно. Правда, просочились кое-какие слухи о "секретном объекте". Но ведь мы жили не в вакууме - преподавали в вузах, техникумах, школах.

   Другое дело, что уже после возвращения в Москву, после войны, был такой случай. Один из посетителей бросил в саркофаг молоток, который, пробив стекло, упал Ленину на грудь. Но повреждений телу не нанёс.

   - Как долго, по-вашему, наука смогла бы сохранять тело Ленина в нынешнем состоянии?

   Теоретически Ленин может "жить" ещё много десятилетий. Конечно, с годами происходят некоторые изменения, но эти процессы идут очень медленно.

   - И последний вопрос: какое у Вас личное отношение к Ленину и к тому, что с ним происходит после смерти?

   - С научной точки зрения, накоплен уникальный опыт. Но в человеческом плане я не был бы сторонником бальзамирования: это не в традициях народов цивилизованных стран. Ну а после всего того, что мы в последние годы узнали о Ленине, о его жестокости, о вреде, который он причинил... Сейчас я не могу относиться к нему хорошо.

                                         Татьяна МАКСИМОВА  АиФ, 1994 год.