Россия, оккупированная страна – Госдума Федоров.

Продолжение - часть 3

Интервью с депутатом Госдумы РФ, Действительным государственным Советником РФ,  Евгением Алексеевичем Федоровым.

Осведомленность в политике и геополитике буржуазного депутата Евгения Алексеевича Федорова поможет нам быть еще более уверенными в правоте наших целей и в нашем желании во что бы то ни стало помочь своей стране.

Мы не во всем согласны с Евгением Алексеевичем, о чем сразу же и говорим.

Изложение в сокрушённом варианте. Полностью - http://www.sovetika.ru/bibl/zasssr/189.pdf

ВЕСТНИК. Расскажите о законе об информации. Вот об этом маленьком кусочке, который был изъят из интеллектуальной собственности.

Е.ФЕДОРОВ. В нашем законодательстве существовало 6 законов, которые обеспечивали работу интеллектуальной собственности в России. Это законодательство было принято в 90-е годы (естественно, в своё время американцы его написали), и оно было в принципе адекватным в плане оборота интеллектуальной собственности .С Европой, с Америкой — современным. При вступлении в ВТО американцы потребовали полностью изменить это законодательство. Соответственно, мы отменили 6 законов и ввели вместо

них закон под названием «Четвёртая часть Гражданского Кодекса».

В этой 4-й части ГК мы оставили 14 видов интеллектуальной собствен-

ности. 15-ю — под названием «Информация» — мы вычеркнули. Хотя

до этого в российском законодательстве она была. И у американцев, и у европейцев, во всём мире она есть. Т.е., это открытая история, когда в

результате прямой манипуляции, совершенно не стесняясь, нам сказали:

«вы — люди второго сорта, нам можно иметь информацию, а вам нельзя. И, пожалуйста, измените здесь и здесь ваши законы, чтобы у вас это-

го вида интеллектуальной собственности не было. Потому что рабам не

положено иметь такой сложный вид интеллектуальной собственности».

Как работает пирамида интеллектуальной собственности? Для этого

надо сказать, как работает инновационная экономика, которой у нас нет и

которая нам тоже в результате запрещена. Хотя о ней говорил Путин, но

она нереальна, её невозможно сделать, потому что она в конкретных

инструментах. Она работает следющим образом. Инновационный га-

рант — промышленность —покупает технологии. Технологии — это на-

бор интеллектуальной собственности. Туда входят патенты, опытные

образцы, компьютерные программы, бывает авторское право к это-

му привязано и многое другое. Эта совокупность объектов называется

«технология». Промышленность, покупая технологию, покупает права на

современное производство. Т.е., покупая технологию (завод, предприятие), инвестор получает возможность поставить станки, оборудование и запустить современное производство, то, которого у других ещё нет. Или которые ещё защищены от этой технологии. Большая половина балансовой стоимости любого завода на Западе (американского, европейского) — это интеллектуальная собственность. В России таких заводов вообще нет. У нас другой принцип работы, промышленности даже, промышленность, покупая у науки технологии, платит за них огромные деньги, гигантские. Потому что объём рынка технологий для России должен быть порядка 20 триллионов. Сейчас он нулевой. Его просто

нет как класса. Так вот, эти деньги все должны были прийти в прикладную

науку, как они приходят в Европе и в Америке. Прикладная наука производит технологии. Себестоимость одной технологии для производства в Европе в среднем миллиард долларов. Когда наука под названием научного бизнеса

производит технологии, она создаёт свой внутренний рынок. Внутри науки интеллектуальная собственность. Рынок интеллектуальной собственности — это патенты, компьютерные программы и всё остальное, что закупается научными центрами в институтах, у авторов, у патентообладателей, для целей науки, которые, в свою очередь, на её базе собираются в технологию для продажи

промышленности. Основу рынка интеллектуальной собственности в науке

составляет информация. Что такое информация? Я написал на бумажке что-то. По российскому законодательству я владелец листочка, на ко-

тором написал, а по-европейскому, я владелец отдельно листочка и от-

дельно того, что написал, с момента его написания. И, соответственно,

если кто-то подсмотрел и скопировал, это называется… украл.

По российскому законодательству это не так. Раз это не является собственностью, копируй, сколько хочешь. Это меняет природу са-

мого субъекта права.

А. БОГОМОЛОВ. Т.е. нет права на написанное?

Е.ФЕДОРОВ. Да. А это означает, что это можно оформить только как услугу. Я написал, никому не показал, за 100 долларов кому-то продал (как услугу), а купивший передал в европейскую интеллектуальную собственность (покупают же иностранцы), и с этого момента он стал собственником, даже без всякого

патента. Если это интересная идея, создается патент, и уже патент пошёл как более глубокий, детальный объект интеллектуальной собственности в экономический оборот (его продали, заложили, купили и т.д.).

Но первичные «корма» для патентов составляет информация. В Рос-

сии, поскольку она запрещена, как вид интеллектуальной собственности, нет и российского научного бизнеса. В результате, у нас перехватывают информацию. Не работает кормовая база для российской науки, если говорить сельхозязыком. Хотя мы производим самое большое количество этого вида «кормов», потому что очень креативная нация. В результате, иностранные фонды всё это скупают на корню, а то, что не скупается, всё равно к ним попадает уже первично переработанное российской прикладной и фундаментальной наукой. Отсутствие этого механизма не позволяет нам наладить стандартный тип инновационной экономики. Не только это, конечно, но без информации точно ничего нельзя сделать.

А. БОГОМОЛОВ. Получается, написал, посчитал, запатентовал, и толку от этого никакого.

Е.ФЕДОРОВ. Не так. Написал, рассчитал, у тебя украли, на этом всё закончилось.

А. БОГОМОЛОВ. Но есть же патент.

Е. ФЕДОРОВ. Есть.Но это надо скрывать. Серьёзную идею обычно трудно скрыть, это коллективное творчество, какие-то механизмы коммуникаций, в самом патентном ведомстве могут украсть до того, как ты запатентовал. Т.е. ты ночью проснулся, записал формулу — ты собственник. У тебя жена утащила — она

вор.

Вот как это работает в Европе, в Америке, и как работало формально

у нас до тех изменений, которые потребовали американцы.

А. БОГОМОЛОВ. Что надо, чтобы включить этот маленький кусочек под названием информация в закон?

Е. ФЕДОРОВ. Внести поправки в закон. Принять такой закон. Но которому будет сопротивляться американский посол, потому он и не пройдёт. Не для того это делали, чтобы пропустить. Что сделать, чтобы изменить сущность российской системы управления? Сделать её свободной, неоккупированной страной, и

тогда можете принимать что хотите, то, что вам надо, по здравому смыслу. Это прямой пример конфликта здравого смысла с правами принимать какие-то решения. Если вы оккупированная страна, у вас нет права принимать решения, исходя из вашего здравого смысла. Можно принимать решения, только исходя из

здравого смысла победителя.

А. БОГОМОЛОВ. Официальные СМИ (центральные каналы, газеты) не пропускают подобную информацию, замалчивают или начинают «пускать дым в глаза», дискредитировать её, и она распространяется другими способами: в интернете, в виде писем, листовок, разговоров. Можно ли переориентировать

эти СМИ, или проще, не обращать

на них внимания?

Е.ФЕДОРОВ. В России государственные СМИ являются элементом американской оккупационной машины. И чем они более государственные, тем они более чёт-

ко вписываются в механизм внешней оккупации. Американцы во всех побеждённых странах обращают на СМИ особое внимание. И особенно

следят за принципом подчинённостисредств массовой информации напрямую оккупационному механизму. Это действует в виде цензуры. Кстати, цензура в российских СМИ запрещена по Конституции. Но обратите внимание, что под цензурой Конституция понимает влияние российских властей на политику СМИ. Если эта власть не российская, ограничения Конституции не действуют. Рос-

сийскому государству создали условия неравенства воздействия на собственные СМИ, которые находятся в России, в том числе, которым подчинены по отношению к тем же оккупационным механизмам США. Любое СМИ в Рос-

сии имеет право подчиняться Соединённым Штатам, но не имеет права по Конституции подчиняться Российскому правительству, даже в мелочах. Такую Конституцию написали нам американцы. Кроме того, в России запрещена идеология. Но поскольку человек без идеологии жить не может, значит, идеология иностранная. Т.е. это прямой запрет Конституции на какое-либо сопротивление в области идеологии оккупационной машины. Каждый человек в России должен жить, исходя из идеологических принципов, привезённых из США. Внутри

России выработаться свои принципы не могут, в том числе, и потому,

что это запрещает делать Конституция. Но я говорю только о конститу-

ционных аспектах вопроса, который вы подняли.

Кстати, когда мы внесли в закон о СМИ иностранных агентов, Федотов тут же отреагировал. Он сказал: «Они хотят, чтобы первый канал писал, что он иностранный агент». Правильно отреагировал, потому что первый канал — иностранный агент, даже формально. Он-то думал нас этой статьёй убить, на лопатки положить, но не удалось. Я вам скажу, что не только первый канал, и

Российский, и НТВ, и все ведущие каналы — иностранные агенты (по редакционной политике). Потому что так устроен механизм СМИ. На оккупированной территории не может быть национально ориентированных СМИ. Если они национально ориентированы, то это исключение из правил, следовательно, либо они маленькие, либо не имеют достаточного влияния, либо каким-то образом имеют особую поддержку. Например, Russia Today. Ему запрещена трансляция в России на русском языке, потому что это противоречит нашей Конституции и системе

работы СМИ.

А, БОГОМОЛОВ. Но ведь это

глупость. Russia Today в России, в своей стране, запрещена трансляция на русском языке?

Е. ФЕДОРОВ. Так устроена наша система управления СМИ. Когда Путин лично создавал Russia Today, он не мог развернуть Russia Today внутри России и направил его вовне. Если хотите, это определённая американская ошибка, когда писались инструкции. Я уверен, что существует документ под названием «Акт о капитуляции Советского Союза». Там, наверняка, подробно прописаны и вопросы работы СМИ на оккупированной территории, на которой берёт на себя

обязательства Советский Союз, что и как будет сделано. И американцы просто не подумали, что Путин может создать СМИ, которое будет вещать на Америку, по-

тому, что они защищали свой оккупационный режим в России. Они это не предусмотрели. Т.е. это была дырка в некоем механизме контроля Соединёнными Штатами за Россией. В результате был создан канал, который вещает на Америку,

но не имеет права вещать в России. С другой стороны, на большинстве крупных каналов есть отдельные бригады, которые работают на национальный курс. Например, Мамонтов со своими передачами, или отдельные передачи на НТВ, за которые потом извинялось руководство НТВ. Это и есть ручное управление.

Национальная власть целиком на канал повлиять не может, но на отдельные передачи и элементы ручным управлением (прямым воздействием) может. Тут нет никакого противоречия. Систему поменять нельзя, потому что система — это неизменные правила, но, в виде исключения, что-то сделать можно. Это и

делает Путин, и через эти элементы пробивается национальный курс.

Он не может тотально занять позицию, но может показать себя. Чтобы менять эти принципы, надо менять принципы функционирования СМИ. Мы считаем, что надо принимать закон о национальной системе рейтингов, т.е., по сути, об экономике СМИ, потому что основное манипулирование идёт через экономику.

Закон о саморегулировании в области СМИ, который бы формировал сообщество, потому что по отдельности эти все каналы проамериканские. Когда они начинают объединять свою политику, то постепенно двигаются в сторону национального курса. Журналисты, они же всё-таки в большинстве своём нормальные люди.

Когда они смотрят в глаза друг другу, то по-другому начинают осмысливать ситуацию, чем когда просто, закрыв глаза, посылают со своего экрана гадости.

И третий момент: надо исключать механизм прямого пропагандистского манипулирования, действующий через систему рейтингов и через прямое манипулирование. Второе более узкое, оно опирается на грантополучателей.

Для третьих целей надо принимать закон об иностранных агентах, о неправительственных организациях, которые лежат в основе американской пропаганды. Это три направления в законодательстве, по которым

надо будет действовать.