ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО ЕЛЕНЕ МИЗУЛИНОЙ

На модерации Отложенный

                                               Уважаемая Елена!

              Обращаюсь по имени, поскольку мы давно знакомы, и обращение по имени-отчеству выглядело бы нарочито. На пресс-конференции по поводу открытия Омского Женского Форума «Успешная и Счастливая» я, действительно, произнесла в сердцах совершенно глупую и хамскую реплику, привязывая тему законодательных инициатив к теме психического здоровья. Поверьте, мне ужасно стыдно! Это произошло в пылу полемического задора, никоим образом не являлось реперной точкой пресс-конференции и было вынесено журналистами в заголовок ради клубничности, что ни в коей мере не извиняет меня. Пишу эти строки потому, что устала от чудовищного сползания российских политических дискуссий на уровень оскорблений, лжи и навешивания ярлыков и в данном контексте с отвращением ощутила себя частью этого безобразия.   
                    Возможно, это письмо остановит кого-то от подобной манеры, по крайней мере меня оно точно остановит в следующий раз, когда эмоции захлестнут цивилизованность. Вы ответили в прессе на мою реплику с удивительным терпением : "За свою жизнь я неоднократно встречала такую категорию людей: когда человек не может предложить нечто дельное и конструктивное, он сразу же переходит на оскорбления. Это ее стиль, и я еще раз убедилась в этом. Хочу сказать, что на таких людей я обиды не держу, это их манера поведения, к ним просто нужно относиться нейтрально".
                     Могу только выразить восхищение вашим чувством собственного достоинства; и попытаюсь доказать, что это не мой стиль, а досадное недоразумение. И если вы примете эти извинения - которыми хочу положить начало жанру публичного покаяния в атмосфере ставшего привычным хамства на дискуссионном поле - скажу о сути нашего противостояния. То есть, попробую «предложить нечто дельное и конструктивное». Парадокс заключается в том, что мы с вами в одной лодке, и важнейшей ценностью для обеих является комфорт и защищённость российских детей. Уверена, что мы одинаково уважаем гарантированное Конвенцией о правах ребёнка право «…получать и распространять  информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ», и, что, будучи высококвалифицированным юристом, вы делаете это на порядок лучше и конструктивней, чем я.
                    Наши мнения расходятся там, где самодеятельные просветители предлагают ребёнку информацию о его праве чувствовать себя полноценным, осознав собственную гомосексуальность. Вы считаете, что эта информация опасна и может подтолкнуть гетеросексуалов в ряды гомосексуалов, и ваше право иметь именно такую точку зрения. Моё право думать, что эти опасения напрасны. Мы обе не являемся профессионалами в области современной сексологической науки, но так сложилось, что, обучаясь в советском «психоаналитическом подполье», когда преподавание психоанализа в стране ещё не было институционализировано, я посещала огромное количество семинаров и лекций высочайших профессионалов.
                        Моя точка зрения опирается на то, что анонимные опросы обнаруживают в человеческой популяции 10% людей, маркирующих себя в качестве гомосексуалов, но только 4% из них никогда не имели контактов с противоположным полом. На то, что дети, выросшие в семьях гомосексуалов, становятся гомосексуалами ровно в той же пропорции, что и дети, выросшие в семьях гетеросексуалов. На то, что возможность роста количества гомосексуалов в связи с либерализацией страны исключена, просто их сообщества становятся видными, громкими иногда провокационными после снятия фашистских запретов на уничтожение и преследование.
                       И это естественная гиперкомпенсационная "болезнь роста", какую переживает, вырвавшись на свободу, любое движение против дискриминации. И "болезнь роста" уйдет вместе с уходом общественного стереотипа, подчеркивающего отличие гомосексуалов от гетеросексуалов; как, например, после революции ушёл стереотип, подчеркивающий различия между законорожденными и незаконорожденными детьми. А ещё моя точка зрения базируется на том, что перед операцией по перемене пола людям в обязательном порядке проводят профессиональные запаховые тесты. И - «перепутавшие тело», реально нуждающиеся в этой операции - активно реагируют на физиологические запахи однополых, а люди с гормональным фоном, соответствующим гетеросексуальности, но собравшиеся поменять пол под влиянием стресса, на запахи  однополых не реагируют.

И точно такие же реакции обнаруживают на этих тестах гетеросексуалы и гомосексуалы, как бы им не пропагандировали перемену сексуальной ориентации.
                    В конце концов, живя в среде 90% гетеросексуалов, 10% гомосексуалов не становятся гетеросексуалами, хотя организовать более мощную пропаганду, чем жизнь в гомофобном обществе, невозможно. Я убеждена, что мы с вами, как женщины-матери, одинаково содрогнулись, услышав о том, как девочки-подростки спрыгнули с крыши, считая, что им не позволят иметь гомосексуальные отношения; о том, как два гомофоба с немыслимой жестокостью убили 23-летнего гея в Волгограде; о том, как американец на днях застрелил 32-летнего мужчину, показавшегося ему геем, на одной из самых оживленных улиц Манхэттена, крича гомофобные лозунги. И, какова бы не была суть наших разногласий, мы обе против убийств, самоубийств и дискриминации тех, кто столкнулся с проблемой самоидентификации себя как гомосексуала и не может справиться с этим.   
                    Мне кажется, что перед созданием закона о запрете пропаганды гомосексуализма стоит посмотреть, использован ли весь ресурс в этой области, кроме запретительного. Ведь вы подразумеваете под запретом пропаганды пикеты у школ с плакатами типа : «Я горжусь своей гомосексуальностью». Мне тоже не нравятся подобные способы распространения знаний, поскольку они являются калькой с американского контекста. А в рамках нашего менталитета родители не проговаривают ребёнку каждые полчаса «я тебя люблю, я тобой горжусь», в российском понимании это полное обесценивание и любви, и гордости. К тому же довольно глупо гордиться своими физиологическими особенностями, если с их помощью ты не стал чемпионом мира или королевой красоты.
                   Наверняка вы против гей-прайдов и считаете их пропагандой, но они задуманы как сухое протокольное мероприятие, на котором  люди проводят шествие в строгих костюмах; и только постоянные незаконные запреты привели организатора гей-прайда Николая Алексеева к эпатажным костюмированным акциям вроде имитации свадьбы. Мне кажется, что запрет, возникающий там, где есть потребность в просвещении, не достигнет цели, а только спровоцирует детей на поиск информации в интернете. Но там сайты с квалифицированным  половым просвещением утонут в океане низкопробной порнографии.
                     А почему бы вам не пойти по пути сотрудничества и в терпимом диалоге попробовать обсудить с лидерами гей-сообщества проблемы школьников? Почему бы вместе не делегировать её решение профессионалам и не создать закон именно о том, что ребёнок должен иметь право на профессиональную психологическую помощь, на какой бы почве не возникли проблемы? И после этого, пригласить ведущих сексологов почитать лекции школьным психологам о том, как помочь детям, столкнувшимся с проблемой сексуальной самоидентификации.А почему бы не создать кризисные центры, анонимно консультирующие этих детей. И таким образом постепенно вывести из темы и политиков, и общественников, поскольку обе эти категории далеки от навыков работы с проблемами? Ведь желая детям лучшего и вы, и защитники прав гомосексуалов так увлекаются полемикой, что выплескивают с водой самих детей.
                       Как вы знаете, женское сообщество долгие годы сталкивалось с подобной ситуацией. Кризисные центры для жертв бытового и сексуального насилия существовали целиком на западные гранты, категорически не желали сотрудничать с ветвями власти и обменивались не опытом, а ярлыками и оскорблениями. Прошло 20 лет, пока руководители кризисных центров не научились сотрудничать с властью во имя безопасности женщин, вместе организовали всероссийский бесплатный телефон для жертв насилия и немногочисленные убежища. И главное в этом не только выход из партизанщины и масштабы охвата, но и то, что жертвы перешли из волонтёрских рук в руки профессионалов.
                     Уважаемая Елена! В конечном итоге и у законодателей, и у лидеров  гомосексуальных сообществ, и у профессиональных сексологов, и у родителей одна задача - помочь детям вырасти с минимальным количеством психологических травм. И только сотрудничество сделает этот вопрос простым, понятным и решаемым без крови, противостояния и оскорблений, с извинения за которые я начала этот текст. Не разделяя части ваших взглядов, считаю вас умнейшим профессиональнейшим политиком, и уверена, что, если вы сумели ответом на моё хамство спровоцировать такое письмо, вы найдете и верную интонацию, чтобы войти в диалог с другими непримиримыми оппонентами. Ведь все мы граждане одной страны и искренне хотим, чтобы жизнь в ней была достойной, счастливой и безопасной для всех.    
И ещё раз - простите меня!

Мария Арбатова