Крах «легиона Плехавичюса».

(Из истории коллаборационизма в Литве).

Формированию в 1944 году Литовского территориального корпуса, который по имени его командира именовали также «легионом Плехавичюса», предшествовал ряд событий. В середине октября 1943 года Литовский штаб партизанского движения (ШПД) сообщал, что немцы в дополнение к частям литовской полиции и «самообороны» (полицейских категории «С») планировали создать «специальную часть в количестве 3000 человек для борьбы с партизанским движением», которая, судя по воззванию главы литовского самоуправления генерала П. Кубилюнаса, должна была использоваться только в Литве.

В связи с ростом партизанского движения 22—24 ноября в Каунасе по инициативе Кубилюнаса прошли заседания созданного в апреле 1943 года для поддержки мобилизации так называемого Совета представителей литовского народа с участием чиновников немецкой оккупационной администрации — так называемого генерального комиссариата «Литва», представителей общественности и литовских офицеров. Была принята резолюция о том, что для борьбы с большевизмом необходимо создание литовских национальных вооружённых сил как единого формирования, которое должно было достичь размеров корпуса.

25 ноября 1943 года оккупационные власти по инициативе Кубилюнаса организовали митинги в Каунасе и Вильнюсе, чтобы привлечь на свою сторону литовских националистов, ряд которых заявили о готовности поддержать мобилизацию при условии провозглашения независимости Литвы. «Циркулируют слухи, что немцы готовят какую-то комбинацию в этом направлении», — сообщил в Москву Литовский ШПД6. Вскоре из газеты литовских националистов «Nepriklausoma Lietuva» («Независимая Литва») стало известно, что представители националистов вручили немецкому коменданту Литвы генерал-майору Э. Юсту меморандум по этим вопросам.

Немцы развернули активную кампанию запугивания населения Литвы тем, что с приходом Красной армии якобы будет учинена расправа над населением. Партизанское командование отмечало, что эта пропаганда влияла даже на ту часть населения, которая не поддерживала немцев8. Германские власти заявили о скором создании некоего «литовского воинского соединения» и начали мобилизацию призывников 1913—1926 гг. рождения. По Литве прокатилась волна облав на уклонявшихся от призыва и дезертиров.

Идея создания Литовского территориального корпуса (ЛТК) принадлежала главе литовского самоуправления П. Кубилюнасу. Так как назначенный 2 июля 1943 года руководителем СС и полиции в Литве бригадефюрер СС, генерал-майор полиции Г. Харм оказался несговорчив, Кубилюнас обратился к обергруппенфюреру СС Ф. Еккельну, руководившему СС и полицией в рейхскомиссариате «Остланд» (на оккупированных территориях Прибалтики и Белоруссии). Тот вспоминал: «Примерно в июле 1943 года Кубилюнас… и два сопровождавших его господина из состава литовской администрации настаивали на своих политических требованиях… Это предложение я отверг как совершенно неосуществимое… и посоветовал Кубилюнасу вновь обсудить весь этот вопрос между собой и отказаться от политических требований… Я сообщил Гиммлеру о предложении литовцев, и он заявил, что они сошли с ума».

И всё же 1 декабря 1943 года оккупационные власти объявили о предоставлении автономии Литве, которой добивались националисты, официально отложенном до 1 апреля 1944 года. На самом деле литовское самоуправление не получило никаких полномочий. Автономия означала лишь формальное переподчинение генерального комиссариата Литвы вместо рейхскомиссара «Остланда» министерству оккупированных восточных территорий. Но это ничего не меняло, так как в соответствии с договорённостью главы министерства А. Розенберга с рейхсфюрером СС и шефом германской полиции Г. Гиммлером о разделе сфер ответственности в Прибалтике полномочия, связанные с мобилизацией рабочей силы, созданием воинских частей и правами местных самоуправлений, принадлежали Гиммлеру и его представителям — руководителям СС и полиции.

Инициатива создания карательного соединения исходила от группы литовских офицеров, за которыми стояло литовское самоуправление во главе с Кубилюнасом. По словам Еккельна, в феврале 1944 года Кубилюнас прибыл в Ригу с генерал-лейтенантом бывшей литовской армии П. Плехавичюсом: «На этот раз он предлагал сформировать одну литовскую дивизию. Никаких политических требований он не предъявлял. Командиром дивизии должен был стать Плехавичус, так как… в Литве якобы каждый знает Плехавичюса как ярого врага большевиков, и его обращение с призывом добровольно вступать в литовскую дивизию, безусловно, будет иметь успех. Они сказали, что настроение в Литве в связи с неблагоприятным для Германии оборотом войны очень ухудшилось, и многие рассчитывают на возвращение Красной армии. Сформированная дивизия поэтому должна будет остаться в стране для обороны Литвы… Я предложил сначала сформировать 10 батальонов с общим количеством в 6000 человек, чтобы… как можно скорее очистить от партизан южные и восточные районы Литвы. Плехавичус принял это предложение. Я немедленно дал соответствующий приказ генерал-майору полиции Харму…».

13 февраля 1944 года было подписано соглашение о создании Литовского территориального корпуса (в немецком варианте — Litauische Sonderverbaende — литовских особых отрядов) в составе 20 батальонов и нескольких военных комендатур в волостях под руководством штаба из литовских офицеров, подчинённого немецким учреждениям. В документе оговаривалось, что ЛТК будет использован для «борьбы с бандитизмом», в основном на территории Литвы, мобилизация в ЛТК будет проводиться на добровольной основе, германские власти обещали после его формирования прекратить принудительный вывоз литовских рабочих из Литвы в Германию.

Командиром ЛТК был назначен Плехавичюс, кандидатура которого, несмотря на его шовинистические взгляды, была одобрена благодаря репутации ярого противника советской власти. Начальником штаба ЛТК стал полковник О. Урбонас.

Чтобы успокоить националистическую интеллигенцию, немцы утверждали, что корпус предназначался только для обороны границ Литвы. Но для литовского самоуправления не было секретом, что район его действий должен был простираться от западных границ Литвы до передовой Восточного фронта, что допускало отправку ЛТК на фронт, в районы Латвии, Белоруссии и России для охраны объектов вермахта и антипартизанских операций.

16 февраля 1944 года германские власти и литовское самоуправление объявило по радио о начале призыва в ряды ЛТК. «Уже через несколько дней число добровольцев достигло 15 000 человек… В конце марта 1944 года призыв был закончен… Среди добровольцев на этот раз было очень много сыновей офицеров, богатых крестьян, студентов», - отмечал Еккельн.

Плехавичюс был включён в штаб руководителя СС и полиции Литвы Харма. Пропагандистскую поддержку мобилизации оказали литовские оппозиционные националистические организации, в том числе Верховный комитет освобождения Литвы (ВЛИК) и соперничавший с ним Союз борцов за свободу Литвы. К слову, эти и другие литовские националистические организации, часто именуемые в западной и прибалтийской печати «антинацистскими» и «подпольными», на самом деле не были таковыми. Например, Союз борцов за свободу Литвы летом 1942 года обращался к литовскому самоуправлению и немецким оккупационным властям с призывами воссоздать литовскую армию: «Гитлер заявил, что Германии на Востоке помогают почти все народы Европы. Среди них он упомянул и литовцев, эстонцев, украинцев и татар. Мы думаем, что у наших добровольцев на Востоке имеется около 8000 – 10 000 штыков… Литовский народ в соотношении к численности населения дал значительно больше солдат, чем все перечисленные народы…» ВЛИК также не особенно скрывал свою деятельность, руководствовался принципом: «Литовская армия для рейха в обмен на независимость Литвы».

В феврале в ЛТК зарегистрировались около 19 тысяч добровольцев, в марте 1944 года – ещё 16 тысяч. Из них набрали около 30 тысяч вместо предусмотренных немецкими властями 18 тысяч человек. 12 тысяч из них зачислили в ЛТК.

Все 13 батальонов корпуса организационно входили в состав литовской полиции, подчинённой руководителю СС и полиции в Литве Харму и его аппарату. В немецких документах они числились как 263, 264, 265, 301 – 310-й литовские полицейские батальоны. Обмундирование и вооружение ( в основном старые трофейные винтовки, захваченные на Западном фронте, к которым часто не хватало боеприпасов) ЛТК предоставила германская полиция.

22 марта 1944 года командующий группой армий «Север» генерал-фельдмаршал В. фон Модель и руководитель СС и полиции в «Остланде» обергруппенфюрер СС Ф. Еккельн встретились с П. Плехавичюсом в Полоцке и предложили передать в вермахт 9 000 призывников для охраны военных аэродромов и тыловых служб. Всего же оккупационные власти потребовали мобилизовать от 70 до 100 тысяч человек. Плехавичюс отказался, поскольку нарушение им собственных обещаний могло поставить под угрозу мобилизацию. Еккельн предложил мобилизовать в Литве ещё 20 тысяч человек для службы вспомогательным персоналом на аэродромах люфтваффе. В итоге литовскому самоуправлению и Плехавичюсу обещали разрешить формирование ЛТК лишь в том случае, если литовцы смогут мобилизовать ещё 70 тысяч человек, 50 тысяч из них для нужд тылового обеспечения группы армий «Север» и 20 тысяч для люфтваффе.

Еккельн заверил, что решено набрать дополнительно ещё 10 тысяч человек для десяти батальонов ЛТК, общее число которых составит 23.

Чтобы выполнить требования немцев, Плехавичюс 6 апреля 1944 года подписал призыв к мобилизации 75 – 80 тысяч человек.

Обсуждение числа призываемых продолжалось. В итоге было решено набрать 30 тысяч человек, из которых две трети направить в рейх для службы вспомогательным персоналом люфтваффе, треть оставить в Литве для ЛТК. Требование группы армий «Север» предоставить ей 50 – 56 тысяч человек для тыловой службы было снято. Генеральный комиссар Литвы фон Рентельн приказал Плехавичюсу объявить в Литве всеобщую мобилизацию. Тот 28 апреля 1944 года издал воззвание о мобилизации призывников 1915 – 1924 годов рождения.

Формально тотальная мобилизация началась 6 мая 1944 года и провалилась. На призывные пункты явились лишь 3 – 5 процентов призывников. Поползли слухи, что литовское самоуправление согласилось передать батальоны ЛТК в распоряжение группы армий «Север». Националистическая пресса осудила мобилизацию, в особенности намерение отправить 20 тысяч человек в люфтваффе, по слухам – на Западный фронт.

В начале мая 1944 года семь наспех обученных батальонов ЛТК были направлены в район Вильнюса для подавления польского и советского партизанского движения. Об этом, очевидно, руководство «Армии Крайовой» (АК) и Плехавичюс заранее знали, так как в апреле 1944 года вели переговоры. Поляки хотели заключить соглашение о перемирии и совместных действиях против нацистов. Литовцы отказались и потребовали, чтобы поляки покинули Вильнюсский округ и присоединились к борьбе против Красной армии.

Батальоны ЛТК отличились как каратели, сожгли три польско-белорусских села, убили несколько десятков человек, но не выиграли ни одного боя против АК, потерпели поражение у города Ошмяны. 4 мая 3-я бригада АК окружила и уничтожила роту 310-го литовского батальона ЛТК, которая «усмиряла» деревню Павлово. В деревне Граузички 301-й литовский батальон в бою с 8-й и 12-й бригадами АК потерял 47 человек и бежал. 6 мая 8, 9 и 13 бригады АК разгромили две роты 308-го литовского батальона, которые перед этим сожгли деревни Синковщизна, Адамовщизна и уничтожили их жителей. Затем 301-й литовский батальон у деревни Мурована Ошмяна потерял 60 человек убитыми и 170 пленными. Ещё 177 литовцев были взяты в плен той же ночью в деревне Толминово. Всех их разоружили и отпустили.

По оценке немцев, полицейские батальоны ЛТК в ходе антипартизанских операций (в основном на территории Белоруссии) показали себя непригодными к выполнению подобных задач «в военном и моральном отношении», многие полицаи переходили на сторону партизан. Как вспоминал Еккельн, «обнаружилось, что у литовцев мало боевого духа, они допускали многочисленные злоупотребления по отношению к ненавистным им полякам. Однако в бою против польских партизанских групп они отступали. Они боялись сближаться с крупными отрядами советских партизан, находившихся в лесах между Вильно и Молодечно. Батальоны потеряли много оружия, снаряжения и обмундирования, так как партизаны взяли много пленных, которых они отпускали… полуголыми. Всё поведение батальонов говорило о том, что их руководство не отвечало требованиям», предъявленным к нему.

9 мая 1944 года Плехавичюс получил письмо нового руководителя СС и полиции в Литве бригадефюрера СС и генерал-майора полиции К. Хинце о том, что под его командование по приказу Еккельна переходят семь батальонов ЛТК из тринадцати, остальные батальоны, местные комендатуры и прочие части ЛТК переходят в подчинение немецких гебиткомиссаров (начальников округов). Все они должны получить форму СС и считаться батальонами литовской полиции. Командование ЛТК отказалось выполнять этот приказ, так как он не соответствовал первоначальным обещаниям немцев. В тот же день Плехавичюс распустил по домам учебный батальон ЛТК и призвал к тому же остальные батальоны, в том числе действовавшие в Вильнюсском округе. 12 мая он отказался встречаться с Хинце, послал вместо себя начальника штаба Урбонаса, передав, что не желает носить звание офицера войск СС, состоять в СС и полиции.

15 мая 1944 года, после того как ЛТК оказался на грани бунта, Плехавичюс, Урбонас и штаб корпуса были арестованы. Еккельн объявил о роспуске ЛТК и передаче его личного состава люфтваффе. Это означало крах ЛТК.

По неполным данным, 15 – 21 мая 1944 года в Понеряе (Понарах) были расстреляны 83 солдата и офицера ЛТК, 110 отправлены в концлагеро Штутгоф.

До конца мая были расформированы все 13 батальонов ЛТК, от 3 000 до 3 500 военнослужащих переданы люфтваффе для охраны аэродромов в Германии и Норвегии.

Оккупационные власти надеялись на продолжение мобилизации. Кубилюнас издал приказ о том, что уклоняющиеся от неё, а в случае их отсутствия- члены семей уклонистов будут расстреляны. Желающим была предоставлена возможность вернуться в литовскую полицию. В Каунасе сформировали новый мобилизационный штаб во главе с полковником запаса А. Биронтасом, служившим в бывшем генштабе литовской армии. Он 24 мая 1944 года объявил в печати, что военнослужащие ЛТК, «которые выразят добровольное желание, смогут и дальше оставаться в батальонах литовской полиции или местных комендатурах».

По оценке Еккельна, из ЛТК бежали в леса или разошлись по домам около 3 500 дезертиров. Значительная часть скрывшихся в лесах после освобождения Литвы от фашистов влилась в антисоветское националистическое сопротивление.

Можно выделить следующие причины расформирования ЛТК. Во-первых, штаб корпуса провалил тотальную мобилизацию, начатую по требованию оккупационных властей с целью передачи двух третей добровольцев во вспомогательные службы вермахта и люфтваффе. Во-вторых, оккупационные власти не доверяли Плехавичюсу и не нуждались в таком крупном литовском антипартизанском соединении под единым литовским командованием, тем более что батальоны ЛТК показали низкую боеспособность. В-третьих, пропагандистский обман – мобилизация под видом создания «вселитовской армии», передача части призывников вермахту, использование батальонов ЛТК для борьбы с партизанами привели его к разложению, дезертирству и угрозе бунта в корпусе.

Была и четвёртая причина роспуска ЛТК, ареста его командования и штаба – попытки литовской националистической оппозиции начать тайные переговоры со странами Запада, в которых участвовали и ВЛИК представители ЛТК. К середине мая 1944 года гестапо собрало сведения о намерениях ВЛИК на основе мобилизационных планов довоенной Литвы сформировать 6 литовских дивизий. По поручению ВЛИК подполковник К. Амразяйюс обсуждал этот вопрос с литовскими офицерами, в том числе из штаба Плехавичюса, который если не участвовал в разработке этих планов, то по крайней мере знал о них.

21 апреля 1944 года того же Амразяйюса, направляющегося в Финляндию в качестве курьера ВЛИК на переговоры о поставках оружия оттуда в Литву, в Таллине арестовало гестапо. Выяснилось, что многие чиновники самоуправлений в Литве, Латвии и Эстонии тайно поддерживали связь с организациями националистов. По обвинению в проанглийских настроениях в Прибалтике были арестованы около 230 человек. Впрочем, многих из них вскоре освободили.

По сообщению подпольной печати Литовского народно-крестьянского союза, некая «группа американских литовцев» предложила поддержать «комбинацию немцев по созданию армии из литовцев». Очевидно, интересы эмигрантов, националистической оппозиции, командования ЛТК и литовского самоуправления отчасти совпадали с интересами германских властей. Противоречие состояло в том, что литовские националисты и, возможно, поддерживающие их силы на Западе настаивали на независимости Литвы как главном условии создания литовской армии, чтобы та смогла оказать максимальное сопротивление Красной армии, немцы же ограничились неопределёнными обещаниями. Руководители Третьего рейха не были готовы к тому, чтобы предоставить литовцам, как и латышам или эстонцам, статус союзников.

Контакты националистов с Западом серьёзно беспокоили немцев. Репрессиям подверглось не только командование ЛТК, но и руководство Верховного комитета освобождения Литвы. Он был распущен, 8 человек арестованы. С приближением линии фронта члены ВЛИК бежали в Германию.

Арестованный Плехавичюс, как сообщил Еккельн, был освобождён и в начале августа выехал в Данциг, «сразу же возобновил свою политическую деятельность и, очевидно, сразу же направился обратно в Литву». После войны Плехавичюс эмигрировал из Германии в США. В 2004 году президент Литвы Р. Паксас посмертно наградил его Большим крестом ордена Креста Витиса, а бывшего начальника штаба ЛТК Урбонаса Большим крестом командора ордена Креста Витиса. В 2008 году в Каунасе был открыт памятник Плехавичюсу.

Создание ЛТК позволило оккупационным властям и литовскому самоуправлению в феврале – апреле 1944 года кратковременно снизить уклонение от трудовой и воинской повинности в Литве, набрать рекордное число призывников и использовать их в борьбе с партизанским движением. Но в целом эта затея коллаборационистов и оккупантов не дала результатов, на которые они рассчитывали, и потерпела крах.

М. Ю. КРЫСИН.