Русский продюсер

Основная проблема российского кинематографа и телевидения – это то, что там работают умные, образованные, воспитанные люди.

Любой продюсер, принимающий решения, что же именно пойдет в эфир или на широкий три-дэ экран – великолепный, многогранный, интеллектуальный человек, который смотрел Тинто Брасса и «Игру престолов», читал Пелевина, Сартра и Тита Лукреция Кара в подлиннике. Он прекрасно знаком со всеми ведущими мировыми тенденциями в кинематографе и телевидении, точно знает, что снимают сейчас и что будут снимать завтра. Он даже знает, что слово «продюсер» пишется с одной буквой «с», точно так же, как и слова «раса» и «масон».

Всей своей душой продюсер мечтает о том, чтобы Россия стала страной умных, порядочных, работящих людей, с высокими моральными ценностями и еще более высокой производительностью труда. Он терпим к геям, но всецело за семейные ценности. Он не верит в Бога, но готов следовать всем имеющимся на данный момент заповедям.

И, хотя мы не в Голливуде, он может найти деньги на то, чтобы снять хорошее кино, и даже знает несколько талантливых режиссеров и глубоких, искренних актеров.

Но одновременно каждый продюсер знает, что страна населена тупым унылым быдлом, которое хочет смотреть только «про ментов», «про бандитов» и про «богатые тоже плачут». Он совсем не против снять российскую «Игру престолов», «Доктора Хауса» или «Звездные врата», но только если там будут менты, бандиты и светские львицы, неумело играющие самих себя. И желательно, чтобы наша «Игра престолов» с бандитами, ментами и силиконовыми бабами была снята за сто тысяч рублей и завтра.

Потому что наша страна населена тупым унылым быдлом, которое ничего иного смотреть не будет – он это знает точно, потому что у него есть социологическая служба.

А та говорит, что телевизор смотрит только тупое унылое быдло, а чаще и того хуже – домохозяйки за сорок и выше.

Разумеется, можно было бы попробовать снять российский «Звездный путь» или «Вавилон» и посмотреть, не придут ли в кинозалы и к телеэкранам те, кому нет и пятнадцати, не придут ли двадцатилетние девушки и юноши, не придут ли зрелые мужчины, не потянутся ли к кино старики, мечтавшие в молодости полететь в космос... Но продюсер испугается этой мысли, даже если она случайно залетит в его голову. Ибо он знает данные социологической службы и с тоской смотрит на потребителя своей продукции.

И только очень, очень редко какой-нибудь совсем уж самонадеянный и отчаянный продюсер решает снять что-то... что-то не для быдла. А для себя и узкого круга таких же, как он – умных, порядочных, образованных. Так, для души. Он уверен, что деньги не вернутся и славы не будет, но готов рискнуть. Он решает снять... нет, не «фестивальное кино», которое снимается совсем другими людьми и для других целей, а «хорошее кино».

Когда хорошее кино выходит в свет и зрители идут в кинотеатры и прилипают к телеэкранам, продюсер удивленно почесывает толстеющий бумажник и принимает фальшивые поздравления от коллег-конкурентов. Он совершенно не ожидал, что кино без бандитов-ментов-светских львиц будет пользоваться популярностью...

Но знаете, что самое ужасное?

Нет, даже не то, что продюсер не делает следующего шага и не снимает еще одно кино «не для быдла», а возвращается к привычному репертуару.

Самое ужасное то, что в нашей стране все принимающие решения и отдающие распоряжения ведут себя точно так же, как кино- и телепродюсеры.