Карабаш

Карабаш - город, сыгравший в моей жизни не последнее место в становлении меня, как личности. Место, где я проучился почти год на киномеханика, а поскольку расположен он в 150 километрах от Челябинска, где я жил и живу поныне, пришлось обживаться на новом месте. Приехал сюда по направлению из кинотеатра "Восток", что в 25 метрах от моего дома в Челябинске.

Школа киномехаников, в которой я учился, находилась вплотную к медеплавильному заводу. Центр Карабаша как раз приходился на завод, вокруг которого бурлила жизнь города. На этой же улице находилась милиция и магазин Культтовары,кинотеатр "Победа", а также кафе "Ёлочка". Улица "Освобождения Урала" находилась между двух гор, и когда стихал ветер, то сернистый газ из заводских труб опускался на жилые дома. Люди прижимали ко рту носовые платки. Трава вся была выжжена, на камнях был жёлтый налёт. Похороны в этом городе были чуть ли не ежедневной нормой. Но, окружение Карабаша было прекрасным, много озёр и тайга очищали воздух этого города на окраинах. А необычное название улица получила после завершения боёв за город с Колчаком в Гражданскую.

Осенью и весной город утопал в грязи и мы с разномастными портфелями и в сапогах шагали по бездонным лужам. От общаги до школы топать было очень далеко, по времени получалось около сорока минут. Сначала преодолевали высоченную гору, потом спускались в город и по дуге обходили заводской пруд, а зимой прямо по льду было короче, но страшновато так как, то и дело делали сброс очистных вод производственного цикла и лёд сильно трещал под ногами из - за разницы температур.

Кафе "Ёлочка" прославилось тошнотворными обедами, причём, в прямом смысле. Весь контингент школы киномехаников завтракал и обедал в "Ёлочке", будь она неладна. Надо сказать, что трудности с пищеварением испытывал не я один.

Деревенские пацаны из моей группы подсмеивались надо мной, мол, городской паренёк избалован домашней пищей, но на другой день один из деревенских сам помчался на крыльцо избавляться от завтрака, когда увидел, что откусил вместе с булочкой половину здоровенного, чёрного таракана. После нас, кафе превращали в пивную. Мужики с нетерпением топтались на улице, ждали когда мы доедим и уйдём.

Вечером после учёбы шли в общежитие, по одному старались не ходить, так как было небезопасно. Местная шпана не давала прохода. Постоянные стычки стали нормой. Потому и таскали с собой ножи. В общаге вечером дурачились и бесились, как могли, ведь нам было по 14-15 лет.

Общага представляла собой двухэтажный дом барачного типа. Внизу жили пацаны, а наверху девчонки. Вечером в 23 часа сторожиха вырубала свет и часть верхнего этажа перебиралась вниз и наоборот. Именно тогда для меня перестали существовать тайны отношений двух полов. Утром вставали в шесть, умывались и опять топали в свою школу киномехаников, которую после нашего отъезда переименуют в ПТУ. Хочу вспомнить потрясающий, смолистый воздух в лесистой лощине, где стояла наша общага.

Иногда всё же я уезжал домой. Мама писала, что отец скучает и просила хотя бы два раза в месяц наведываться домой.

Конечно, я привык к вольнице и был рад тому, что избавился от родительской опеки.
Но, несмотря на это, я сильно скучал по дому,по родителям и по своим дворовым друзьям. Дома я объедался всякими вкусностями, не зная удержу. Родители смотрели на меня ласково, словно понимая, что их младшенький опять уедет надолго.

Мама в дорогу давала мне большую авоську, набитую пирожками, ватрушками с картошкой, которые я больше всего любил. И я вёз этот благоухающий, испускающий ароматы, сидор через полгорода на автовокзал, а потом трясся два с половиной часа в старом, потрёпанном "Пазике" до Карабаша.

...Пацаны из моей комнаты в общаге встречали меня на остановке, чтобы, не дай бог, не ограбили и не отняли самое дорогое и долгожданное. Многие ребята жили очень далеко от Карабаша, порой за триста-четыреста километров.
Наконец, начиналась обжираловка. Пацаны благодарно посматривали на меня, усиленно работая челюстями.

В воскресенье шли по магазинам потому, что нас не кормили, но никто и не переживал, шли и набирали, чего хотели. Зашли в "Культтовары", где продавалось, что угодно - от одежды до телевизоров, но чего я никак не понимал, что здесь делала гавайская гитара, необыкновенно красивой отделки и причудливой формы. Кому могла понадобиться эта гитара в городе, где жили шахтёры и медеплавильщики? И ведь самое интересное - купили таки эту гитару. Причём, не в местный ВИА. А кто? Так и осталось тайной. Видимо, этот человек хотел, хоть немного красоты в тот морок, который его окружал.

...Время быстро летело, начинались экзамены. Экзаменов было много, семь предметных и после практики, которая была поделена на две части должны, пройти ещё государственные экзамены. Меня слегка мутило от такого изобилия экзаменов. И всё же первую часть сдал, начиналась практика в местном кинотеатре "Победа", который был когда - то баней. Наконец, и практику в "Победе" я прошёл, теперь домой. В кинотеатре "Восток" директор, который отправлял меня на учёбу, мне обрадовался и написал наилучшие характеристики по окончании практики.

Закончив практику, я вернулся в Карабаш на сдачу государственных экзаменов. Пацаны вернулись, переполненные впечалениями, и охотно обменивались ими. Наконец, я сдал последний, самый трудный, госэкзамен и расслабился совсем. Забыл про местную шпану, и как -то с приятелем из общаги, сидел на берегу пруда ,предвкушая скорое возвращение.

Когда подошла группа местных пацанов с целью прощупать наши карманы, мы с приятелем схлестнулись с ними,но он испугался, дал слабину и убежал. Ну, и досталось мне, шестеро парней били меня и пинали до тех пор, пока я не потерял сознание. Мой бывший кореш привёл пацанов и они помогли довести меня до общаги. Я, конечно, переждал несколько дней, пока синяки и травмы не затянулись, не ехать же домой в таком виде, и только потом уехал из этого обречённого на умирание города Карабаш.