Мигрант-200

В прошлом году УФМС поставило на миграционный учет 1,7 млн человек. Это почти на 140 тысяч больше, чем в 2011 году. У 770 тысяч человек цель поездки - туристическая, 169 тысяч прямо сообщают, что приехали на заработки. Однако, как известно, многие из таких «туристов» тоже являются трудовыми мигрантами без разрешений на работу, а среднее количество нелегалов в Северной столице оценивается приблизительно в 400-500 тысяч человек.

Эти люди едут сюда работать, рожают детей и, конечно, многие из них умирают на чужбине. Чаще всего в Петербург едут из Узбекистана, Таджикистана и Киргизии, где более 90% населения исповедует ислам. Согласно мусульманским обычаям, умерший должен быть погребен в тот же день до заката солнца, хотя в любой вере предусмотрены «послабления» для путешественников. Как бы там ни было, тело усопшего должно передаваться родственникам, то есть, перевозиться на родину, на что нужны значительные — особенно для большинства трудовых мигрантов — денежные средства.

«ОМС они не могут оформить, так как не являются гражданами РФ. Поэтому при въезде они вместе с получением разрешения на работу оформляют полис «добровольного медицинского страхования». Туда включены услуги и по доставке тела домой. Если такой страховки у мигранта нет, то перевозку оплачивают родственники», - говорит заместитель директора РОО «Взгляд в будущее» Глеб Панфилов. Это та самая организация, что опубликовала скандальную брошюру с «мигрантами-инструментами» в главной роли.

«В прошлом году у нас был случай: обратился приезжий из Узбекистана, сказал, что здесь у него погиб брат. А он не смог отправить тело на родину, так как не располагал финансами. Мы ему помогли захоронить брата здесь же, на петербургском кладбище, где чаще всего хоронят мусульман», - рассказывает глава попечительского совета Фонда помощи мигрантам из Средней Азии Махмут Маматмуминов.

Он имеет в виду Ново-Волковское кладбище на юге города, которое считается «мусульманским», и даже сам Маматмуминов утверждает, что там хоронят только исповедующих ислам. Хотя на самом деле это не так: Ново-Волковское является кладбищем «смешанным», и просто обладает магометанским участком. В администрации кладбища корреспонденту «БалтИнфо» так и не смогли уточнить, какая именно площадь отведена под мусульманские захоронения, но площадь всего кладбища не так велика в масштабах Петербурга, всего около 32,6 га.

Три самых крупных кладбища Северной столицы — Южное, Северное и Ковалевское — тоже обладают мусульманскими участками, но, как утверждают в узбекской диаспоре Северо-Запада, они не превышают 500 кв.м. в каждом. «Мусульманские отделения есть на каждом кладбище, но этого мало. Мы, все диаспоры, выходили с инициативой в Смольный, чтобы нам предоставили землю, но пока результата нет. Лучше было бы иметь отдельное кладбище, чтобы вместо церкви там стояла мечеть, чтобы можно было отпевать людей перед захоронением. Сейчас только мулла приезжает по вызову», - поясняет президент Узбекской диаспоры Северо-Запада Алиджан Хайдаров.

Страховка, о которой говорил Панфилов, по словам Махмута Маматмуминова, никогда не покрывает всю стоимость пересылки тела на родину, а лишь предоставляет некоторую скидку. Фонд помогает и со сбором денег на отправку, они называют минимальную сумму в районе 50 тысяч рублей и больше. Похожими цифрами оперирует и Алиджан Хайдаров, который также входит в правление Межрегионального профессионального союза Петербурга и области работников мигрантов из стран СНГ.

«Взять Узбекистан: нужно минимум 60-70 тысяч для отправки тела. А все это «добровольное страхование» - это бутафория одна, оно вообще не работает.

Причем в Питере оно получается статус обязательного, и взнос стоит около тысячи рублей. Чтобы получить страховое подтверждение, нужно не менее пяти дней, бюрократия трудится во всю», - говорит Хайдаров. Однако мусульманин не может ждать так долго, согласно обычаю, погребение должно состояться самое большее через два дня после смерти, а бегать за справками для строителя-узбека в Петербурге некому.

Если у родных нет возможности самим решить вопрос, то с захоронениями помогают диаспоры. «Узбекская автономия, почетный консул республики Таджикистан... Своих они не оставят», - заявляет Глеб Панфилов. В Петербурге давно существует налаженная система взаимодействий по таким вопросам, ведь активная иммиграция в Северную столицу началась еще на заре 2000-х годов. Вот только работает такая система при условии, что человек опознан, его личность установлена, а работодатели не скрывают ни самого мигранта, ни факт его смерти.

А подобных случаев в Петербурге предостаточно. «Никто доподлинно об этом, конечно, не знает, но мигранты рассказывали мне, что бывает так: погиб на стройке, его закатали там же в бетон, и все. Если мигрант нелегальный, работодателю невыгодно, чтобы соответствующие органы вообще узнали о его существовании», - говорит Панфилов. Находящиеся рядом товарищи, конечно, могут негодовать, однако в реальности мало кто из них готов пойти на принцип и воспрепятствовать варварству, пожаловаться в полицию или ФМС, так как они сами, скорее всего, нелегалы.

Впрочем, рассказывает Глеб Панфилов, произволу работодателя в последнее время средний мигрант противится все чаще, так что тенденция сокрытия мигрантских смертей и «захоронения» их на «рабочем месте» постепенно идет на убыль, а вот еще десять лет назад «творился полный беспредел». Кроме того, многие приезжие работают в Ленобласти, строят загородные дома, где и живут. Там никто не заключает с ними договоров, а большинство работников — нелегальные, так как работа на частное лицо подразумевает оформление особого патента, за который следует платить налог.

«К нам еще нелегалы не обращались, но мы знаем, что, бывает, тело может месяцами лежать, а потом уже морг или какая-то организация за свой счет его «аннулирует». Но у таких чаще отсутствуют документы», - говорит Махмут Маматмуминов.

Отследить, сколько именно нелегалов, да и легальных мигрантов, попали на территорию России и Петербурга, а сколько потом уехало, практически невозможно. Приезжий из стран СНГ может находиться на территории России не более года из-за оформленной миграционной карты. Когда срок истекает, мигрант может махнуть на пару часов через украинскую границу и тут же возвращается обратно.

«Но если он по истечении срока не выехал, никто его искать персонально не станет.. Потому что это бесполезное занятие. Только если он попал в какую-то проверку и облаву, там документы проверили и обнаружили нарушения, только тогда он получает штраф или депортацию», - говорит Глеб Панфилов.

Сегодня в Петербурге и области по спорным оценкам можно насчитать около миллиона трудовых мигрантов, включая приблизительно подсчитанных нелегалов. Алиджан Хайдаров утверждает, что его диаспора захоранивает в черте Петербурга и области лишь 1-2% умерших, так как средств вывезти тела домой никаких нет.

«В неделю два-три раза «Груз 200» высылаем. Бегаем, ищем средства, у работодателей стараемся взять. Случаев, когда они скрывают смерти рабочих, очень много. На таких мы начинаем давить, припугивать. Мол, вызовем кого следует, и все равно докажем. Нет, говорят, в лицо этих людей не видели и документов на них никаких нет» - говорит Хайдаров. Путем нехитрых арифметических расчетов получается, что на родину благодаря узбекской диаспоре, самой обширной в Петербурге, попадают не более 150 человек в год. Куда пропадают остальные, остается непонятным.

Карина Саввина