Лишь были б жёлуди...

Шоумен и по совместительству главред радиостанции РСН С.Доренко, ерничая в своем всегдашнем стиле по поводу предстоящего Дня 9 мая, где-то за два-три дня до праздника, позволил себе обобщенно назвать советского солдата-освободителя, извините, Иваном Гов..вым.

Я подумала, что ослышалась. Но нет, он повторил это снова.

Да, был такой персонаж в песне Егора Летова. И что?

Господин журналист, который как черт ладана боится, когда слушатель вдруг обратится к нему по отчеству (лишнее напоминание о возрасте его травмирует), разнуздался до неприличия. Его, как Остапа, часто несёт. Человек любит обсценную лексику, особенно касающуюся седалищной части тела и со смаком ее использует. Барышням-соведущим в силу их подчиненности ничего не остается, как терпеть. Дурной пример заразителен.  Отдельные представители аудитории РСН уже в звонках на радиостанцию начинают следовать примеру ее главного альфа-самца.

Вы скажите, что задача радиостанции – не просвещать, не сеять доброе, разумное, вечное, а информировать и пудрить мозги. Безусловно, вы правы. Но всё же, всё же…

Доренко – яркий образец того разряда журналистов, для которых ничего святого (кроме бабла, разумеется) нет. Впрочем, исключения есть. Гаерство, всеразъедающая ирония, балаганный юмор Доренко избирательны. Сережа никогда не бьет по штабам. Упаси боже. Он всегда на стороне сильных. Когда Березовский был в апофигее могущества, мочил по его указке Примакова. Последнему Доренко вменял в вину отремонтированный сустав. Ирония судьбы! Более молодой Борис Абрамович уже в могиле, а «старый больной» Примаков, слава тебе господи, жив и политически дееспособен. Когда шли выборы, на которых в одной области в губернаторы баллотировался кандидат от КПРФ, Доренко издевательски язвил его… А ранее скоморошничал со своим квазичленством в компартии.

РСН выпускает перегретый общественный пар через псевдообсуждение мелкотравчатых тем. Поэтому тех ведущих, которых Доренко поначалу привлекал для раскрутки радиостанции и которые успели завоевать авторитет и расположение аудитории, он, использовав, выкинул как известный одноразовый предмет. А среди них были реально интересные, мыслящие люди. Но такие на этом радио не нужны.  Достаточно одного главного «философа», пастушка с дудочкой, ведущего стадо слушателей подальше от реальных проблем общества. Умствования Доренко причудливы, но слишком уже однообразны. Он считает себя другом парадоксов и в общении со слушателем его главная задача – сбить с толку и запутать собеседника. Ну и конечно, бесконечно красоваться самому в силу прогрессирующего патологического нарциссизма.

Но назвать советского солдата так, как он его назвал, это уже перебор и для последнего циника.   

Моего отца звали Иван, он воевал в Великую Отечественную, и вернулся живым. Отца моего мужа тоже звали Иваном, он воевал и остался жив. Оба пришли с войны с боевыми наградами. Старшего брата моей мамы звали Иван. Он, 23-летний летчик, погиб в первые месяцы сражений.

Неважно, что использованное Доренко словосочетание пустил в оборот Летов. Одно дело тексты музыканта, другое дело – вещание на радиостанции с массовой аудиторией. Все-таки зря отменили цензуру. 

Доренко, конечно, никакой не демон, а мелкий бес, один из многих, с воодушевлением загрязняющих общественное сознание. Это востребовано властью и не только ненаказуемо, а даже где-то и поощряемо. Ну а те, кого он так называет, уже в силу своего возраста не способны ему ответить как полагается.

Посмел бы он так сказать в 45-м, глядя в лицо фронтовику? 

Эх, неблагодарный!