А в Стране дураков стонут лебеди

Арка́дий Па́влович Кути́лов (имя при рождении Адий, 30 мая 1940, деревня Рысьи, Иркутская область — июль 1985, Омск) — русский поэт, прозаик, художник. Один из самобытнейших русских поэтов XX века. Несмотря на то, что его стихи в переводе на английский включены в академическую антологию «Русская поэзия XX столетия» (Лондон), его творчество по-прежнему малоизвестно российскому читателю.[1]

Содержание

  [убрать] 

[править]Биография

Потеряв мужа (сразу же после войны), мать переезжает с двумя сыновьями на свою родину в Колосовский район Омской области в село Бражниково. Здесь и прошли детство и юность поэта. Особое место в его становлении занимали учительница русского языка и библиотекарь (была для подростка помощником в выборе книг). В бражниковской библиотеке Аркадий обнаружил маленький томик Марины Цветаевой и, благодаря этому случаю, впервые познакомился с опальной поэзией. Сила и образность цветаевского слова пробудили в нем неугасимый интерес к поэзии. Первые стихи появились примерно в 1957 (до семнадцатилетнего возраста основным увлечением была живопись). Начал со стихов, содержание которых определялось обобщающим названием «таёжная лирика».

В начале 1960-х гг. жизненный путь юноши определился армейской службой в городе Смоленске, где он как начинающий поэт вошёл в литературное объединение, участвовал в семинарах и был замечен Твардовским. Стихи А. Кутилова появились в областных и армейских газетах. Роковое событие наложило отпечаток на всю его дальнейшую судьбу. Аркадий и группа солдат устроили на территории части кутёж, пили антифриз. В живых остался один Кутилов. Чувство неизбывной вины довело его до депрессивного состояния и в результате он был демобилизован по болезни. Вернулся в село Бражниково. Об этом периоде поэт пишет в сохранившихся автобиографических набросках:

В подавленном состоянии, потеряв интерес ко всему, я жил в деревне, считая, что жизнь прошла мимо. Самое яркое событие того времени — это момент, когда я впервые серьёзно оценил водку. Работал корреспондентом районной газеты, неумеренно пил, распутничал и даже не пытался исправить положение.

В эти психологически трудные для него времена он работал в редакции районной газеты «Вымпел», но после нескольких месяцев был уволен за пьянство. И всё же поэту удалось преодолеть болезненное состояние и он с головой уходит в работу — пишет невероятно много — сутками не отрывается от бумаги. И с оптимистической надеждой определиться в жизни переезжает в Омск.

1965 — стихи Аркадия Кутилова впервые появляются на страницах омской газеты «Молодой сибиряк».

1967 — умирает мать (похоронена в Бражниково)

Наивная индустрия —
двухтрубный маслозавод…

…Ах, мама моя Мария,
зачем умерла в тот год?!..

После смерти матери Аркадий Кутилов с молодой женой и сыном уезжает в места своего рождения иркутские земли. Работает в районной газете, много времени проводит в разъездах.

1969 — создан прозаический цикл «Рассказы колхозника Барабанова». Цикл публиковался фрагментами: полностью опубликовано после смерти (в 1989 в альманахе «Иртыш»). Семейный разлад заставил А. Кутилова вернуться вОмскую область.

Некоторое время он вёл кочевой образ жизни сельского журналиста, работал в районных газетах, нигде подолгу не задерживаясь. После смерти брата перебирается в Омск и оказывается как литератор не востребованным.

Начинается бродяжий период протяжённостью в семнадцать лет: его домом и рабочим кабинетом становятся чердаки, подвалы, узлы теплотрасс.

…Мир тоскует в транзисторном лепете,
люди песни поют не свои…
А в Стране дураков стонут лебеди,
плачут камни и ржут соловьи…

Вследствие ярко выраженной социальной неадаптивности и психологической неадекватности литератор подвергался принудительному психиатрическому лечению, а также, в соответствии с законодательством СССР, привлекался к ответственности за тунеядство и бродяжничество.

1971 — находится в заключении, пишет повесть «Соринка» (впервые опубликована в альманахе «Иртыш» за 1997 год).

Начиная с середины 1970-хх Кутилов писал без всякой надежды увидеть свои творения напечатанными: даже на само его имя наложили запрет. Причина — крамольные стихи, скандалы (литературные и политические), эпатажные«выставки» картин и рисунков в центре города; «глумление» над советским паспортом, страницы которого поэт исписал стихами.

Июль 1985 — поэт обнаружен мёртвым в сквере около Омского транспортного института. Обстоятельства смерти не выяснялись и остались не выясненными. Труп его в морге оказался не востребованным. Место захоронения поэта неизвестно.

«Замечательные молодые омские художники Владимиров, Клевакин, Герасимов буквально зачитали меня стихами Кутилова, так и не замеченного столичными журналами и критиками. Действительно, в городе Л. Мартынова жил и другой, достойно неоцененный нами при жизни поэт.»
***
Я в атаку последнюю шёл,
но судьба изменила герою...
Плюс к тому - оказался тяжёл
тот снаряд, что упал под горою.

Хорошо!
И дымком понесло,
и предсмертные слёзы просохли...
Плюс к тому - умереть повезло:
те, кто выжил, в плену передохли.

Плюс к тому - тишина... тишина...
Не слыхать разговора винтовок...
И вползают на грудь ордена,
давят лапками божьих коровок.
***
Я читал: голубая тоска, - 
и не верил: такой не бывает... 
Но сейчас - на вершок от виска - 
небеса, как доска гробовая... 

Всё приветы вчерашнего дня, 
всё лавсан, а с изнанки - холстина... 
Электронной машине родня 
отошедшая в прах гильотина. 

Береженого - бог бережет! 
И всю жизнь берегись, береженый... 
Прозевал - изотрет в порошок: 
нынче бог милосердья лишенный. 

Сберегусь, и в работу впрягусь, 
среди роботов нежно-угрюмых... 
Напрягусь, как рождественский гусь, 
что плывет по столу между рюмок. 

Но боюсь, что сорвусь - и сопьюсь, 
и забуду, как пахнет ромашка... 
Но боюсь!.. И горжусь, что боюсь: 
я боюсь, - значит, жив я пока что!
***
ВЕРНЕТСЯ БОГ 

Лишь пулеметы откосили, 
победу справила Москва,- 
Бог отвернулся от России 
и смотрит вдаль, на острова... 

Там негры воют: "Боже, тонем... 
Спаси от тысячи смертей!.." 

А мы - родителей хороним, 
и скучно делаем детей. 

Сапожный нож летит мне в руки, 
по-древнекиевски звеня!.. 
В безбожье, серости и скуке 
я ем тебя, Ты ешь меня. 

Работа, пьянка и эстрада 
(станок-сивуха-"Песняры")... 

Войну бы надо! Горе надо! 
И хлеб из липовой коры... 

Пусть вновь "Катюша" запоется, 
пусть нищий вьется у крыльца, 
пусть тятька с фронта не вернется,- 
вернется Бог - взамен отца!
***
Россия, год 37-й 

- Яма хорошая. 
Только 
на дно 
набежала лужина... 
- Товарищ майор, 
но ведь это 
не наша вина - 
апрелева!.. 
- Ну, хорошо... 
Давайте ужинать, 
да надо 
людей расстреливать... 


* * * 
Белый день. 
Черемуховый запах... 
Все так прочно - 
в жизнь не изменить!.. 
...Взвод стрелков 
блеснул красивым залпом. 
Врач потрогал. 
Можно хоронить. 

* 

ПОЛКОВНИКУ N 

Здравствуй, враг! Тебе и мне не спится - 
В тишине, под боком у жены... 
Нам с тобой пора договориться 
О причинах будущей войны. 

Я горбат... Привык к военной лямке... 
Я горбат! Но истинный солдат!.. 
В общем, так: на первой же гулянке 
намекни на то, что я горбат. 

Я взъярюсь, покроюсь гневным потом, 
крик обиды брошу из души... 
И найдется пара патриотов, 
что молчком возьмутся за ножи. 

Я тебе как старому сержанту 
разрешаю колотить горшки... 
Можно грохнуть бабку и служанку, 
и детей загнать на чердаки. 

Поиграй винтовочкой-подругой, 
из цветов устраивай завал... 
Только мебель здорово не стукай: 
я с трудом такую доставал. 

А когда война переметнется 
в твой удел, и фронтом станет тыл, 
ты не пей водицу из колодца: 
я водицу ядом подсластил. 

Будь здоров, о мой смертельный ворог! 
Втянем в бой соседей и родню,- 
а потом и улицу, и город - 
предадим голодному огню... 

...Ордена, погоны да медали, 
бронза, кровь да подлости волна... 
Но историк - хваткий и нахальный, 
внукам скажет: "Нужная война! 

Шар земной не мог лететь в пространстве, 
переполнен голью-голытьбой,- 
и Природа мудро и бесстрастно 
часть людей решила - на убой..." 

Кто-то факты ловко обкорнает, 
сто причин надергает из тьмы... 
И никто на свете не узнает, 
что причину выдумали мы.