Как не переименовали воскресенье?

По дороге из Москвы во Владимир часто обращаю внимание на стелу у города Ногинск. Там, помимо нынешнего названия города, размещено и исконное – Богородск. Таковым он перестал быть в 1930-м, когда решением ВЦИК город переименовали в честь большевистского деятеля Виктора Ногина, работавшего на местной текстильной мануфактуре.

Сколько было еще подобных переименований городов, поселков, площадей и улиц! Взять вот хотя бы улицы Китай-Города (одноименная станция метро, кстати, раньше называлась «Площадь Ногина»). Ильинка, названная по Ильинскому монастырю, в 1930-х стала улицей Куйбышева, Никольская (по Никольскому монастырю) – улицей 25 октября, Варварка (по церкви святой Варвары) – улицей Разина. Перечислять можно долго.

Но мне интересно, как это те, кто ратовал за искоренение церкви и всего, что напоминало о православной культуре, не додумались до переименования седьмого дня недели – воскресенья.

Не знаю, может, все-таки были активисты, которые высказывались за переименование дня, который выделяли красным (значит, особым, праздничным) цветом в календаре. За вариантами-то ходить далеко не надо – во всех славянских языках, кроме русского, воскресенье называется «неделей». То есть днем когда «не делают», не работают.

В русском же языке этим словом обозначаются все семь дней. Правда, вряд ли скажешь, что народ ничего не делал неделями. Чтобы прокормиться, надо было делать каждый день, порой и в воскресенье.

В 1930-х во время так называемой «безбожной пятилетки» произошло усиление антирелигиозной деятельности, в ходе которой и переименовывали Ильинку и сотни других улиц в городах страны. Затем в 1960-х во время новой волны борьбы с церковью закрывались и разрушались храмы, и вообще было объявлено о наступлении на «религиозные пережитки».

Но до переименования воскресенья руки (или язык) так и не дошли. Выходит, проводя богоборческую политику, сами же богоборцы не раз повторяли то, против чего выступали – «воскресенье».