Диаспора отвернулась от Армении

В Армении завершается процесс формирования нового правительства. Впрочем, назвать его новым можно только с очень большой натяжкой. Фактически сменились всего три министра: министр спорта и по вопросам молодежи, министр финансов и министр экономики. Пост же премьер-министра по-прежнему занимает Тигран Саркисян, свои места сохранили и многие другие члены кабинета. Осталась на своем посту и министр диаспоры Грануш Акопян, что оказалось для многих полной неожиданностью. Как не без оснований убеждены многие в Ереване, да и не только там, "диаспорная политика" Армении потерпела полный крах.

 
Сильнейшая волна критики поднялась в немалой степени из-за гражданской войны в Сирии, где под ударом оказалась местная многочисленная и влиятельная армянская община. Как отмечают многие критики, власти Армении не сумели организовать эвакуацию из Сирии этнических армян. Дошло до того, что "Армавиа" в разгар массового бегства даже взвинтила цены на "сирийском направлении". Надо сказать, что армянскую общественность волнует не столько судьба соотечественников как таковая, скорее местных политиков встревожил провал очередной попытки решить при помощи сирийских армян собственные демографические проблемы или даже переселить их на оккупированные азербайджанские земли. Но сирийские армяне в Армении не задержались...
 
Наличие в Сирии влиятельной армянской диаспоры во многом было тем фундаментом, на котором строились межгосударственные отношения двух стран. И если теперь эта "подпорка" исчезнет, последствия для Армении могут оказаться самыми плачевными, так как другого фундамента у армяно-сирийских связей нет.
 
Строго говоря, точно так же - сквозь призму местной армянской общины - строятся отношения Армении с Францией, США, многими другими государствами.
 
Возможно, в первые годы после распада СССР наличие у Армении столь влиятельной и политизированной зарубежной диаспоры воспринималось как небывалая преференция. Армения оказалась единственной из республик бывшего СССР, кто располагал за рубежом столь разветвленной структурой, имеющей собственные информационные и лоббистские рычаги. Имелись и собственные миллионеры, которые, как не сомневались в Ереване, не сегодня, так завтра осчастливят свою родину щедрыми инвестициями...
 
Но то, что считалось небывалыми преференциями в первый год независимости, сегодня, спустя более 20 лет после распада СССР, воспринимается уже иначе. Диаспора позволяла установить первые контакты, сделать первые шаги, но 20 лет - срок, за который должны были быть выстроены полноценные межгосударственные отношения, основанные на взаимных интересах, прежде всего в экономике.
 
Возможно, классическим примером здесь являются отношения Азербайджана и Турции. В первые годы после распада СССР родство языка и культуры, исторические связи были едва ли не главной основой двусторонних отношений Баку и Анкары, и политологи многих стран разве что не посмеивались по поводу стремления Турции построить дипломатическую стратегию на турецких лицеях и трансляции телеканалов.
Но сегодня то, что начиналось с лицеев и концертов турецких исполнителей, получило "базис" в виде трубопроводов, заводов, железных дорог и масштабных инвестиционных программ.
В случае с Азербайджаном в дело вступали уже политические технологии, основанные на реальной инвестиционной привлекательности, продуманной политической стратегии и многом другом. И именно они обеспечивали приток в страну инвестиций не только из Турции, но и США, Великобритании, Норвегии, а также других стран.
 
В Армении же ситуация оказалась совершенно иной. В результате собственной агрессивной политики эта страна просто выпала из региональных экономических и инфраструктурных проектов. Рост криминала внутри страны тоже не прибавил ей инвестиционной привлекательности. В результате в Армении мы видим катастрофический уровень миграции, нарастающие социальные проблемы, треть населения за чертой бедности. И заменить реальные политические и экономические факторы диаспора оказалась неспособной. Например, та же Франция, где политики не упускают случая сделать внутриполитические реверансы в адрес местной армянской общины, в особенности накануне выборов, уже является одним из крупнейших экономических партнеров Азербайджана. В Баку работают французские нефтяные компании, госконцерн AZAL обзаводится новенькими Airbus и даже азербайджанский спутник связи вывела на орбиту французская ракета…
 
И самое неприятное для Еревана, что эти "общеполитические" реалии начали сказываться и на взаимоотношениях с диаспорой. Сегодня многие эксперты констатируют: Армения переживает самый настоящий "диаспорный кризис". Надежды на помощь зарубежных соотечественников, увы, не оправдались. Армянские предприниматели в большинстве своем оказались сначала бизнесменами, а уж потом армянами, и перед тем как вкладывать деньги на своей родине, желали получить ответ на вопрос: а где здесь их выгода? И в результате диаспора, вопреки надеждам, не спешит с инвестициями - отдельных ее представителей удается подтолкнуть разве что к разовым акциям помощи. Но сегодня, напуганные размахом криминала, многие армянские благотворители закрывают свои программы на исторической родине. Керк Керкорян и Шарль Азнавур - примеры самые известные, но ими список не исчерпывается. Потенциал "армянского лобби" в Ереване тоже оказался значительно переоцененным. Нет, его активисты могут, конечно, создать нервозную обстановку в отношениях Парижа и Анкары, но заставить целую страну действовать вопреки собственным интересам они уже не в состоянии. Иначе говоря, сегодня Армения, по сути, теряет свой главный и единственный политический ресурс в лице диаспоры. Потенциал, который здесь просто переоценили.