Перекресток

 Перекресток.

Апрель.

Ну и характер… Вот только–только обозначил четкий ритм всех весенних перемен и примет к теплу, к солнцу, к радостному лету, как вдруг – пылью по глазам, морщинами по лицу.

Ночью ветер холодный дождь принес. И состояние, то ли потери, то ли тревоги.

И сон прежний некстати, каждый год в эту пору… Будто я, совсем маленькая в болезненном бреду что-то прошу. И нет рядом никого и ничего. Монотонное постукивание дождевых капель в крохотное оконце, а за ним серая степь с огромным небом. Но мне что-то так хочется, что просто не выжить. И на лоб опускается прохладная рука, а в ладонь маленькое сморщенное яблоко, чудом раздобытое в начале весны. И как раз о яблоке я и просила. Хотела терпкого, свежего, теплого от солнца, а не такого – прошлогоднего, сморщенного, согретого в ладони.

Не было в моем детстве этого, не моя это память. Мама рассказывала, как после тяжелой болезни пришла в себя от чудом раздобытого яблока, в начале весны. Не плохой сон, и не хороший. А тревожно на душе, хоть свечку ставь.

И на улицу выгнал этот сон, в раннее утро. А там – дождь, в его продолжение, едва внятный, промозгло–серый. Под ним – пустые безлюдные улицы. Мне незачем спешить. Воспоминание из моего сна, пусть из чужой памяти, так дорого, словно именно оно роднит мое состояние с этой промозглой тишиной, со всей этой бесприютностью, обычной после зимы. Все привычно и хорошо знакомо. Все так, как и было давным-давно.

Лишь диссонансом звучит звонкая песня синицы. Незатейливая, простая совсем песенка, да по раскладке звуков, уже не прежняя, что в конце зимы, а какая-то другая, с небольшим журчаньем в высоких нотах. Именно это чуть-чуть и делает песню особой. И маленькая птаха так старательно и так оглушительно громко её выковывает, что кажется: вот-вот разорвется её крохотное горлышко. Радость непонятная, никто и не слышит. Да видно, молчать ей просто невмочь! Разбивает радостью своей тишину, такую хрупко-нежную, не городскую, но и без такого непомерного восторга весеннее утро с влажным запахом прелой листвы похоже на глубокую осень.

В очередной паузе между куплетами явственно различимо пение церковного хора и я вспоминаю, что сегодня праздник, и вероятнее всего, в церкви много народу, тесно и душно, и идти туда уже расхотелось.

Птичье ликование было больше по сердцу.

Но меня обогнал прохожий. И то, что он был единственным, кроме меня в этом спящем пространстве старых двориков и домов, заставило меня вглядеться в его силуэт. Нескладный подросток, мальчишка. Куртка с тем капюшоном, что закрывает лицо почти до кончика носа, джинсы, кроссовки. Обычный, одним словом. Быстро идет, одна рука в кармане. Но в другой руке у него – яблоко!

Большое спелое яблоко. И оно едва умещается в его детской ладони.

Завороженно смотрю на этот красно-желтый шар. Яблоко из моего желания, из того сна, из памяти родного мне человека. И очень хочется мальчишку обогнать, чтобы невзначай заглянуть ему в лицо.

Он торопится, спешит. А я замешкалась на перекрестке, оглянувшись на светофор, как будто цвет его имеет значение на совершенно безлюдной улице. Нет, все-таки что-то другое, заставило меня чуть помедлить. Странное смятенье из-за неделикатности собственного желания. И мальчишку с заветным яблоком уж не догнать.

Да и что мне скажут, те его черты, которые не имеют значения для той, кому это яблоко предназначено. А что-то более родного мне, чем яблоко, у него просто быть не может.

И резкая трель птичьей песни, снова возвращает меня в состояние апреля.

Такого долгожданного вчера и такого нежеланного сейчас, по холодному, не по правилам дождю и с прогнозом снега на завтра. Снова подумалось о том, почему так трудно принять действительное, если оно отличается от наших представлений о нём. Тогда как обычное, неприметное что-то, становится очень дорогим по случайным чертам, заметным лишь по контрасту. И память, такая услужливая нам во спасение, так странно с нами играет. Отказывает в помощи, когда становимся растерянными не получая привычную меру света, тепла, участия и любви. А спасает вечное стремление к неопределенному желанию.

И какие такие вопросы так важно решить, если счастье – всего-то лишь нежелание их задавать…                   

Самара.

Апрель 2013.