«Анатомия протеста-2». Что осталось за кадром?

В действительности голос за кадром с грузинским акцентом принадлежит другому человеку

На прошлой неделе Генеральная прокуратура официально отчиталась о серьезном успехе в «болотном деле», точнее, в той его части, которая была вызвана к жизни демонстрацией фильма «Анатомия протеста-2». Один из трех обвиняемых, Константин Лебедев, полностью признал свою вину, и теперь его дело, выделенное в отдельное производство, будет рассмотрено судом в особом порядке — без исследования доказательств. Это плохая новость для всех, кто проходит и будет проходить по «делу 6 мая», но в особенности — для Сергея Удальцова и Леонида Развозжаева.

Лебедев обвиняется в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 212 УК РФ (организация массовых беспорядков) и ч. 1 ст. 30, ч. 1 ст. 212 УК РФ (приготовление к организации массовых беспорядков).

Подробности можно прочитать на сайте Генпрокуратуры: «Как полагает следствие, 6 мая 2012 года в г. Москве Лебедев совместно с Сергеем Удальцовым, Леонидом Развозжаевым и Гиви Таргамадзе в целях посягательства на основы безопасности и стабильности в обществе организовали массовые беспорядки на Болотной площади. После этого в течение 2012 года, продолжая свою противоправную деятельность, названные лица планировали дальнейшие акции по организации массовых беспорядков. Для этого соучастники на территории различных субъектов России, а также в Республике Литва организовывали т.н. тренировочные лагеря, вербовали участников планируемых беспорядков».

Хронология «Анатомии»

Это — юридически сухой пересказ сценария фильма «Анатомия протеста-2», который вышел 5 октября 2012 года на НТВ.

Вскоре предполагаемых участников встречи с Таргамадзе — Удальцова, Развозжаева, Лебедева и Аймалетдинова — вызвали на допрос в Следственный комитет. У всех четверых адвокатом была Виолетта Волкова.

«Перед допросом мы сидели все вместе, — вспоминает Волкова. — Лебедев сразу сказал, что скрывать какие-то факты бессмысленно, потому что они и так известны. Решили говорить, как все было».

По словам Волковой, Удальцов показал, что ездил на встречу вместе с Развозжаевым, Лебедевым и Аймалетдиновым, которого взял Лебедев. В Белоруссии Сергей провел несколько встреч «по своим делам», а потом Лебедев предложил поехать к его друзьям. Предполагали обсудить финансовые вопросы: мол, рано или поздно поставки грузинского вина в Россию разрешат, и можно будет наладить какой-то бизнес.

Часа полтора гуляли на свежем воздухе, потом грузины предложили выпить вина. Много выпили — много смеялись, разговаривали в том числе и о политике, уже навеселе, а потом поехали домой.

«Изначально все четверо дали такие показания не сговариваясь, — утверждает Волкова. — Я ходила со всеми четырьмя. Потому врать было негде».

17 октября у всех четверых прошли обыски, Виолетта Волкова была на обыске у Удальцова. Когда Юрия Аймалетдинова привезли в Следственный комитет на допрос, Волкову никто не уведомил, хотя ее ордер был в деле. В итоге показания Аймалетдинова оказались первыми. Он рассказал о встречах и поездках, в которых сопровождал Лебедева, — в том числе о февральском выезде в Литву, который фигурировал в «Анатомии».

На вопрос, верно ли, что именно он, Аймалетдинов, всех и сдал с потрохами, Юрий ответил с улыбкой: «Ну, наверное, не с потрохами, а все-таки у меня были какие-то материалы. А что я — самый рыжий?»

Юрий остался свидетелем по этому делу. У него своя версия, почему он, единственный из всей четверки, не стал обвиняемым: «Неужели не понятно, чем я занимался в этих поездках? Спал, выпивал. Я, если надо, семинар самостоятельно проведу на 8 часов. Но у меня интерес-то был совсем другой — получил возможность поехать за границу, в Литву. Мне понравилось. Очень похоже на Подмосковье».

Аймалетдинов говорит, что в феврале в Литве готовили наблюдателей на выборы, но он в них ни в каком качестве не участвовал.

18 октября в деле «Анатомии протеста-2» появился первый арестант — Константин Лебедев. Тогда в основу легли показания свидетеля Малкова, сотрудника НТВ. На выходе из подъезда к нему якобы подошел некий грузин и отдал диск, на котором содержалась видеозапись встречи в Минске и более качественная аудиозапись.

19 октября в Киеве похищают Леонида Развозжаева, который успел подать заявление на получение политического убежища по линии ООН. 21 октября Развозжаев появляется сначала в кабинете старшего следователя СК Габдулина, минуя пропускной пункт, с десятью листками бумаги, которые потом назовут «явкой с повинной». Несколько дней к Развозжаеву в камеру СИЗО «Лефортово» никто не может попасть, затем его посещают правозащитники, а 25 октября — адвокат Фейгин: «Выглядел Леонид плохо, он был нервный, я его успокаивал. Он написал два заявления: одно о своем похищении, второе — отказ от явки с повинной».

Признательные показания

В конце октября, по словам Волковой, она встретилась со вторым адвокатом Лебедева — Лавровым, и тот сообщил, что Константин отказался от услуг Виолетты: «Я тогда спросила у Лаврова, то ли это, о чем я подумала, а он уклончиво ответил, что это адвокатская тайна. Я поняла, что Лебедев стал давать показания».

В декабре Развозжаева этапировали в Иркутскую область, где он провел три месяца. Его гражданская жена, брат и мама до сих пор не получили ни одного свидания. Леонид подавлен, он похудел и поседел. В СИЗО «Лефортово» у него случился сердечный приступ, а 29 марта приступ повторился прямо в зале Басманного суда.

В это же время Константин Лебедев изучал испанский в двухместной камере того же СИЗО «Лефортово», получил свидание со своей девушкой Полиной, а 13 февраля 2013-го вышел из СИЗО под домашний арест.

О том, что именно рассказал Лебедев, ходит много слухов. Якобы он возил неоднократно от Таргамдзе в Россию деньги — от 10 до 30 тысяч долларов, — а еще «сдал» списки людей, которые собирались поехать в Литву, но не попали туда.

Адвокат Лебедева Валерий Лавров ответил на вопросы, которые возникли у «Новой»:

— Вы признали аудио, видео или сам фильм «Анатомия протеста-2»?

— Содержание фильма я даже не помню, мы признали, что действительно есть аудиозапись с видеоизображением, и мы подтвердили, что смысл их не искажен.

— То есть даже такие спорные и сложные моменты, как, например, диверсия на Транссибирской магистрали?

— Да.

— Сейчас стали проверять тех, кто подавал заявки на поездку в Литву. Константин сам передал их список или его изъяли при обыске?

— Ну они же все пересекали границу…

— В итоге поехало гораздо меньше людей, чем было подано заявок.

— Их допрашивали всех, и они, естественно, назвали друг друга.

— Лебедев дал показания, что он неоднократно вывозил денежные суммы от 10 до 30 тысяч долларов?

— Я под подпиской о неразглашении.

— Правда ли, что Константина спровоцировали на сотрудничество со следствием показания Аймалетдинова и Развозжаева?

— На момент, когда мы принимали решение, признавать или не признавать свою вину, о показаниях Аймалетдинова мы ничего не знали. Мы знали, что Развозжаев написал явку с повинной, видели по телевизору фрагмент допроса Удальцова, где он признает, что встречался с неким Георгием Васильевичем, знакомым Константина Лебедева. Проанализировав эти данные, мы пришли к выводу, что утаивать факт общения с Таргамадзе не имеет смысла.

Нелогично получается: «позиция Удальцова» изначально была предложена самим Лебедевым, а Развозжаев 25 октября уже отказался от «явки с повинной». И Лавров, и его подзащитный не могли об этом не знать — Лебедев прессу получал регулярно, по словам того же адвоката.

Аймалетдинов и Лебедев

Если Леонид Развозжаев с 2008 года был активистом «Левого фронта» и соратником Удальцова, то Аймалетдинов в течение многих лет был правой рукой Константина Лебедева в самых разных проектах — от «Идущих вместе» до майдана Незалежности.

«Познакомились мы 12 лет назад в Российской коммунистической рабочей партии (РКРП), — вспоминает Аймалетдинов. — Я в свое время уходил на завод, потом работал в магазине мужской одежды. Костя же занимался всякими интересными делишками, связанными с общественной деятельностью».

В «Идущих вместе» Лебедев быстро сделал карьеру, став руководителем пресс-службы. «Он много работал, а часто и ночевал в офисе: пальтишком накроется и спит под столом, прямо на газетах, чтобы помягче было, — рассказывает Аймалетдинов. — Я понял, что это была стандартная лотерея, где добрый царь только один раз выдал пряник — Паша Тараканов, руководивший «Идущими вместе» в Чечне, стал депутатом Госдумы. И Костя через некоторое время ушел в свободное плавание. Какое-то время он пролетарствовал, а потом начал шевелиться и с ребятишками связь налаживать, он к общественной деятельности подходит чисто технически».

По словам Аймалетдинова, с Удальцовым у него личные счеты: «Он моего друга на «Дне гнева» угробил». В чем суть, не пояснил.

В отличие от Лебедева и Генпроку­ратуры Аймалетдинов видит в фильме «Анатомия протеста-2» признаки монтажа, при этом напоминает, что это был разговор пьяных людей: «Не стоит недооценивать возможности этого человека (Таргамадзе. — Ю. П.) говорить в состоянии алкогольного опьянения». Развозжаев, по его мнению, тоже слишком болтлив, но раз уж «попал», следует сотрудничать со следствием. В течение нашей встречи он трижды произнес фразу: «Покается Михалыч — скидка выйдет. А если не покается, сочувствую его жене и детям».

К этим словам стоит отнестись серьезно, и вот почему. В течение нашей встречи Аймалетдинов постоянно делился своими впечатлениями о разных следователях, ведущих «болотное дело», в частности, о Габдулине, Грачеве, Плешивцеве. Это очень личные и очень точные наблюдения, недоступные стороннему наблюдателю. Юрий признал, что как-то раз «пил в СК кофе», когда протокол составляли, что у Габдулина на стене в кабинете висит амулет от сглаза, Плешивцев всегда в планшетнике ковыряется, а Грачев якобы «за квартиру в Москве работает».

Побеседовав с Юрием, я могу предположить, каких показаний от Развозжаева ждет следствие. Аймалетдинов напирал на то, что все проекты «Левого фронта» были проплаченными: и участие в судьбе «Речника», и помощь Бабурину, и попытка создания легальной партии РОТ. С этой точки зрения показания Развозжаева были бы очень ценными: ведь он участвовал во всех этих проектах. Но я не думаю, что «Михалыч» готов покаяться таким образом.

P.S. Во вторник я связалась с находящимся сейчас в Литве Георгием Таргамадзе, и он заявил, что по-прежнему настаивает: он никогда не встречался с героями фильма «Анатомия протеста-2».

Под текст

Гиви — не Гиви

Отношение к фильму, который лег в основу уголовного дела, у разных сторон процесса полярное: сочувствующие Удальцову и компании считают его грубой фальшивкой, недостойной предметного изучения; следствие, напротив, настаивает на его полной аутентичности, отрицая наличие монтажа. Между тем внимательный просмотр «Анатомии протеста-2» позволяет сделать ряд важных выводов и предположений.

Аудио- и видеодорожка были записаны независимо друг от друга. Даже если видеокамера, на которую велась съемка, и была оборудована микрофоном, звуковой ряд, использованный в фильме, в оригинале был записан на диктофон. Это я могу с уверенностью утверждать как человек, постоянно использующий главное оружие журналиста, в том числе и для скрытой записи. Все, кто хочет убедиться, могут отмотать «Анатомию» на отметку 8.20 — там отчетливо слышны предваряющие реплику Удальцова звуковые помехи, которые возникают, если каким-то образом перемещать диктофон. Камера в этот момент статична.

Кроме того, обратим внимание на рассадку. В торце стола сидит Удальцов, слева от него — Лебедев, правее, на диване, Развозжаев и значительно дальше — Таргамадзе. Вот и на аудиозаписи лучше всего слышны Лебедев и Удальцов, чуть хуже — Развозжаев и заметно хуже — Гиви. То есть можно предположить, что записывающее звук устройство находилось ближе к торцу стола, а вовсе не там, где располагалась камера. (Она, по данным «Новой», была в рюкзаке, лежавшем на банкетном столике.)

Аудиозапись и видеосъемка, скорее всего, были не единственными источниками информации о встрече для тех, кто готовил фильм. Иначе как объяснить то, что в числе ее участников назван Аймалетдинов, хотя он не произносит ни одной реплики и появляется в кадре только два раза по полторы секунды, да и то спиной — опознать его могут только хорошо знающие люди (кроме того, по комплекции он очень схож с Гиви — несложно было бы и перепутать).

Фигурирующие в финальной части фильма переговоры между Удальцовым и Лебедевым, с одной стороны, и Таргамадзе — с другой шли не по телефону, а по мобильному скайпу (очевидно, это скайп Лебедева — «утечки» с него уже фигурировали в СМИ). Кроме того, собеседником россиян выступает не Гиви, а другой человек с ярко выраженным акцентом: его голос и манера речи сильно отличаются.

Вывод прост и логичен: операция «Анатомия протеста-2», судя по всему, началась еще до визита Удальцова и Развозжаева в Белоруссию.