Олег ЗОИН
Трудовые коллективы или их предприятия спалили Совок?..
Многие взрослые люди помнят, как в годы Перестройки власть искала способы облагородить Совок, продлить его агонию. И кое-что, признаться, получилось, например, расцвет кооперативного движения, правда, благополучно задушенного сразу же после распада Союза.
А вот дела на предприятиях госсектора шли всё хуже, и власть лихорадочно металась в попытках нащупать что-нибудь эдакое, чтобы гегемон вновь начал добросовестно вкалывать.
Несколько лет пробовали внести оживляж в стагнирующую промышленность “Законом о трудовых коллективах”, но процесс не пошёл, коллективам, похоже, новации были уже до фонаря.
Поэтому власть предложила в 1987 году “Закон о предприятии”.
Я тогда был моложе и голосистее, так что сел и написал в газету “Труд” своё мнение о новом законе в порядке обсуждения новинки.
Понятно, что никто мне даже не ответил. Система ослабела к тому времени настолько, что даже в партком меня в этот раз не вызвали, не говоря о более серьёзных вариантах…За что – спасибо!..
Вот нашёл эти наглые заметки на антресоли и предлагаю, без всякой правки, вниманию блогеров, интересующихся историей прединфарктного Совка. :)))
Само забавное, что, перечитав свой опус 26-летней давности, понял с удивлением, что и сегодня тогдашние мои оценки не изменились…
ЕЩЁ ОДИН МЕРТВОРОЖДЕННЫЙ ЗАКОН?
Если взглянуть на Преамбулу без претензии соединить несоединимое, то станет ясно, что она отражает желание Законодателя примирить две взаимоисключающие силы – реакционную центростремительную и демократическую центробежную.
К первой группе относятся желания:
(п.1) - "установить экономические и правовые основы хозяйственной деятельности государственных предприятий",
(п.2) - "укрепить государственную собственность на средства производства",
(п.3) - "углубить централизованные начала в решении важнейших задач развития народного хозяйства как единого целого",
(п.4) - "определить отношения между предприятиями и органами государственной власти и управления".
Перечитаешь приведенные мечты Законодателя и задумаешься, зачем это декларируется? Разве в истекший семидесятилетний период жизни страны государственные предприятия действовали, не имея экономических и правовых оснований, самочинно? Разве государственная собственность так слаба, что ее нужно срочно укреплять? Или централизованные начала, пронизывающие всю нашу экономическую и духовную жизнь, столь поверхностны и условны, что их немедленно нужно углубить? Или отношения между предприятием и органами государственной власти и управления столь неопределенны, что их придется по крайней мере как-то определить и очертить?
Заметим при этом, что выражение "органы государственной власти и управления" применено в проекте вместо традиционных "органов Советской власти", а выражение «гос.предприятие» уже не сопровождается неизменным ранее эпитетом «социалистическое»… Как нам представляется, в этой новации есть резон для правящего класса, для механизма и сил торможения, для эксплуататоров.
Что же предлагается в обойме мер, призванных послужить противовесом вышеназванному закручиванию централизованного вентиля?
Предлагается:
(п. 5) – «расширить возможности участия труд. коллективов в управлении производством»;
(п. 6) – «усилить экономические методы, шире использовать хозрасчет»;
(п. 7) – «расширить демократические основы и развить самоуправление».
Думается, что при выполнении мер по централизации разговоры о расширении участия трудового коллектива (не говоря уже об участии конкретного работника, которого проект просто не замечает) в самоуправлении, никакой хозрасчет невозможны.
Остается решить, что же двигало Законодателем при декларировании необходимости закручивания пресса централизации, нанесшей непоправимый вред экономике страны? Дань прогнившим догмам, или истинная цель – сохранить ключи на пуск в своей руке?..
В ст. 1-2 с удивлением читаем, что, оказывается, «трудовой коллектив, используя как хозяин общенародную собственность, создает и приумножает народное богатство, обеспечивает сочетание интересов общества, коллектива и каждого работника», не более и не менее.
В этом отрывке спорных мест едва ли не больше, чем слов, его составляющих. Скажем, как понимать стыдливое «как хозяин» – опять от имени и по поручению ли настоящего хозяина, или коллектив действительно объявляется хозяином? Тогда какова юридическая форма этого хозяйствования?
Далее там же следует удивительная ссылка на общенародную собственность, хотя в преамбуле речь шла о госсобственности, а общенародная употреблена в скобках, явно по инерции, как дань пропагандистскому клише прошлого.
Сейчас, когда силой обстоятельств узаконено, наконец, три равно не противоречащих социализму (при определенных условиях) уклада – индивидуальный, кооперативный и государственный, ясно, что каждому из них соответствует свой вид или виды собственности, ни один из которых назван общенародной собственностью быть не может.
А что же с сочетанием интересов общества, коллектива и каждого работника? К этому предприятие не имеет, по проекту, увы, никакого отношения, ибо какая часть прибыли будет изъята в бюджет, решает не оно, а государство.
Достаточна ли оставшаяся часть для обеспечения достойного существования работников (хотя существование никогда не может быть достойным), не обсуждается в проекте. Предприятию дано право распределить лишь то, что осталось. Но и жаловаться вроде не на кого, работайте эффективнее и будете получать несколько больше, а при неудачном хозяйствовании и банкротстве предприятие может быть ликвидировано или перепрофилировано. Так что в произвольном изъятии большей части прибыли в бюджет и скрыта одним росчерком пера произвольная и бесконтрольная эксплуатация трудового коллектива.
Вызывает раздумья и утверждение ст. 1-2 о том, что «предприятие имеет обособленную часть общенародной собственности». Что значит «имеет»? Владеет? Арендует? Распоряжается? Опять-таки, собственность государственная, как она может стать собственностью коллектива, то есть групповой? А если коллектив не владеет собственностью, составляющей предприятие, хотя бы на правах аренды, то какой же он хозяин?
Вообще, как сможет коллектив распорядиться результатами, плодами своего труда, как это предусмотрено идеалами социализма? В проекте сказано, что коллектив будет распоряжаться лишь той частью прибыли, которая останется после произвольного и принудительного изъятия основной части в бюджет. И здесь уместно вспомнить, как говорится, за что боролись. Социализм – вроде бы общество, в котором запрещена и ликвидирована эксплуатация человека и работник свободно распоряжается плодами своего труда. Официальная политическая наука долгое время утверждала, что достаточно ликвидировать частную собственность на средства производства, как сразу же на пустом месте возникнет стерильно чистый социализм. Жизнь показала реакционность подобных идеологических построений, их удобность для нового дворянства, пытающегося как можно дольше продержать трудящихся в теоретической слепоте и в неорганизованности.
Советская практика подтверждает, что эксплуатация человека человеком в классическом смысле у нас затруднена. Хотя и здесь есть о чем поговорить.
Но вот ответьте на вопрос, исключилась ли в нашем обществе эксплуатация человека в принципе? Непредвзятый собеседник признает, что такая эксплуатация ежечасна и повсеместна. Но возникла новая форма – эксплуатация коллективно-классовая, возник новый эксплуататорский класс, занявший место разгромленной буржуазии, наладивший эксплуатацию народа и добившийся массы привилегий в государственном масштабе.
Но если это так, тогда мы имеем дело с крайней формой монополизации, с извращением государственно-монополистического капитализма в сторону гиперимпериализма и гегемонизма (тоталитаризма), которому полностью соответствует и сложившаяся надстройка – идеологическая империя.
И если мы действительно хотим продвинуться к социализму, то должны в рассматриваемом законе (и далее в Конституции) декларировать, что коллектив госпредприятия получает средства производства хотя бы в бессрочную аренду и прибылью распоряжается полностью. Тогда можно будет впервые сказать, что коллектив есть хозяин. И тогда во всех статьях закона, где имеется выражение «предприятие имеет право» надо будет сказать «коллектив имеет право», иначе представлять предприятие по принципиальныи вопросам станет, как и ныне, директор, то есть служащий, работающий у коллектива по найму. Скажем, ст. 4-4, абз. 2, где сказано: «предприятие имеет право передавать материальные и денежные ресурсы, в том числе с согласия трудового коллектива средства фондов экономического стимулирования другим предприятиям». Как видим, пока что мнение коллектива планируется учитывать лишь в отношениии ФЭС.
Статьи 5-9 рассматривают вопросы управления предприятием и самоуправления коллектива. Распределение власти между администрацией, парторганизацией, профсоюзом и советом трудового коллектива подано в проекте таким образом, что и профсоюз и СТК, а стало быть, и коллектив, должны будут довольствоваться ролью вольноприсутствующих.
Ст. 6-2 предлагает, чтобы на предприятии безраздельно главенствовала одна из множества общественных организаций – парторганизация КПСС. Там так и сказано, без всякого дипломатического политеса. С другой стороны, администрация есть полномочный представитель Хозяина средств производства – государства. Что же остается СТК и как он в этих условиях может реально обеспечить самоуправление трудового коллектива?
Вначале о составе СТК. Предлагается избирать в него наряду с рабочими также представителей общественных организаций и администрации. Итак, представим, что в СТК численностью 9 человек избрано по 1-му представителю от администрации, парторганизации, профсоюза, комсомола, женсовета, общества «Трезвость», ДНД (Добровольной народной дружины), ДПД (Добровольной пожарной дружины), и один рабочий. В таком СТК, особенно, если его председателем будет протащен директор или представитель КПСС, профсоюзу делать нечего, ибо треугольник «администрация + парторганизация + комсомол» всегда убедит остальную неискушенную в интригах часть, что «есть такое мнение…»
Поскольку единственным истинным представителем интересов трудового коллектива является профсоюз, то необходима в законе статья, что не менее 50% членов СТК избирается от профкома, а председателем СТК избирается только представитель от профсоюзной фракции СТК. Тогда эти 50% вкупе с передовыми рабочими, членами СТК, могут хоть как-то надеяться отстоять свои интересы.
Сердцевиной самоуправления, как и вообще любого управления, является вопрос подбора и расстановки кадров. Как предлагает проект решать эту проблему?
С одной стороны, СТК (ст. 7-1, абз. 7) «рассматривает вопросы подготовки, повышения квалификации и расстановки кадров», и его решения на этот счет согласно ст. 7-2 «обязательны для всех членов коллектива». А обязательны ли они для администрации? По нормальной логике – да. А для секретаря парткома предприятия и секретарей партбюро цехов, которые, как освобожденные партработники, не являются членами коллектива?
С другой стороны, согласно ст. 8-1 «работа по подбору, расстановке и воспитанию кадров на предприятии ведется администрацией и парторганизацией при активном участии СТК, профсоюза…». Как видим, пирожок, показанный в ст. 7-1, в ст. 8-1 предложено СТК и профсоюзу лишь понюхать. Скушать же его предполагают люди, вообще членами трудового коллектива не являющиеся. Интересно, на каких экономических и правовых основаниях они предполагают «править бал» по подбору кадров?
Хотелось бы сказать вот ещё о чем. Если понимать проект со всеми его недостатками всё-таки как отражение тенденции к демократизации, то нужно бы в СТК вводить автоматически, без избрания, всех депутатов Советов народных депутатов всех ступеней для связки работы СТК предприятий с соответствующими местными Советами.
Парадоксально, но в проекте ни разу не упомянут и широко пропагандировавшийся последние пять лет «Закон о трудовых коллективах», который должен, по идее, тесно корреспондировать с проектом или даже войти в него составной частью. Говорят, «Закон о трудовых коллективах» не удался, и его решили (по чьей инициативе и почему втихую?) переделать. Но свою задачу отвлекалочки для несознательной части трудящихся он, к радости Законодателя, выполнил. Не ждет ли такая же судьба и обсуждаемый закон после того, как он постравливает социальные газы энное количество лет? Поживем-увидим…
В заключение хочется высказаться оптимистически: при всей ограниченности и двусмысленности подобных проектов, всё-таки думать о создании «Закона о предприятии и его трудовом коллективе» надо!
1987 год
Комментарии