Об отношении к русским заграницей или Дню победы посвящается.

Разрыв с бывшими «соэкипажниками» произошел в Колумбии, городе Картахена, куда мы вместе дошли на построенном в Санкт-Петербурге катамаране. У нас родился первый ребенок, но мы не хотели расставаться с мечтой о кругосветке, и несмотря на многочисленные сложности собрали все сбережения, заняли в долг и купили старую яхту, которая была совсем недорогая для ее размеров в силу ее запущенности. На яхте до нас жила колумбийка с двумя детьми, и не одна из яхтенных систем не работала. Все провода и шланги были перерезаны вероятно мстительным бывшим бойфрендом колумбийки, который откупился от нее этой яхтой. Через полтора месяца у нас заканчивались колумбийские визы, и нам кровь из носа надо было уйти на этой яхте из Колумбии. Мы тогда были еще весьма беспомощны в отношении ремонта яхт, но полны решимости продолжить кругосветку.

Мир обычно уравновешен. За большими испытаниями и предательством следует большая помощь и нравственная поддержка.

В той марине, где стояла наша яхта, находился также и один весьма красивый катамаран, принадлежавший американцу по имени Брент. Брент был бывшим военным, ныне находящимся на пенсии, и выглядел как человек во всех отношениях состоявшийся. У него был белоснежный катамаран, молодая голландская жена и, очевидно, достаточные капиталы для того, чтобы чувствовать себя весьма комфортно. Вечерами они с женой сидели за столиком, покрытым белоснежной скатертью и потягивали вино из прозрачных бокалов.

Мы же с месячным ребенком носились по марине в поисках юридических, визовых и ремонтных выходов из нашей непростой ситуации. К Бренту мы обратились с просьбой о консультации по регистрации яхт в Америке. Слово за слово мы разговорились и рассказали Бренту нашу непростую историю. Когда разговор был закончен, Брент сказал: «Я помогу вам».



На следующий день с утра одетый в рабочую одежду Брент был уже у нас. На тридцатиградусной жаре он провел большую часть дня в душном трюме нашей яхты, разбираясь с мотором и трюмными помпами. Брент говорил, что на яхте самое важное - это трюмная помпа. С нее он и начал. Визит повторился и на следующий день, и с тех пор приходы Брента стали регулярными. Когда нужны были какие-то запчасти, то Брент либо находил недостающее в своих запасах, либо покупал. Он помогал нам разобраться со всеми неработающими системами, без которых мы не могли бы выйти в море. На яхте не было прибора навигационного управления, и Брент отдал нам свой.

Одновременно с первым разговором с Брентом, ко мне в марине подошла она американская яхтсменка, которую я до этого не знала. Она сказала мне следующие слова: "Мы с мужем в курсе ваших проблем. Мой муж хорошо разбирается в ремонте яхт, и он поможет вам подготовить вашу яхту к переходу бесплатно". Ее мужа звали Джон. Также как и Брент, Джон начал помогать нам. Он действительно очень хорошо разбирался в судовых системах и в условиях жары, непроветриваемых внутренностей яхты лазил вместе с Максимом и занимался ремонтом. Иногда он просто давал советы, но чаще делал сам. Именно Джону мы обязаны возможностью использовать мотор во время перехода.

В течение месяца Джон и Брент помогали нам, и это длилось до тех пор, пока яхта из плавучего дома не превратилось в судно по минимуму готовое к переходу через Карибское море.

Отправляемся в наш первый переход Картахена (Колумбия) - Сьенфуэгос (Куба).





Когда мы благодарили Брента за то, что он для нас сделал, фактически подписав для нас путевку в продолжение мечты о кругосветке, Брент ответил слова, которые до сих пор стоят у меня в ушах. Он сказал: «В ВАШЕМ ЛИЦЕ Я ХОТЕЛ ХОТЯ БЫ КАК-ТО ОТБЛАГОДАРИТЬ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ НАЦИИ, КОТОРАЯ ОСТАНОВИЛА ГИТЛЕРА». Будучи военным историком, Брент отлично знал историю.

Тогда мы вышли из Картахены, преодолели трехдневную штормовую зону, пару недель штилей и дошли до Кубы.

После почти нашего первого почти трехнедельного перехода на "новой" яхте я ступаю на кубинскую землю.



Сейчас на этой же яхте, которая теперь находится в несравненно лучшем состоянии, мы собираемся идти из Эквадора до Французской Полинезии.