Русичи из майамичей

В России на наших глазах сложился по-своему замечательный политический режим. Он ведет себя одновременно как «оккупационный» и как «изоляционистский». Интенсивно торгует Родиной, но при этом пытается оградить страну «от тлетворного влияния Запада», — это советское выражение просто обязано вновь войти в официальный политический лексикон Кремля. Племя «майамичей» с давно эвакуированными детьми и капиталами, заграничной недвижимостью, отношением к России как к помеси доильного аппарата и туристической достопримечательности, — активно насаждает здесь очередное переиздание архаичного национального государства с имперским уклоном.

Ощущение этой двойственной природы российской власти усилил рядовой визит в Москву советника президента США по национальной безопасности Томаса Донилона. Он доставил послание Барака Обамы Владимиру Путину. Случилось это на следующий день после обмена черными списками невъездных чиновников в рамках «акта Магнитского». Штаты опубликовали свой список всего-то на 18 персон вместо ожидавшихся 60—80, среди которых не оказалось ни одной высокопоставленной. МИД России тут же ответил черным списком из 18 случайно подобранных американских чиновников — для симметрии. При этом отношение США к российскому списку наиболее емко выразил один из его фигурантов, бывший юридический советник министерства юстиции США Джон Ю: «К чертям летит мой поединок по дзюдо с Путиным. Пропал мой отпуск на даче в Сочи, о котором так мечтала моя жена». В общем, поиздевался человек в рамках своих представлений о чувстве юмора.

И вот на этом фоне Донилон приезжает в Москву. К его переговорам «неожиданно» присоединяется сам президент Путин. Хотя имеет законное дипломатическое право не встречаться с советником президента США. Помощник Путина Юрий Ушаков рассказывает про «позитивные сигналы», которые послал Обама и которые в Москве, конечно же, услышат. Подтверждает все запланированные ранее встречи двух президентов. После чего произносит фразу, которая определяет истинную цену всей нашей антиамериканской агитации и пропаганды: «Также есть соображения в торгово-экономической сфере… Они идут в развитие той идеи, которую высказал Путин на встрече с Обамой в Лос-Кабосе… что прежде всего нам нужно создавать страховочную сетку, которая будет нам помогать в трудные моменты, когда политическая конъюнктура создает какие-то сложности».

Ради этой самой политической конъюнктуры, во имя поддержания пылкой любви к режиму у ментального «Уралвагонзавода» российская власть обвиняет США в массовых убийствах наших детей-сирот и запрещает их усыновление. Начинает тотальную проверку некоммерческих организаций вплоть до новосибирского отделения Всероссийского добровольного пожарного общества и саратовской региональной общественной организации «Союз охраны птиц» на предмет их иностранного финансирования.

В общем, Америка снова наш враг номер один. Но тут и срабатывает та самая «страховочная сетка», о которой говорил президент Путин. Мы спокойно допускаем нашего «главного врага» в лице крупнейшей нефтяной компании мира ExxonMobil к разработке своего нефтяного шельфа.

Соглашение об альянсе крупнейшей государственной российской нефтяной компании «Роснефть» с крупнейшей частной американской подписывалось при личном присутствии нынешнего президента России. Значит, отдавать Америке своих сирот нельзя, а свои недра — можно?

Та же «Роснефть» заключает соглашение о поставках нефти под кредит почти  30 миллиардов долларов с Китаем, потенциально самым опасным конкурентом России в мире, прямо угрожающим территориальной целостности нашей страны. Ползучая колонизация Дальнего Востока китайским населением — реальность, в отличие от попыток приписать «вашингтонскому обкому» намерения насолить российской власти. Зачем, спрашивается, Америке свергать власть в России, если эта власть делится с американской компанией главным стратегическим активом — нефтяными запасами. А шутка про спокойную обстановку на китайско-финской границе лет через 20 может показаться не такой смешной, как сейчас.

В общем, в той части, которая касается бизнес-интересов нашей политической элиты, Россия предельно открыта миру. Но чтобы народ, который генетически, во многих поколениях, привыкший к тому, что нам все время мешают хорошо жить исключительно внешние враги (а то ужо зажили бы!), не серчал, — для внутреннего употребления и ради спасения живота своего наша власть все активнее играет в новую православную империю.

Сама же власть живет и хочет жить в мире западных ценностей. А народ толкает к так называемым «традиционным»: щи да каша — пища наша; казачьи дружины на страже нравственности и на острие критики современного искусства; тотальный диктант с легким привкусом нового государственного антисемитизма.

В результате власть ведет себя в стране как хозяин, а живет в ней — как гость. В этом смысле Северная Корея как-то честнее. Она, хотя и очень нуждается в американском рисе, ради которого постоянно угрожает миру ядерной войной, не пускает Америку не только в свою политику, но и в свою экономику. Впрочем, у Северной Кореи нет экономики, а у России пока еще есть.

                                                                                                                                        Семен Новопрудский