Новая николаевская эпоха

Сразу оговорюсь, я не специалист по николаевской эпохе. Более того, до последнего времени я и думать о ней не думал, и она у меня слиплась во что-то трудноразличимое. Но у нас всегда было полно таких специалистов. Прежде всего, это, конечно, пушкинисты. Пушкин же - наше всё! А Пушкин как раз жил при Николае I. Через него видны процессы. Процессы такие, что как-то он там эволюционировал от либерала-западника (ода «Вольность»), вроде поддерживающего конституционализм (тираны должны склониться под «сень закона»), к почти охранителю самодержавия, приветствующему подавление варшавского восстания («Клеветникам России»). А затем загадочно пропал в дуэли.

Столетие этот последний кейс пытались интерпретировать как происки то ли охранки, то ли масонов, хотя, как мы видим, в любом случае достаточно было правильно поработать с поэтом, нащупать струны, и не потребовалось бы никакой дуэли.

Потом, конечно, к специалистам по николаевской эпохе следует отнести специалистов по декабристам. Ведь эпоха началась с декабристов и практически непрерывно потом с ними разбиралась. Тут тоже обширное поле для актуальных размышлений. Чего хотели? Что было бы, если у них получилось? Какие бы реформы провели? Развилка это или не развилка? Почему так тупо все произошло в конечном итоге? Бездумно выперлись на площадь, и их тут же передушили, как котят.

Тем не менее, долгое время декабристов у нас трактовали как эталон чести, взрастив из них великую демократическую легенду, но которую, когда в России основательно укоренилась искомая ельцинско-путинская демократия, основательно разрушили последними изысканиями.

Мол, планировались у них не демократия, а тривиальный пиночетовский переворот. И вообще это якобы наблюдался такой излет гвардейской пассионарности. Иными словами, блажи. Просто гвардия по привычке пыталась рулить и ставить своих людей на правление империей. А тут не получилось, потому что власть в лице новой николаевской администрации адекватно ответила. И не так уже это было глупо, на самом деле, показательно выйти на площадь. Общественное мнение уже было готово. В салонах грядущий переворот обсуждали в открытую второе десятилетие. Если бы креативный класс (так прямо и трактуют, проводя параллель!) вдруг решил, что это забавно – опрокинуть центральную власть, то вполне возможно, что «91-год» у нас наступил бы на полтора века раньше. И с тем же примерно результатом. Империя бы распалась, вертикаль рухнула, Россия слиняла бы в три дня. Об этом есть «документальный» фильм производства канала «Ц» - «Мираж пленительного счастья». В противовес художественному фильму Мотыля 1975 года – «Звезда пленительного счастья».

Не будем сейчас этого касаться, но низвержение декабристов с пьедестала поборников демократии и прогресса – возможно, отчасти справедливое, – привело к политическому оправданию всех российских «царей». Во всей исторической timeline. И… к тотальной боязни собраний на площадях. В апогее – к «болотному процессу». Хотя «цари» наши, безусловно, не всегда были за прогресс и тем более никогда не были за демократию, а собрание граждан на площади не всегда автоматически ведет к крушению государства.

Многое мог бы прояснить в николаевской эпохе многолюдный отряд специалистов по Достоевскому. Ибо – ничего себе, славная эпоха! – будущий общепризнанный гений мировой литературы занимался в отечественном дискуссионном клубе(петрашевский эдакий клуб «Перестройка»), а его за это… приговорили к расстрелу.

К расстрелу, правда, фиктивному, но расстреливаемые-то этого не знали. Один натурально сошел с ума, а сам Достоевский заполучил эпилепсию на всю жизнь. Петрашевцы действительно дискутировали о том, как возбудить негодование против правительства. Ну, а что еще делать с правительством, позволяющим себе такие шуточки?

Специалисты по Чаадаеву и Герцену – их меньше, но они есть – могли бы подбавить нам красок. Первый многое понял в России, но его власть решила затроллить за свободомыслие и натурально прислала ему… врача на дом с лекарствами и клистиром. (Уже в нашем веке, предъявив претензии к ОАО «Мечел» и его генеральному директору, который отсутствовал на совещании в связи с болезнью, диктатор Путин в 2008 году невольно спародировал эту ситуацию. Или же воззвал к духам русской истории и праву самодержавной власти лечить?) А второму почему-то – и исследования должны дать ответ на вопрос «почему?» – так опротивела жизнь на родине, что он положил начало лондонской политической эмиграции, сегодня разросшейся в хорошенькую диаспору.

Но я это перечисляю не только ради напрашивающихся аллюзий, а также и ради констатации: все эти специалисты – есть! И фрагментарно эпоха Николая I хорошо, если не сказать досконально, изучена. Однако нет обобщающей картины и нет удовлетворительного аналитического представления о том, как история будущего откликается в истории прошлого. Как из одного возникает другое. К чему эта тотальная борьба с инакомыслием привела.

Историки у нас не телепаты, не провидцы, и не публичные деятели. Они – лишь скромные летописцы. Десятилетия торжества самой правильной и самой научной идеологии напрочь отбили у них охоту применять свою историю к актуальной политике, строить теории политического развития, тем более обращать историю свершившегося в полезный опыт для грядующего. На самом деле, эпоха Николая I провалилась между биографиями.

***

Желание снова покопаться в николаевском времени возникает на осознании того удивительного факта… Что вот возьмем ту Россию… Она только что выиграла большую европейскую войну. С Наполеоном. В каком-то смысле ее армия традиционно выступила как армия-освободительница. И двор тогдашней элиты реально породнен с европейской элитой, все говорят на одном языке. И велико желание на этой победной эйфории заделаться европейским арбитром, мировым жандармом, каким на сегодня является Америка, но тогда про Америку никто и слышать ничего не хотел.

И для этого были, в принципе, все возможности и потенциал. Но происходит странная вещь, которую генерирует николаевская администрация. Претендуя на управление Европой, Россия Европы… боится. Вернее, даже не боится, страх придет потом, а сторонится ее, как прокаженной. И реально ведь прокаженной – либеральными идеями! Европейские газеты на границе поэтому перехватываются, в страну не попадают. Но как в таком случае можно управлять, не изучая образ мысли, не соприкасаясь с объектом управления?

Это странный, странный, странный привет сегодняшней России, которая выбрала, наконец, путь – согласно ее настоящим декларациям – вступить в семью цивилизованных стран, но тоже от этих стран непрерывно отгораживается забором. Непрерывно ловит иностранных агентов – и тех, кто в парике и с компасом, и тех, кто изучает социальные науки. И тех, кто вовсе не агент и никогда агентом не был. Всячески усложняет путешественникам жизнь. Получается, что и Россия при Путине (а он удивительно похож на Николая внешне, хотя последний с эполетами, безусловно, эффектней) – стремится стать "цивилизованным государством", не соприкасаясь с цивилизацией?

И не соприкасаться удается! С визами в России двадцать первого века полная и вполне ожидаемая белиберда. Если таджики ходят по столице пугающими толпами, то европейцы из культурных столиц бегают и непрерывно регистрируются, тем и заняты. Никто не знает, можно ли выехать беспрепятственно из Москвы в Петербург, и не будет ли это каким-нибудь новым преступлением, если не доложить уряднику. При этом на всех углах в путинской России отстаивается право на какую-то особость, которая на поверку оказывается обычной полоумностью. Последняя дикая штука… Вдруг придумали правило, что зарубежный благотворитель, возможно, из Арканзаса, тот самый, который ходит в кожаных штанах и разводит буйволов, должен испрашивать у российского минобра разрешение на благотворительность. Дабы та по какой-то причине не оказалась для России вредной. Однако ничто уже не может нас удивить.

Политтехнолог Орлов ничтоже сумняшеся и к Путину приклеивает определение «эпоха Путина», что, может быть, правильно. Хотя Николай, безусловно, не чета сегодняшним руководителям с айфонами. Он-то взаправду был великолепно образован. Ему и в голову не приходило красть у России. Спал на походной постели, укрываясь шинелью. Понимал служение Отечеству. Но эта тяга все контролировать и отгораживаться, и прогресс заменить муштрой, сыграла с ним и Россией скверную шутку. Европа не признала такого судью, как собаку другой породы. Солидарно выступила против России в Крымской воне, даже англичане на этой почве замирись с французами. А в России и без проигранной войны все стало разваливаться. Флот устарел, а военные в свою очередь изобрели величайшее ноу-хау эпохи - откат на военных заказах.

И оказалось, что обязанность власти – охранять государство, – совсем не отменяет столь же насущную обязанность – его развивать. И тогда императив развития, который пришел не со стороны вечно опаздывающей власти, вытолкнул на авансцену радикалов и радикальный проект.

Россия приближалась к катастрофе, которую многие предсказывали. Так было. Так будет?