Зачем коммунисты поголовно расстреливали крестьян?

19 февраля 1861 года вошло в нашу историю, как дата отмены крепостного права. А ровно через 70 лет (к 1931 году) была завершена сплошная коллективизация сельского хозяйства, означавшего восстановление этого крепостного права. Крестьянин превращался в крепостного с небольшим наделом участка, дававшим некоторую гарантию, чтобы не сразу сдохнуть с голоду. И в начале 30-х годов, когда весь хлеб, производимый в колхозах, стал насильно отбираться в колхозах, в стране разразился голод. В особенно хлебородном Поволжье голодающие доходили до людоедства. А сами жиды и их жиденята поселились в бывших дворянских особняках старого Арбата, ели досыта деликатесы и горя не знали. Летом они отдыхали на бывших дворянских землях (на "дачах"). Назовите хоть одного жида, сдохнувшего от голода. Тогда как русские, украинцы, белорусы и другие коренные народы России мучительно умирали от него миллионами! Вот что такое жидокоммунизм! Вот что такое эксплуатация человека человеком!

Коллективизация – это завершение Гражданской войны, в которой коммунистическая власть так и не смогла победить деревню, и ей пришлось переходить к НЭПу. Коллективизация была грандиозным сломом социальной структуры России, сохранившейся еще с дореволюционного времени. Сталин называл её "второй революцией", "революцией сверху". За несколько лет был уничтожен тип жизни, существовавший веками в деревне (а деревня еще к 1929 году – это было 80% населения России), индивидуальное семейно-трудовое хозяйство.



Этот слом был осуществлен с громадным применением насилия. Да и неудивительно. Крестьяне боролись, как могли. Были тысячи восстаний. Для подавления их использовались войска. Была восстановлена практика времен Гражданской войны. Члены Политбюро регулярно получали сводки ОГПУ. И под конец коллективизация привела к грандиозному голоду 1933 года, такого же масштаба, как голод 1923 года. Надо отметить, что организация массового голода – это мощнейшее средство для построения коммунизма в любой стране.

Перед коллективизацией 1930 года власть руками ОГПУ спровоцировала выступления крестьян.

Этим можно было оправдать введение любых мер в районах коллективизации. ОГПУ засылала в районы коллективизации подстрекателей и агитаторов с целью выявления людей, нетерпимо относящихся к подобным вещам.

Для примера, в Частоозерском районе Ишимского округа в конце осени 1929 года появился некто Власов, болтавшийся до этого на подворье Частоозерского райкома ВКП(б) в качестве инструктора одного из отделов. Он выдавал себя за разошедшегося с властями правдолюбца и за болельщика несчастья мужиков. Власов стал ездить по селам и деревням Частоозерского и Долговского районов, везде выискивая недовольных мужиков, подбивая их вступать в организацию против власти и коллективизации. Наивные простые мужики не рассмотрели подлинной рожи провокатора. Разумеется, они были недовольны и озлоблены всем тем, что вытворяли с ними коммунисты. Мужики поверили этому проходимцу и охотно стали делать всё, к чему он их подбивал. За зиму 1929-1930 годов Власов вовлек в свою “организацию” более сотни мужиков из деревень и сёл Частоозерского и Петуховского районов Ишимского округа. Дальше этого не пошло. ОГПУ решило, что достаточно. Сойдёт и так. Протоколы совещаний Власов забирал потом себе. Уже подозрительно. Но простые люди во всё хотели верить. И верили. Они не замечали ловушки, хотя она была видна слепому.

И вот в одну из ночей конца февраля 1930 года все “заговорщики” были тихо арестованы и препровождены в город Ишим, где их посадили в подвал ОГПУ. Следствие тянулось с марта до половины мая 1930 года. Состояло оно в том, что каждого из заключенных к следователю и добивались от него письменного подтверждения всего того, что и так ОГПУ было и так известно. Была создана примитивная сказка о том, как злобное кулачьё в Ишимском округе замыслило свергнуть родную для народа советскую власть. Но бдительное ОГПУ своевременно раскрыло этот коварный замысел и обезвредило врагов трудового народа. Позже всех расстреляли (В. Солоухин, "При свете дня").