Сергей Нарышкин: учебник по истории должен давать право выбора

На модерации Отложенный

Настанет тот счастливый миг, когда ЕГЭ в России будет только по точным дисциплинам, а не по гуманитарным. Как показало время, удачные вопросы по гуманитарным вопросам невозможны, а профанация экзамена —  даже очень. Все  та же история уж точно требует не галочек, а осмысления. В этой связи в который раз обратимся к теме единого учебника по истории. Он-то возможен? До сих пор мы задавали этот вопрос чаще риторически. Сегодня, когда работа в этом направлении выходит в практическую плоскость, собеседник "Вестей в субботу" — куратор этих работ, председатель Государственной Думы и Российского исторического общества Сергей Нарышкин.

— Сергей Евгеньевич, проясните: речь идет о едином учебнике или о единой концепции, на основе которой можно будет производить разные учебники для школ?

- "Единый учебник" — это бытовой термин.

- Очень пугающий.

 — Да. Этим вопросом занимается специальная рабочая группа. Речь идет о концепции учебно-методического комплекса, на базе которого должна быть разработана целая линейка учебников, рассчитанная на разные классы, на разные категории учащихся. Истоки такого интереса к истории можно отнести к тому, что 2012 год был объявлен Годом российской истории.

- А сейчас Год культуры?

- Да.

- Вы, наверное, смотрели за развитием дискуссии в отношении того, что "жаль, что из предков некоторых либералов не сделали абажуры". Противно цитировать этот заголовок из "Комсомолки", но что написано, то написано.

Но до этого было сравнение со стороны Леонида Гозмана СМЕРШа с СС. Если писать концепцию учебника истории, то, с одной стороны, это СМЕРШ арестовал Александра Солженицына и выполнял сугубо карательную функцию, с другой, — это СМЕРШ раскрыл немецких диверсантов, причем иной раз это делал настолько филигранно, что это до сих пор входит в учебники любых спецслужб. Как описывать это в единой концепции учебника истории?

- Чем дальше то или иное историческое событие отходит от дня сегодняшнего, тем спокойнее к нему будет отношение общества. Сложнее всего описать события, которые произошли недавно. Для России это исторические события начала 90-х годов прошлого века. Перед обществом, историками, политологами стоит задача  дать развернутую, взвешенную и объективную оценку того, что произошло в октябре 1917 года. Это сложнейшая задача.

- Что касается 1917 года, то в речи Владимира Ильича Ленина, вождя Компартии, в первую годовщину этих событий они были названы "переворотом". Коммунисты обычно очень обижаются на слово "переворот", говоря о революции. Как для школьников писать?

- Это — задача разработчиков этой концепции. Недавно я с группой историков и наших парламентариев был с рабочим визитом в Финляндии. Мы встречались с руководителями различных исторических обществ. В Финляндии это тоже очень популярно. Была хорошая дискуссия. Мы обменялись и архивными документами, подписали соглашения о сотрудничестве. И в ходе дискуссии возник вопрос: а как бы развивалась Финляндия, если бы не события 1917 года, которые произошли в России? Стала бы она независимой? Я сказал, что уверен: Финляндия получила бы независимость, но только неизвестно, когда и какой ценой.

- Мы три примера затронули. Вы как председатель Государственной Думы и глава Российского исторического общества что посоветуете тем людям, которым предстоит сесть и договориться о единой концепции? Вы бы предложили им выносить за скобки спорные моменты, чтобы не мучить неокрепшее сознание школьников? Или, может быть, в таком случае действительно предлагать и этот взгляд, и тот? Существуют противоположные взгляды? Какова ваша рекомендация?

- Концепция не должна отрицать возможности существования двух или нескольких трактовок того или иного исторического события. Школьники должны научиться делать самостоятельные выводы и выбор "правильной" трактовки. Это очень сложная задача.