Антизападные настроения - признак комплекса неполноценности

На модерации Отложенный

Московский историк, член общества "Мемориал" Ирина Щербакова в интервью DW (Deutsche Welle) сравнила происходящее сейчас в России с абсурдом заката брежневской эпохи и крайне пессимистично оценила перспективы гражданского общества.
В Берлине 30-31 мая проходила международная конференция, посвященная идеологии и практике коммунизма. В работе конференции приняла участие московский историк, член общества "Мемориал" Ирина Щербакова. Она рассказала о роли идеологии в современной России, о причинах гонений на неправительственные организации и ненависти к Западу.

Ирина Щербакова

— Госпожа Щербакова, вы приехали на конференцию, посвященную истории коммунизма. Насколько эта тема актуальна для сегодняшней России?
— Тема прошлого весьма актуальна. Дело в том, что нынешняя российская власть не может предложить обществу вообще никакой идеологии. И история — это единственная знаковая вещь, которой пытаются подменять идеологию.

— А, может быть, это идеология "осажденной крепости"?
— Этого мало. Надо ведь еще сформулировать, какая должна быть эта "крепость". Сильное, великое государство? Но какое именно? Поэтому идентификация идет через историческое прошлое. Главное это, конечно, победа мая 1945 года. А еще триада: православие, самодержавие, народность. Эта триада и в советское время воспроизводилась в определенной форме. Было самодержавие, народность обеспечивали, а православие заменяли коммунистической идеологией. Сейчас — новый гибрид, причем в последние дни — вообще сюрреализм, достойный Кафки. Как брежневская эпоха кончалась абсурдом, так нечто подобное происходит и сейчас.

— Но разве принятие законов "об иностранных агентах", "о государственной тайне", гонения на НКО это не возвращение к коммунистическому мракобесию в новой форме?
— Нет, это не возвращение к коммунистическому мракобесию. Конечно, некоторые сегменты выхватываются. Вы правильно затронули идею "осажденной крепости" времен холодной войны. Но ведь коммунистическая идеология была гораздо хитрее. Там, на Западе, были, мол, эти сволочи империалисты, но все остальные были братьями — американские пролетарии, немецкие рабочие. Сейчас такой дифференциации нет. На Западе не выделяют коварные социальные силы, которые хотят России зла. Сегодня нечто другое, новый гибрид, в каком-то смысле даже более страшный, чем дряхлая коммунистическая идеология.
Власть нажимает на определенные кнопки, как, например, с этими "иностранными агентами", чтобы у людей вызвать негативную реакцию, реанимировать прежние конструкты, но в остальном это, конечно, не коммунистическая идеология.

Это чрезвычайно циничная политика, я бы сказала, "хунтообразная", с элементами латиноамериканских режимов. Есть и лозунг "обогащайтесь", и группа силовиков, которых можно сравнить с "черными полковниками", и масса всевозможных охранников. Это, между прочим, новый социальный элемент. В России — миллионы здоровых молодых людей стоят и охраняют просто все в этой стране. Кто они такие, чем заняты, о чем думают эти вооруженные люди?

— Вы говорите о "кнопках" с надписью "иностранный агент". Но ведь после сталинских процессов над "шпионами", "вредителями" и "саботажниками" прошло уже очень много лет. Как мог в российском обществе так укорениться рефлекс, при котором указание на контакты с заграницей у подавляющего большинства населения — на конференции приводилась цифра в 70 процентов — возникают негативные эмоции?
— Сталинские процессы возникли не на пустом месте. В России есть древняя традиция, невероятно дикая: страх перед всем чужим, перед Западом. За этим всегда стояло и стоит чувство собственной неполноценности. Уверенность, что заграница хочет тебе зла, связана именно с чувством неполноценности. И это чувство в России имеет очень глубокие корни.
Сталинская система только усилила эту страшную прививку. Плюс лопнувшая эйфория и глубокое разочарование в постперестроечный период, когда не сбылись надежды на быстрый переход к такой же жизни, как на демократическом Западе. Когда люди оказались в ситуации полного экономического краха в конце 90-х, у них произошло замещение образа врага, свой внутренний протест они направили именно на страны Запада. Причем в первую очередь — на США, на большую страну, на единственную оставшуюся сверхдержаву, с которой, конечно, приятнее себя равнять.

— Ваше общество "Мемориал" тоже подверглось прокурорской проверке. Какова ситуация в настоящий момент?
— Нас "повесили на гвоздик". Мы каждый день ждем бумагу и не знаем, что это будет: то, что получили левадовцы ("Левада-центр" — Прим.), или сразу штраф. Ужасный признак — это санкции в отношении "Солдатских матерей" из Костромы, которые 29 мая получили уведомление о наложении штрафа на сумму в 300 тысяч рублей. Мы, ладно, большая организация. "Левада-центр" — тоже. Но эти, я очень извиняюсь, тетки ведь просто занимались конкретной помощью в нашей чудовищной армейской системе! Так с ними поступать — это очень плохой, страшный и циничный знак.
Я считаю, что власть зачищает все поле, что идет это с самого верха, что в данном случае никакие письма протеста и призывы не сработают. Пока, к сожалению, у власти сила есть, она сумеет заставить одних уехать, других замолчать. Нас, может быть, закроет, поскольку мы не будем регистрироваться в качестве "иностранного агента". Короче, всякие маски сброшены, и я не сомневаюсь в том, что нас ждут тяжелые времена.

Иностранный агент