Потерянные «дети» Путина

 Пессимистические рассуждения на тему развития демократии в России все же нередко заканчиваются на оптимистичной ноте: считается, что молодое поколение россиян – особенно благодаря доступу к свободным СМИ и возможности путешествовать за границу – будет способствовать большей гражданской активности и интеграции России с Западом. Как отметила на недавнем круглом столе в Университете Джонса Хопкинса известный французский политолог Мари Мендра, Россия и Европа не могут отказаться друг от друга. Она добавила, что европейские ценности и институты привлекают многих россиян, и предположила, что через одно или два поколения российские граждане примут такие ценности, как верховенство права.

Российская молодежь «проводит свое время в свободном мире интернета, получая информацию и открывая блоги и странички в “Фейсбуке” и “Твиттере”», – писал в прошлом году немецкий журнал Der Spiegel. «Впервые за несколько поколений целый сегмент российского общества может выйти из-под влияния государственной пропаганды, лишая Кремль контроля над большей частью своей жизни. Это что-то новое», – продолжает издание. В статье отмечается, что это уже привело к изменению ценностей и новому взгляду на общество: «Путинские “дети” больше не испытывают страх. У них есть свои идеалы. Они мечтают о демократии и свободной прессе».

Однако реальность более сложна, как показывает исследование социолога Ольги Крыштановской, в котором проанализировано отношение российской молодежи к власти, оппозиции, революции и эмиграции. Опрос проводился в период с декабря 2012-го по февраль 2013-го в 26 городах России. Главным в исследовании стал вывод об отчужденности российской молодежи. Кроме того, Крыштановскаяотметила «распад системы норм и ценностей». Это, по мнению социолога, симптом нестабильности существующей социальной системы и трудностей, с которыми сталкиваются молодые люди, пытающиеся найти свое место в жизни на фоне того, что «общественная ткань после развала Советского Союза так и не восстановилась». Многие представители молодежи, по словам Крыштановской, не понимают, кто они, и не имеют ясных целей в жизни. В рамках исследования были проведены фокус-группы и интервью с молодыми городскими жителями, представляющими четыре группы: студенты-гуманитарии, студенты-технари, специалисты с высшим образованием и рабочие.

Исследование выявило распространенный среди российской молодежи цинизм:

• лишь четверть опрошенных интересуется политикой и знает, для чего существует государство;
• молодежь боится власти, считая ее «опасной и безжалостной»;
• молодежь винит чиновников в коррупции и воровстве;
• по мнению респондентов, главная цель государства – раздавать субсидии, кредиты и пенсии, а также заниматься образованием;
• молодежь не видит возможности заработать уважение или материальное благополучие, работая честно;
• более 90% опрошенных не видят политической партии, которая выражала бы их интересы;
• много молодых россиян готовы переехать «из небольшого города в большой, из большого в региональную столицу, из региональной столицы в Москву, из Москвы в Европу и Америку».

Несмотря на «отрыв от политики», большинство молодых россиян не жаждут демократических изменений:

• около 25% опрошенных считают себя «либералами» или «демократами», однако мало кто понимает, что означают эти термины. Многие респонденты были бы готовы поддержать националистическую, монархическую или анархическую партию;
• чем моложе респонденты, тем устойчивее в их среде представление о России как о великой державе;
• Путин остается наиболее популярным политиком среди опрошенной молодежи. Он представляется неким мистическим «драконом», которого способен заменить только другой подобный «дракон»;
• молодежь высказывается скорее за «полный слом системы», даже за революцию, нежели за постепенные изменения. Однако многие считают, что революцию трудно организовать;
• молодежь не особенно поддерживает оппозиционера Алексея Навального. 

По данным «Левада-центра», четверть участников оппозиционного митинга на проспекте Сахарова 24 декабря 2011 года были в возрасте от 18 до 24 лет

 Результаты исследования представляются противоречивыми.

С одной стороны, для либеральной самоидентификации российской молодежи не хватает понимания, что такое либерализм. С другой стороны, исследование говорит о том, что интернет – главный механизм вестернизации молодых россиян. Можно добавить, что по некоторым вопросам отношение российской молодежи сходно с отношением молодежи других стран – к примеру, поддержка максимализма и отказ от постепенных изменений. Результаты исследования Крыштановской, однако, говорят о том, что в России те же самые ценности более запутанны и отличаются крайностью. Директор Центра молодежных исследований при Высшей школе экономики Елена Омельченко добавляет, что «в головах молодых людей России беспорядок, националистические взгляды соседствуют с либеральными идеями, а гомофобия смешана с жаждой свободы для всех».

Несмотря на некоторые слабые места, исследование Крыштановской дает понимание роли российской молодежи в потенциальных политических изменениях. Во-первых, в молодежной среде существует целый спектр взглядов на будущее России, и эти взгляды отнюдь не только прозападные и демократические. Более того, недавнее исследование Фонда Карнеги показало, что, несмотря на растущее равнодушие молодежи к фигуре Сталина, каждый пятый относится к нему хорошо. Во-вторых, политические настроения молодых людей, скорее всего, останутся пассивным, если государство сможет обеспечить их необходимыми экономическими благами. В-третьих, способность Кремля предотвратить появление на политической сцене нового «дракона» покажет, сможет ли российская молодежь политически мобилизоваться.

Таким образом, российская молодежь разделяет неуверенность остального общества относительно постсоветской государственности и национальной идентичности. Молодые россияне не согласны друг с другом и в отношении к коммунистическому прошлому страны. Путин не принимает как данность ни поддержку, ни политическую пассивность молодежи. В феврале, выступая на заседании кремлевского совета по межэтническим отношениям, президентпредложил создать «канонический» учебник истории, который был бы свободен от «внутренних противоречий и двусмысленностей» и выстраивал «логическую целостность российской истории» – что явно расходится со сложным и противоречивым российским прошлым и имеет целью упрочить позиции нынешней власти. Что касается Запада, то он должен весьма осторожно относиться к предположениям о том, что глубинные культурные привычки можно легко преодолеть посредством высоких технологий и западной массовой культуры.