СМЕРШевцы -негодяи?

 Главное управление военной контрразведки «Смерть шпионам» - это название особых отделов 1943 года. Особые отделы в системе Госбезопасности нашей страны были созданы после революции, потому что Троцкий, формируя, создавая Красную армию, привлекал в огромном количестве бывших царских офицеров, которым твердокаменные большевики не доверяли, считали, что за ними нужно следить. И тогда началось создание особых отделов, задача которых состояла в том, чтобы они следили за бывшими офицерами и не давали им перебежать на сторону белогвардейцев. Это иногда, кстати говоря, происходило, но очень иногда. Значительно чаще затевались дела против офицеров, которые преданно служили советской власти, но не нравились особистам.

Потом, когда Троцкого убрали с поста военного министра, он уже не мог больше защищать офицеров, началась проходившая 20-е – 30-е годы бойня настоящая бывших царских офицеров. Эти люди, абсолютно преданные стране, патриотически настроенные и преданные даже советской власти (они решили для себя, что они будут на стороне советской власти), методически уничтожались. Главным образом уничтожались офицеры, преподававшие в военных учебных заведениях, в академиях. Тем самым был вырезан тот слой, который воспитывал будущих офицеров. И это мы очень остро в годы Великой Отечественной войны ощутили. Никогда и нигде не существовало такого ведомства. То есть военная контрразведка – она есть повсюду, она ловит шпионов. Никогда не было ведомства, первейшая задача которого состояла бы в политическом надзоре за собственным командным составом, в надзоре за собственными вооруженными силами.

И все, что происходило у нас в 20-е, 30-е и особенно в годы, конечно, Большого террора, когда уничтожалось большое количество, вычищалось из армии офицеров и не только офицеров, младшего начальствующего состава и рядовых, вычищалось, все это производилось руками особых отделов.

Кстати говоря, для самих особых отделов не было никакой индульгенции. Всех начальников особых отделов предвоенных тоже потом расстреляли вместе со своими командами.

Если посмотреть, чем они занимались... Я специально хочу подробно рассказать, чтобы у наших слушателей была ясная картина. Мы сейчас располагаем рассекреченными материалами особых отделов целыми массивами. Скажем, вот я прочитал с карандашом в руках (ну, несколько дней я читал) рассекреченные материалы особого отдела Киевского особого военного округа, того самого главного, на который придется потом удар фашистов.

Значит, чем они занимались? Шпионами. Но шпионов было очень мало перед войной, очень немного. Основные, вот, каждодневные сводки – это что такое? Это сообщения о морально-политическом состоянии в частях, соединениях и так далее. Любые антисоветские проявления, отклонения какие-то в деятельности командиров. То есть надзор за вооруженными силами. Но все изменило 22 июня 1941 года. Потому что когда началась война, то все изменилось. И, конечно же, вот с этого момента наступает вся сложность. Почему сегодня возникают эти споры, можно между СМЕРШем, СС или Гестапо поставить знак равенства или нельзя? Потому что картина стала куда сложнее. Многие сотрудники особых отделов, офицеры сражались и умирали вместе с красноармейцами, так же честно служили родине, так же погибали. Это все было. Я там цитировал дневники оставшихся особистов, которые писали, что происходило и как они гибли там целые армии. Это достойные люди, достойные восхищения. Но это была одна сторона дела.

А вторая, это была то, что за ними сохранилось – контроль за морально-политическим состоянием офицерского корпуса в первую очередь, но и всего солдатского состава. И получалось, что, как бы, в рамках одной и той же структуры были люди, защищавшие страну от врага, и люди, продолжавшие, не знаю, гнобить своих.

И когда я разговаривал (в своей жизни много было) с настоящими фронтовиками, не помню, чтобы хоть кто-нибудь из них сказал доброе слово об особистах. Особенно много мне об этом говорил, с моей точки зрения, один из выдающихся деятелей советского периода Николай Григорьевич Егорычев, который в 60-е годы был первым секретарем Московского Горкома партии. Если бы не спор с Брежневым, может быть, он был бы одним из руководителей страны. Он меня восхищал тем, что он в 1941 году ушел на фронт добровольцем. Он ушел защищать страну рядовым, потом сержантом прошел всю войну, был на передовой, ходил в рукопашную, был ранен, контужен. И он мне с возмущением и омерзением рассказывал и как расстреливали особисты людей, и как его вербовали. Говорит «С передовой меня вызывает особист, чтобы я докладывал ему, значит, на своих товарищей». И это мной записано, я это использовал, показывал и цитировал. То есть для настоящего фронтовика эти люди были омерзительны.

Теперь давайте поговорим о масштабах всей этой деятельности. Меня потряс один документ невероятный. Командующий одной из армий не выдержал, написал Сталину, что трибунал в его армии расстреливает большое количество людей, он не уверен, что это справедливо.

Поскольку командующий армии – фигура, то Сталин отправил, поручил расследовать это письмо начальнику СМЕРШа тогдашнему Виктору Семеновичу Абакумову, генералу-полковнику и начальнику Главного политического управления Щербакову. И они приехали, и составили справку. И она рассекречена, ее можно почитать. Ничего подобного я не читал. Значит, особисты в этой армии раскрыли немецкий заговор. Это там 1944-й, по-моему, год. Значит, шпионы, резидентура немецкая. Резидентом они сделали неграмотного инвалида. Неграмотного, повторяю (это очень важно). Значит, связным у него был 12-летний парнишка, радисткой девушка, которая вообще никогда радио не видела. И они арестовали их всех и уже собирались их расстрелять. И расстреляли бы, если бы случайно не приехала комиссия и это не остановила.

Но самое страшное... Там подробно, там такие истории, просто невероятные, кого они обвиняли в шпионаже, достойных офицеров, которые сражались на передовой или были ранены. Бог знает что. Но самое страшное там в конце. «Проверить подлинность обвинений не представляется возможным, поскольку их всех уже расстреляли». Вот, что такое особисты. Как этих людей можно назвать? Просто наша невероятная любовь к истории и отечеству, вот это наплевательское отношение к тем, кто сражался на фронте, кто бы на передовой, к фронтовикам, позволяет нам сегодня закрывать глаза на все это. Мы не пожелали отделить героев от тех, кто гнобил своих людей. Да, были люди, которые боролись с немецкими шпионами, ловили их, уничтожали. Люди из военной разведки, из органов Госбезопасности, партизанские отряды, оперативные группы перебрасывались за линию фронта, в тылу у немцев сражались, образуя там партизанские отряды. Достойны восхищения. Это были одни люди.

А другие занимались вот этим вот, придумывали заговор и уничтожали людей, которые храбро сражались за родину. Повторяю, это наша нелюбовь к собственной истории, наплевательское отношение к фронтовикам. До сих пор через столько десятилетий и не отделили одних от других, и не назвали все своими именами.

А.ПЛЮЩЕВ: Правильно ли я вас понимаю, что вы вполне допускаете знак равенства между СМЕРШ и СС?

Л.МЛЕЧИН: СМЕРШ и СС – разные структуры. СС – это большая империя, в которую входило много всего. И я не хочу ставить никаких знаков равенства. Я просто хочу сказать, что в структурах госбезопасности или сами структуры были построены так, что они совершали невероятные преступления против собственного народа. Такова была поставлена им режимом Сталина задача. Но там были разные люди.

Я еще хочу сказать, что просто с 22 июня по 8 мая 1945 года там были разные люди. И одни из них, скажу я сейчас, с честью и патриотически защищали Россию, страну нашу, Советский Союз, а другие гнобили своих.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну, просто с этого знака «равно», как бы, поставленного все, собственно говоря, и началось сейчас. Ну, понятно, что это одна из ветвей дискуссии большой, которая длится много лет и десятилетий уже фактически. Но тем не менее.

Л.МЛЕЧИН: Вот. Давно пора уже разобраться в этом и назвать. Понимаете, когда восхищаются людьми, которые уничтожали своих, то это преступление по отношению к фронтовикам, это глубокая нелюбовь к родине нашей. Вот, как я это называю, вот, что это такое. Это наплевательское отношение к людям, которые погибли, которые были расстреляны. Как так можно?

Представляете себе, это же что-то такое совершенно невероятное, что они творили. Будущего маршала Мерецкова арестовали после начала войны. Знаете, как над ним измывались? Я все называть не буду. Мочились ему на голову. Потом его случайно освободили, потому что понадобился. На голову мочились ему, полководцу выдающемуся, сражавшемуся потом защитнику родины. Как так можно? И что, сказать «Это тоже герои»? Они с позиции сегодняшнего дня, вроде как, ветераны войны (эти люди), если там живы. Но так же нельзя. Надо же, все-таки, отделить.

Родион Яковлевич Малиновский выдающийся полководец был. У него, значит, член Военного совета Ларин покончил собой, оставил записку, в которой восхвалял Ленина, а не Сталина. Сталин решил, что Малиновский – предатель, хотел его отдать чекистам на расправу, СМЕРШевцам. Хрущев за него вступился. И сохранилось письмо Сталина Хрущеву «Ну хорошо. Поезжайте, возьмите с собой хороших чекистов и наблюдайте за ним». И, вот, маршал Малиновский, сыгравший выдающуюся роль под Сталинградом и потом будущий министр обороны, выдающийся военачальник и патриот своей родины, был... И он знал же об этом, что за каждым его шагом следят смершевцы, что он на подозрении. Ну, как вот он должен был сражаться с немцами? И то, что он сражался и побеждал, это выдающийся подвиг. А те люди, которые этим занимались, они что, тоже герои войны? Какие они герои войны? Они – негодяи. И когда кто-то их называет негодяями, правильно говорит, потому что они мешали воевать, они мешали победе. Они были против тех, кто защищал Россию, Советский Союз.