«Ловушки для мусульман» и как из них выходить

«Чёрной дырой» сегодня является Сирия. Это «чёрная дыра», прежде всего, для исламской молодёжи, которая в больших количествах отправляется туда со всех концов мира. Складывается впечатление, что Сирия — это постановка, организованная натовцами в заговоре с Россией и самой Сирией. На протяжении двух лет там идёт борьба, в которой истощаются человеческие ресурсы революционной исламской молодёжи, которая бросает вызов существующему порядку. Якобы они пользуются поддержкой Запада, якобы Запад их вооружает, кормит и поддерживает. Однако при ближайшем рассмотрении всё это оказывается миражом.

В действительности, нет ничего кроме слов, ничего кроме жестов. Более того, длительное противостояние сирийскому режиму принесло салафитам дурную славу инструмента и агентуры НАТО, а теперь уже и сионизма. Постоянно идут разговоры о том, что Запад нашёл эффективные методы манипуляции радикальным Исламом. Никакие соображения о том, что это временное совпадение конкретных интересов на узком историческом отрезке не отменяют того факта, что силы, ныне задействованные в сирийском конфликте с оппозиционной стороны, не обладают стратегической методологией. Иными словами, эти силы вовлечены в некую игру, тайные пружины и механизмы которой они не в состоянии проанализировать и понять.

У подавляющего большинства мусульман принципиально отсутствует политический дискурс. Более того, это подавляющее большинство и знать не хочет что такое политический дискурс! На самом деле, дискурс есть способность — исходя из некоего фундаментального принципа, который определяет что такое добро, и что такое зло — расставлять приоритеты при выборе смысла. На каждом шагу нам приходиться выбирать из целого веера смыслов, предъявляемых, казалось бы, одним и тем же понятием или интеллектуальной ситуацией. Приведу простой пример. В Коране есть аят, который гласит:

«Тех, кто правит делами людей в странах и городах, мы сбили с прямого пути и сделали их преступниками» (6:123).

Слово «преступники» в большинстве случаев переводится как «грешники». Если посмотреть на арабское слово, которое употреблено в оригинале, то мы читаем:

«Инна джаани фи кулли карьятин акабиру мужримиха».

Слово «муджрим», действительно, имеет два значения: «преступник» и «грешник». На самом деле, понятно, что то или иное понимание даёт принципиально различное прочтение Корана. Одно дело, когда Всевышний установил правителей грешниками, а другое дело, когда Он объявляет их всех преступниками. Формально можно прочесть и так, и так. Но выбор конкретного значения определяется дискурсом. Этот дискурс позволяет применить принципиальный подход в установке приоритета во всех ситуациях, прежде всего, в ситуации того, кто является другом, а кто врагом, в какой степени, почему и на каком отрезке времени.

Наш Пророк Мухаммад (ﷺ) владел таким дискурсом, что позволяло ему в определённое время противостоять, а в другое время заключать договоры; в одно время привлекать к себе, требуя обязательного принятия Ислама, в другое время заключать союзы с теми, кто Ислама ещё не принял, чтобы совместно с ними нанести удар по более опасным врагам. Эта фундаментальная способность к стратегическому манёвру объясняется ясным и чётким пониманием того, что является точкой сборки смыслов, что является методом определения приоритетов.

Сегодня этот дискурс практически утерян. Таким образом, мусульмане живут в системе прямой и непосредственной реакции на вызовы. Они собираются там, где создаётся горячая точка, где взрывается ситуация, где начинается борьба, по поводу чего какие-то саудовские улемы издают фетвы, определяющие целиком их установки и их сознание, их прочтение данной ситуации.

В таком раскладе, действительно, невозможно не стать инструментом тех сил, которые контролируют расстановку силовых векторов на поверхности нашей планеты. Именно это и является предметом постоянной боли и глубокого дискомфорта в связи с продолжающимся конфликтом в Сирии. Совершенно очевидно, что победа мусульманской стороны, там, в ближайшее время не проглядывается.

Это ловушка, в которой уже истреблено много пассионарных жизней муминов. С другой стороны, фактически невозможно остановить эту войну, бросить всё и выйти из игры. Это будет ещё худшим ударом по исламскому революционному менталитету. Поэтому Сирия действует сегодня как некий пылесос, втягивающий в себя жизни, которые являются предельно важными для будущего Ислама.

Единственным ответом, который мусульмане могут дать на такую сложившуюся обстановку — это заняться переоценкой всех ценностей и выстраиванием совершенно нового интеллектуального пространства, которое было бы более гибким и стратегически более оптимальным, чем методологии, задействованные против них Западом и сионизмом. Для этого есть возможности, но нужна духовная интеллектуальная воля.

Прежде всего, эта духовная интеллектуальная воля должна начаться с пересмотра того понятия, которым сейчас является иман, столповое понятие в мусульманском дискурсе. Иман — это вера. Сегодня эта вера существует в формате «детской» веры, «детского» доверия старшим, слово которых является безусловным императивом, и которое непогрешимо. Эта вера связана с пассивным отношением к той ситуации, в которой оказывается ум и душа. Ребёнок верит взрослому, когда тот говорит, что фея принесёт подарок на праздник и положит этот подарок ему под подушку. Ребёнок доверяет взрослому, потому что он является, буквально, в кавычках, «предавшимся». Он зависит от взрослого, он не может оспорить то, что говорит взрослый. Это вера, которую в Коране Всевышний называет «верой муслимов», но это не «вера муминов».

«Вера муминов» совершенно другая. Это вера взрослых, которые принимают волевое решение по поводу того, во что они будут верить, и что они будут утверждать. Такими были сахабы. Они слышали нашего Пророка (ﷺ) и принимали волевое решение о том, что они верят ему. И когда они это решение принимали — они шли до конца. Однако это был их выбор, сознательный и зрелый. Пророк (ﷺ) не выступал по отношению к ним как родитель по отношению к детям, у которых нет аргументов, и которые полностью отдают себя на милость и на добрую волю взрослого. Нет. Они принимали сознательное решение, и они были готовы оплатить его своей жизнью. Это был не только интеллектуальный выбор, но также и экзистенциальный, который вовлекает в себя всё существо без остатка вплоть до самопожертвования. Однако это выбор с открытыми глазами, который позволяет себе мыслить, испытывать и проникать вглубь проблемы, потому что взрослая вера, основанная на волевом выборе, не разрушается интеллектуальным дискурсом. Интеллектуальный дискурс разрушает только детскую веру, потому что, когда уходит доверие к взрослому, повзрослевший ребёнок перестаёт верить в Бабу-Ягу, в Деда Мороза, в подарки, приносимые ночью феей, которые он обнаруживает поутру под подушкой и т. д. Утратив детскую веру, ребёнок вырастает в циника, материалиста и проходимца. Такова судьба человека, который моделирует себя в формате зависимого и слабого.

Нужно учиться у сахабов, по крайней мере, тем, кто называет себя салафитами. Сахабы никогда не ставили себя в позицию слабых. Они принимали сознательное решение, они делали выбор и шли до конца. Только такой подход позволил им в течение поколения объединить под Исламом территории от одного океана до другого.

Сегодня полтора миллиарда мусульман не могут справиться с несколькими миллионами истеричных и психопатичных противников. Сегодня полтора миллиарда мусульман бессмысленно взывают к общечеловеческим ценностям и к необходимости уважать их «права». В то время как 14 веков назад всего несколько тысяч людей, вышедших из Хиджаза, поставили на колени две величайшие сверхдержавы тогдашнего времени. О чём тут говорить? Ясно, что те, кто во имя имана отвергает интеллектуальный волевой выбор, сознательно и добровольно предпочитают свести себя к формату младенцев, которых Коран позиционирует в качестве верующих второго сорта.

Концептуальный журнал «Поистине»