Хронология борьбы "За власть рабочих и крестьян, против коммунистов" 3

Привлекает внимание фраза из одного документа о том, что распоряжение о мобилизации только рабочих в Красную армию повлекло массовый переход рабочих в крестьяне или возврат на заводы. Так в середине мая 1918 чуть ли не все рабочие, ушедшие с Петроградского завода Речкина в Красную армию, вернулись к станкам. Сообщения о возращение в одиночку и целыми группами рабочих на заводы поступали в те дни из Невского, Нарвского, Выборгского и других районов города.
Участник майского Всероссийского съезда Совнархозов А. К. Гастев, выступая по поводу саботажа, сказал: «Мы имеем дело с громадным миллионным саботажем. Мне смешно, когда говорят о буржуазном саботаже, когда на испуганного буржуа указывают как на саботажника. Мы имеем саботаж национальный, народный, пролетарский».
Вспыхнули мятежи мобилизованных, вызванные, в основном, плохой организацией призыва. Например, в ходе тамбовского восстания, в котором участвовали более 5 тысяч человек, в губернском центре на один день была свергнута Советская власть. Расхитив оружие и уничтожив списки подлежащих призыву, восставшие вернулись в свои дома.
В мае в Воронежской губернии, против крестьян применяется артиллерия. Согласно отчету ВЧК, при подавлении «контрреволюционных мятежей» убито 3 057 крестьян, а после подавления расстреляно еще 3 437 человек.
23 мая на собрании уполномоченных фабрик и заводов Петрограда была принята следующая резолюция: «Советская власть, как всякая власть меньшинства, опирается на штыки, и в каждой независимой демократической организации видит своего врага. Мы, представители петроградских рабочих, считаем свободу союзов неотъемлемым правом народа и одним из драгоценных завоеваний революции… Это свое право мы будем отстаивать всеми доступными нам средствами, вплоть до организации всеобщей политической забастовки».
О событиях тех дней вспоминает Поль Дюкс: «В то время, когда Третий Интернационал разглагольствовал к собственному удовольствию на Николаевском вокзале, совершенно другие события происходили в промышленных кварталах города, где рабочие, возмущённые подавлением свободы слова, свободы передвижения, свободных рабочих союзов и свободной торговли между городом и деревней, а так же безжалостными арестами и осуждением их активистов, поднялись с требованием восстановления их прав.
Заводилами были рабочие Путиловского металлургического завода, крупнейшего предприятия Петрограда, насчитывающего в иные времена более сорока тысяч рабочих рук. Путиловские рабочие всегда были стержнем революционного движения. Результатом их забастовок стала революция марта 1917 года.
Независимость путиловцев, высокая организованность и сознательность их протестного движения против большевистского деспотизма, вызывало страх и ненависть у коммунистов, совершенно справедливо видящих за таким поведением путиловцев благорасположенность к небольшевистским политическим партиям.
Большие споры велись вокруг большевистской системы продовольственного снабжения, которая быстро вела город к голоду. В надежде пережить надвигающуюся бурю, большевистское руководство, пытаясь успокоить рабочих, время от времени повышало им размер продпайка за счёт остального городского населения.
Однако эта мера лишь усиливало возмущение рабочих, чему способствовали и шараханья большевиков. Частота несанкционированных демонстраций росла, забастовки охватили все городские предприятия, выступления ораторов становились всё агрессивнее, насмешки в адрес большевиков слышались повсюду.
Будучи, как-то, в промышленном районе я наблюдал, как с одного завода выходили рабочие, распевающие Марсельезу, держа, при этом, растяжку с наспех написанной речёвкой: «Долой Ленина с кониной, Даешь царя со свининой!»
По мере расширения беспорядков, начали распространяться отпечатанные листовки с резолюциями принятыми на различных митингах. Одна из таких листовок, единогласно принятая двенадцатью тысячами путиловских рабочих (на тот момент весь коллектив), требовала восстановления бывших кооперативных обществ. Написанная смело, она называла большевистских руководителей кровавыми и лицемерными тиранами, призывала пресечь практику пыток: проводимую Чрезвычайной Комиссией, немедленно освободить всех рабочих представителей.
Я ознакомился с этой резолюцией в день проведения митинга, ибо на нём присутствовали мои друзья. По их рассказам, митинг проходил с большим воодушевлением, но большевики сделали вид, что его не было, пресса ничего не сообщила о нём. Данная резолюция тайком распространялась по городу с пугающей быстротой, подобно думской речи Милюкова против Распутина, в декабре 1916 года передаваемой из рук в руки. Видя такое дело, большевики начали принимать решительные, незамедлительные меры по пресечению волнений.
В одно из воскресений, около 30-40 трамваев доставили к Путиловскому заводу матросов и гвардейцев (последние, по уверению очевидцев были нерусскими), блокировавших все проходные. В следующие три дня арестовали около 300-400 рабочих и жён тех, кого не смогли поймать.
Так как рабочим запретили носить оружие, аресты прошли без затруднений. Отмечу, что среди схваченных оказались и те двое выступающих, кто на митинге заявлял, что Советы после прихода большевиков стали хуже британского Парламента. Впоследствии их расстреляли.
Аресты рабочих вызвали ужасающую шумиху в городе. О резолюции теперь знали все. Повсюду можно было слышать, как люди радостно шептали друг другу, что скоро будет всеобщее восстание, что Зиновьев готовится к бегству и пр.».
Он же о приезде Ленина: «В вечер проведения великой коммунистической антидемонстрации против забастовщиков Петрограда путь к тому, что ранее называлось Народным домом, ощетинился штыками и жерлами пулемётов. Последний раз царь подъезжал сюда в открытой коляске. Новый «царь», председатель рабочей республики прибыл тайно, буквальным образом огороженный спецохраной из красных кадетов.
Участников митинга отбирали тщательно. Это были сотрудники коммунистических организаций города, представители профсоюзов, учителя и учащиеся, отобранные коммунистами. Мне удалось достать пропуск на это мероприятие через моего управленца».