О новом в деле Удальцова

Накануне в "Коммерсанте" вышло интервью с одним из участников событий, показанных в "Анатомии протеста-2". Спустя год после выпуска скандальной программы "НТВ" близкий соратник Сергея Удальцова Константин Лебедев, уже получивший срок, окончательно расставляет точки над "i". С Гиви Таргамадзе знакомы были, встреча с ним была, состоялась она в Минске, деньги у него брали, угрызений совести не чувствовали, про подрыв Транссиба, разумеется, врали (непонятно только, себе или грузинам). Пожалуй, история с Таргамадзе и Удальцовым - одно из наиболее драматичных разоблачений российской несистемной оппозиции. Несмотря на все попытки внушительной части российских СМИ отгородиться от неприятных фактов остроумной шуткой и общим несерьезным тоном публикаций, они пропадают втуне, и становится очевидно, что небо голубое, вода мокрая, а уличная оппозиционная деятельность в России - антигосударственная. 

И даже это не самое неприятное. В интервью Лебедев охотно рассказывает об особенностях национальной оппозиции. Пьянство, пьяное вождение, пьяные переговоры, по его словам даже на известной встрече в Минске трезвы были не все. Таким образом, логичность произошедшего с Удальцовым и его командой тоже становится очевидной. Остается только понять, похоронит ли дело Таргамадзе левую политику в России.

Об этом - военный журналист Владислав Шурыгин.

Вопрос: Владислав, кажется, после откровений Константина Лебедева стало окончательно понятно, что вся эта история с грузинскими деньгами - правда. Вы удивлены?

Владислав Шурыгин: Наша оппозиция крутила шашни с грузинами, я нисколько этому не удивлен. Я знаю лично многих персонажей, и могу предполагать, что они исходили из того, что деньги не пахнут и очень хотели себя убедить, что эти деньги можно тратить на борьбу с режимом, главное, чтобы эти деньги кто-то давал. Ничего такого невозможного для меня тут нет. Я вполне это допускал. Если учитывать, что у нас у Чубайса работало более ста американцев, некоторые из них были из ЦРУ и они управляли страной, то что тут удивляться.

Вопрос: Возможно, им искренне казалось, что это нормально, и на самом деле это норма?

Владислав Шурыгин: Я не считаю, что брать деньги у иностранцев для борьбы с режимом внутри страны - это нормально. В этом случае ты отрабатываешь чьи-то планы, людей, которые к твоей стране явно не испытывают любви и уважения, но в рамках нынешней морали, которая существует - это нормально. Главная задача: получить деньги и решить проблемы.

Вопрос: А главная проблема - личное тяжелое финансовое положение или революция?

Владислав Шурыгин: Я думаю, что тут комплексный подход. Ты можешь решать проблемы борьбы с режимом и одновременно не выглядеть бедняком. Тот же эффект был у чеченцев в ходе чеченских войн. Были люди, которые воевали, с другой стороны были люди, которые привозили от арабов деньги и только часть их шла на войну, а остальное оседало в их карманах. Это тоже считалось нормально.

Вопрос: В случае с либеральной частью оппозиции, это действительно выглядит органично, люди борются за права бизнеса (по преимуществу крупного) и сами соответственно зарабатывают, чтобы быть небедными людьми, а вот в случае с левой оппозицией выходит так, что люди, которые осуждают общество потребления, сами подвержены его морали. Так получается?

Владислав Шурыгин: Эти люди давным-давно утратили представление о том, левые они или правые. Немножко зная нашу левую тусовку, особенно околореволюционную, я могу сказать, что они давно утратили самоидентификацию. Они просто ощущают себя вечными революционерами. Это бизнес на оппозиционности или революции, если хотите.

Вопрос: Насколько это денежный бизнес, насколько это легкий бизнес?

Владислав Шурыгин: Мне сложно судить, я этим бизнесом не занимался, я думаю, что в принципе исходя из того опыта общения, который я имею, все люди которые хотят получать деньги от иностранцев на борьбу с режимом, обычно такие деньги находят.

Вопрос: А введение новых законов о контроле финансовых потоков НКО как-то усложнит эту задачу?

Владислав Шурыгин: Это, конечно, нарушит идиллию, которая была, но вряд ли кого-то остановит, будут прорабатываться более сложные схемы. Количество денег сократится, драка за них будет серьезнее.

Вопрос: И денежное предложение останется?

Владислав Шурыгин: Безусловно, в государстве существует система, которая борется со шпионажем, но при этом все равно находятся люди, которые идут на сотрудничество с иностранными разведками. Даже несмотря на страх быть разоблаченным, работают на эти разведки. Свинья грязь найдет.

Вопрос: Вот история с Удальцовым - возможно, очень многие в стране разделяют его взгляды, хотя бы отчасти, но то, что он ввязался в историю с грузинским финансированием, поставит крест на его политической карьере?

Владислав Шурыгин: Вы знаете, я думаю, что пока еще нет конкретных абсолютных доказательств, но когда они появятся и сомнений не останется, то я думаю, что, конечно, это будет крах его карьеры, как левого оппозиционера. Пока еще многие, кто наблюдают за его карьерой, живут надеждой на то, что это оговор, заговор властей, и до конца не верят.

Вопрос: А в целом для политика в России доказанные факты использования в своей деятельности иностранных денег - крест?

Владислав Шурыгин: Вы знаете, Россия в этом смысле очень сложная страна. В определенной ситуации - крест, а в другой - нет. Скажем, власть в России сменится и придет другая - возможно такое поведение будет не просто нормой, а поводом для гордости. Как говорят: не предательство, а гибкость мышления. Сложно сказать однозначно. Для людей, которые имеют внутренние моральные принципы, конечно, это крах карьеры. А другие скажут, что это все ерунда, главное, чтобы человек боролся с режимом.

Вопрос: Ставит ли это крест на левой идее и левой политике?

Владислав Шурыгин: Я считаю, что изначально вся история выхода коммунистов и левых радикалов на "Болотную" вместе с либералами - это была грубейшая ошибка, и вот это поставило на них крест, потому что было совершенно очевидно, что нельзя запрячь в одну упряжь быка и трепетную лань. Все, что мы наблюдали потом - длительная агония. Было очевидно, что будет вытащено все нижнее белье, которое можно вытащить, если ты не тот человек, к которому грязь не липнет, то понятно, что будет сделано все, чтобы смешать тебя с грязью. И на данном этапе власти это удалось.

Проблема в том, что и власть сама смешивается с грязью и в политике наступает эпоха постмодернизма, когда нормальный человек начинает говорить: "Чума на оба ваших дома". Человек перестает верить хоть кому-то вообще.

Вопрос: Вы согласны, что Удальцову больше всех досталось?

Владислав Шурыгин: В какой-то степени да. Как говорится: "дурачина, не садись не в свои сани". Его подкосила попытка влезть в либеральную тусовку. Либеральная тусовка всегда отличалась тем, что сохраняла связь с властью. Фактически это та же часть власти, которая существует, и либералы, которые находятся во власти, борясь с "Болотной", они все равно идентифицируют людей оттуда как "своих". Немцова никто не собирается сажать, как не будут никого всерьез сажать из лагеря либеральной оппозиции. И если наш президент открыто заявляет, что Чубайс - это нормально и хорошо, то это показатель. Это ведь при том, что Путин еще достаточно радикален по отношению к оппозиции из тех, кто сейчас у власти, а если вспомнить Медведева и его взаимоотношение с этой тусовкой, то картинка еще сильнее проясняется.