Сексуальная ориентация и дезориентация

Во времена Фрейда под нравственным запретом находилось вообще всякое открытое проявление сексуальности, и хотя необходимость и естественность сексуальных отношений никто не отрицал, говорить об этом вслух было, мягко говоря, не принято.

По понятным причинам это порождало множество проблем с душевным здоровьем людей, и выход из ситуации был очевиден — требовалось избавить общество от излишнего ханжества и научить говорить о сексе в открытую. Фрейд эту революцию начал, и вскоре открытое проявление сексуальности превратилось в социальную норму. Проблема решена.

Примерно ту же логику используют и нынешние защитники ЛГБТ. Они мнят себя этаким гендерным Гринписом и требуют спасти от несправедливого притеснения своих подопечных. И это было бы здорово, если бы отклонения в сексуальной ориентации были таким же естественным явлением, как и сама сексуальность.

Однако большинство геев, лесбиянок и проч. являются таковыми в силу непроходимой невротичности. И организации по их защите оказывают им медвежью услугу, поощряя их слабость и нежелание решать внутренние проблемы. Фактически, они защищают право человека на психическое заболевание — каждый имеет право губить свою жизнь любым удобным ему способом.

И даже если признать, что бывают случаи сексуальных отклонений НЕ психологического происхождения, то их процент среди всех многочисленных представителей ЛГБТ будет ничтожен. Все остальные имеют за спиной неудачный опыт традиционных половых отношений, которые не сложились вовсе не потому, что их сексуальность шла в нетрадиционном русле, а по более банальным и потому унизительным психологическим причинам. И смена сексуальной ориентации для них — это удобный вариант оправдания своих неудач в отношениях и жизни вообще.

Так кого тут нужно защищать? ЛГБТ от общества? Общество от ЛГБТ? ЛГБТ от самих себя? Стоит ли презирать ЛГБТ или надо их жалеть? А может быть все-таки стоит разбираться в корне проблемы, а не в ее следствиях?

О постыдном

Сфера сексуального, несмотря на свершившуюся сексуальную революцию, продолжает оставаться больным местом современного общества. Не так плохо, как это было раньше, но и не так уж здорово, чтобы тему можно было закрыть.

Как это часто бывает, из одной крайности взгляды на секс и сексуальность переметнулись к другой. Раньше было стеснение и неловкость, теперь, наоборот, сексуальность принято выставлять напоказ, гордиться ею, и теперь уже стеснение вызывает неумение изобразить из себя «полового гиганта».

При всей нынешней открытости этой темы, в реальности она продолжает вызывать большое внутреннее напряжение даже у тех, кто совершенно не выглядит страдающим от недостатка сексуальной свободы. Та степень душевного равновесия, которая необходима для нормального сексуального развития и функционирования, оказывается практически недостижимой для человека с неразрешенным комплексом неполноценности. А ведь это практически все вокруг. Легко, скажем, признаться в изощренных гастрономических пристрастиях, но сказать открыто о том, что именно нравится или не нравится в сексе уже гораздо сложнее, особенно, если речь идет действительно о чем-то изощренном.

Хуже того, на каком-то более глубоком уровне, секс воспринимается, как что-то демоническое, заведомо грешное и потому постыдное. Вероятно, это отголоски религиозной морали, которой современное общество пропитано насквозь. Психологическим языком можно сказать, что сфера сексуальности всегда относилась и продолжает относиться к «теневой» части психики. Даже выставленная напоказ сексуальность — это вовсе не признак победы над чувством стыда за свою звериную природу, а очевидное поражение в этой схватке.

С объективной точки зрения, сексуальность присуща всем людям, и всем, конечно же понятно, каким именно образом они появились на этот свет, и вполне очевидно, что стыдиться тут нечего. Но логика, как всегда, оказывается бессильна там, где ей противостоят сильные чувства, и на субъективном уровне стыд за наличие у себя сексуальных желаний продолжает прожигать большую дыру в бессознательном и усиливать недовольство и недоверие к себе.

Секс является одним из главных плацдармов для развертывания комплекса неполноценности. В одной крайности, секс используется для получения утешающей любви от партнера, в другой — как возможность ощутить свою власть над другим человеком и через это утвердиться в собственных глазах. И если удается эффективно играть в эту игру, боль от чувства собственной неполноценности сглаживается, но когда по какой-то причине раз за разом ничего не получается, тогда начинаются настоящие проблемы.

Именно комплексы на этой почве и полученный негативный и болезненный опыт в попытках проявления естественной сексуальности как раз и создают то психологическое напряжение, которое, в критической своей массе, приводит к сдвигу фокуса сексуального внимания на нетрадиционный объект. Так возникают все формы выраженного фетишизма и, в более тяжелых случаях, происходит полная смена ориентации. И это происходит далеко не от хорошей жизни — это вопрос душевного, а может и физического, выживания.

На этом этапе, когда ориентация сместилась, и понимание этого факта проникло в осознание, наступает определенное облегчение. Человек находит в этом объяснение и оправдание своих былых сексуальных и житейских поражений — ведь теперь он может сказать, что он вовсе не неполноценный, он — другой. И с этого момента, инаковость становится предметом его гордости — его новым способом отыграть все тот же комплекс неполноценности. Раньше у него не получалось заслужить признание и понимание у обычных людей, теперь он его получает от более узкой и потому более сплоченной группы людей не-обычных, прекрасно понимающих все его душевные терзания. Именно здесь ему дают почувствовать себя среди своих — таких же других, не понятых и не признанных.

Здесь мы говорим не о социальных успехах и не о социальном признании — их как раз заслужить не сложно. Проблема скрывается в более глубокой сфере, где человек нуждается в признании собственной ценности, как личности, как отдельная независимая душа, которая испытывает глубокую потребность в том, чтобы разделить с кем-нибудь свои страхи и чаяния.

Очевидно, что смена ориентации и следующее за ним облегчение не являются решением проблемы комплекса неполноценности. Комплекс как был, так и остается на месте, но теперь у человека появляется возможность худо-бедно этот комплекс отыгрывать в среде других подобных ему невротиков-отщепенцев. Но отношения с «обычными» людьми для него сильно легче не становятся. Да, теперь он больше не нуждается в их любви — любовь он теперь получает от своих — но в глубине души его чувство стыда за себя и свою уже очевидно искаженную сексуальность еще больше обостряется.

В глобальном масштабе, комплекс неполноценности выходит на более высокий уровень, делая этого человека еще более слабым и еще более зависимым. Проявление этого мы и видим в известной плаксивости, истеричности и демонстративной вычурности людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Чем сильнее их внутренний разлад с собой, тем более инфантильным становится их поведение.

О гомофобии и гомофилии

Любая выраженная инаковость во все времена вызывала раздражение среднестатистического большинства, а если она к тому же противоречила общепризнанным моральным идеалам, раздражение быстро сменялось отвращением и ненавистью. Там где толпа, там очевидное безумие одного неизбежно множится на потенциальное безумие всех остальных. Так и начинают формироваться всевозможные революционные движения, участники которых готовы головы положить на плаху своих иллюзорных идеалов.

Гитлер заразил своим внутренним ужасом целую нацию. Отвращение к самому себе он перенес на евреев и научил тому же психологическому фокусу свой народ. Фактически, он освободил немецкую нацию от внутреннего конфликта, выпустив из подвалов сознания ее коллективную Тень. И каждый, кто вступал в это движение, испытывал облегчение — ему больше не нужно было ненавидеть себя, теперь вместо этого можно было ненавидеть евреев.

И в любой момент, в любой стране, при наличии харизматичного и в меру безумного лидера ситуация запросто может повториться, потому что в людской психологии тысячелетиями ничего не меняется — во все времена, в душе каждого человека жил демон — Тень, отвергнутая и презренная часть когда-то целостной психики. И этот демон постоянно рвется наружу.

Тот же самый механизм срабатывает, когда строгие поборники нравственности сталкиваются с нетрадиционной сексуальной ориентацией — она у них вызывает отвращение, праведный гнев, который так приятно испытывать. Задавленная сексуальность современного нравственного человека и его стыд за свои инстинктивные позывы, заставляет его испытывать омерзение в отношении тех, чья сексуальность пошла нетрадиционным путем, да еще и демонстрируется без должного стыда.

На этой волне и возникают движения против засилья ЛГБТ. Принцип действует тот же — удобнее ненавидеть чужую сексуальность, чем свою собственную. Психика все время стремится избавиться от внутреннего напряжения, и если проблему не удается решить конструктивно, возникают обходные решения, типа навешивание проекций и выноса внутреннего конфликта на посторонний объект. И хотя проблема при этом не решается, наступает хоть какое-то облегчение — больше не нужно ненавидеть себя.

Более простая и грубая реакция отторжения людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией возникает, когда человек и сам потенциально готов и уже испытывал какие-то смутные позывы к «странному». Испуг перед этими внутренними переживаниями вызывает у него желание любыми способами доказать свою натуральность. И один из очевидных для этого путей — начать демонстративно ненавидеть всех прочих «уклонистов».

Другой тип реакции — это, наоборот, одобрение и защита сексуальных меньшинств. У нас вообще любят защищать униженных и оскорбленных — ведь, страдания одинокой души, нуждающейся в чужой поддержке и одобрении, хорошо известны каждому на собственной шкуре. Так возникает жалость к другим людям и их проблемам, за которой скрывается не что иное, как жалость к самим себе.

Защищая отвергнутых обществом страдальцев, активисты всучивают им то, в чем нуждаются сами, и что в тайне надеются от кого-нибудь получить. «Поступай так, как хотел бы, чтобы поступали с тобой» — это не просто воспитательная рекомендация, а психологическая аксиома. Мы все и всегда поступаем именно так, как хотим, чтобы поступали с нами. И это создает массу проблем и взаимного непонимания, потому что каждый, в конечном итоге, заинтересован только в том, чтобы поняли его, а не в том, чтобы понять другого.

Ну, и последний психологический выверт, о котором нужно сказать. Одобрение и поддержка чужой сексуальной «смелости» — это хороший способ оправдать свое собственное право на проявление сексуальных инстинктов. Убеждая других в том, что сексуальные отклонения — это нормально и естественно, такие защитники пытаются убедить в этом и самих себя. Еще один финт психики, раздираемой внутренним конфликтом на почве все той же подавленной, и потому искаженной, сексуальности.

Есть, конечно же, еще и чистая политика, когда активистам глубоко плевать на нормальную или ненормальную сексуальную ориентацию, а хочется лишь набрать призовых баллов в глазах той или иной аудитории, но это уже не психология, а чистая стратегия и к нашей теме это отношения не имеет.

А нормальному человеку, который более-менее дружит с самим собой, до чужой сексуальной ориентации и судеб отечества во времена засилья всяких там ЛГБТ, никакого дела нет. Ну, есть такие странные люди, которые получают удовольствие от странных вещей, ну и ладно. Никакого позыва спасать, переделывать или искоренять инакомыслящих у него нет.

И из этого всего следует вывод, ради которого и расписывались подробности: люди с нетрадиционной сексуальной ориентацией, их ярые защитники и еще более ярые ненавистники — одного поля ягоды. Все они страдают от одной и той же душевной проблемы и отличаются лишь тем, какой вариант невротической защиты выбрала их психика помимо их воли.

О политике партии

Государство заинтересовано в защите здоровья своих граждан, в том числе и душевного, и с этой точки зрения поддерживать инициативы организаций по защите прав ЛГБТ не вполне разумно. Как прозвучало на предварительном судебном слушании, это ни много, ни мало «угрожает суверенитету РФ» поскольку ставит под удар традиционную семью с ее направленностью на продолжение российского рода и укрепление пресловутой российской государственности.

Но послать всех к черту и запретить поддержку ЛГБТ на корню государство тоже не может себе позволить, и не потому, что это было бы неправильно, а только потому, что в наши смутные времена право на свободу слова и политического вероисповедания истолковывается превратно, и при любом резком движении со стороны государства у «народа» возникает автоматическая ответная реакция — высказать свое крайнее неодобрение, просто так, из принципа. Таким образом «народ» в массовом порядке самоутверждается в собственных глазах. Как же, как же — ведь не может домохозяйка упустить шанс высказать свое мнение о том, как править государством!

Каждый отдельный человек наедине с собой вполне разумен, с ним всегда можно договориться, но человеческая толпа во все времена демонстрировала примитивность суждений, крайность в нравственных оценках и отсутствие всякой способности трезво мыслить. Человеческий идиотизм в критической своей массе становится крайне опасен, и потому государство вынуждено действовать осторожно, чтобы не создавать лишнего повода для формирования орущих толп вокруг каких-либо больных тем. Раскачать лодку — дело нехитрое, но кто будет спасать не умеющих плавать смутьянов, когда лодка перевернется?

Больные люди нуждаются в государственной и социальной поддержке, но ни одно государство не будет поддерживать больного в его болезни. Если болезнь можно вылечить, то перед человеком должен ставиться четкий выбор — государственная поддержка при согласии и готовности пройти лечение, либо, если лечиться не хочется, никакой тогда поддержки. Хотите болеть — болейте на здоровье, но только не за государственный счет.

Получается патовая ситуация — и поддерживать движение ЛГБТ нельзя, и запретить его на корню слишком опасно, а какую-то позицию сформулировать все-таки необходимо. Правовое государство у нас, как никак, и рано или поздно дело дойдет до большого суда, где государству зададут этот вопрос в лоб, и оно должно будет без промедления четко и ясно на него ответить.

И уж если государство выбирает путь противодействия движению ЛГБТ, задача сводится к тому, как это провернуть с наименьшими потерями и для самого государства, и для капризного народонаселения, жаждущего царевой крови по поводу и без повода.

Можно подключить мораль и начать осуждать отклонения с пути истинного, как и пытается это делать наша тут местная епархия. И это будет самый худший из всех возможных вариантов. Нравственность, как движущая сила, не работает. Она может заставить лишь скрывать истинное положение дел, от чего внутренний конфликт у человека только обостряется, и ему еще больше будет хотеться отстоять свое право на инаковость. Это и есть путь, ведущий к революции — нравственный запрет порождает чувство стыда, стыд создает внутреннее напряжение, напряжение ведет к бунту. Тупик.

Можно грубо и без лишних объяснений запретить всякие там ЛГБТ. При планомерной и последовательной подготовке граждан к тому, что жираф большой и ему видней, такой путь вполне имеет право на существование. Все мы были этому свидетелями. Но для наших граждан, избалованных узаконенным правом влиять на государственную политику, это уже не подходит. Как только политика больно ударит по неврозу, людские массы сразу же полезут на баррикады, чтобы защитить свободу в своем инфантильном ее понимании. Опять тупик.

Можно тихо и вяло спустить все на тормозах — не поддерживать, но и не запрещать. Разрешено все, что не запрещено, до тех пор пока не запрещено. Похоже, что примерно этой вялой политики и придерживается наше государство на данный момент. Запрет на гомосексуальные связи в соответствии с общемировыми тенденциями снят, но однополые браки пока не узаконены. Этот вариант похож на откладывание проблемы в долгий ящик. Лодка при этом особенно не раскачивается, но и корневая проблема тоже не решается. Рано или поздно гром грянет, и лодке будет очень сложно удержаться на плаву. Еще пока не тупик, но направление все то же.

Ну, и последний вариант, который приходит в мою «кухарскую» голову. Если пропаганда, контр-пропаганда и замалчивание на продолжительном промежутке времени ведут в тупик, то остается только одно конструктивное решение — образованиеи планомерное повышение общего культурного уровня. И имеется в виду не то образование, которое в своей сути остается все тем же старым морализаторством, а настоящее, которое не боится смотреть правде в глаза и называть вещи своими именами.

Уровень общей культуры, в среднем по нашей общероссийской больнице, крайне низок, а с психологической культурой и душевной гигиеной все плохо настолько, что вообще не понятно, как наше государство еще не развалилось окончательно. Вернее, оно понятно — общий невроз может быть мощным связующим звеном, но не понятно, как разумное государство может делать ставку на невротическое единство в долгосрочной перспективе. Это либо по недомыслию, либо из нежелания заглядывать вперед дальше, чем на срок очередных перевыборов.

Наше государство, если бы его представить в виде человека, болеет всеми возможными неврозами — куда ни ткни, везде больно, везде слабость, везде ущербность. Но, если мне это не мерещится, какое-то движение на поправку все-таки идет. И дай то Бог, чтобы этот процесс продолжился дальше.

А тем временем, нужно вспомнить, что культурный уровень — это личное дело каждого. Уповать на то, что государство твердой рукой загонит всех в счастье, нельзя. И нужно понимать, что даже если государство будет делать все идеально правильно, общий процесс трансформации и избавления от душевных проблем займет столько времени, что мы, вероятно, не успеем насладиться его результатами. Так что на данный момент — каждый сам за себя. Хотите жить в сильном, свободном и честном государстве — будьте счастливы. Хотите быть счастливы — растите над собой.