Всю жизнь при Совке я был внутренним эмигрантом...

Олег ЗОИН

ВСЮ ЖИЗНЬ ПРИ СОВКЕ Я БЫЛ ВНУТРЕННИМ ЭМИГРАНТОМ

Из пожелтевшего интервью 1993-го года

- Олег, вы были одним из тех, кто в начале перестройки "сжёг все мосты" и ушёл из госссектора, вы были одним из первых в кооперативном движении нашего города...
- Да, сжигание мостов произошло в 1987 году. Выражалось оно в полном нравственном разрыве с "системой", с той удивительной формой неволи, которая навязывалась при социализме под лозунгом "кто был никем, тот станет всем". На деле же при Совке кто был никем, тот стал вообще ничем, разве что увековеченным наёмным рабом, а кто был хоть кем-то, изничтожен как порода.
У меня разрыв с "системой", осознание её исторической обречённости начались в студенческие годы, после подавления Венгерского восстания 1956 года, хотя я никогда не был, к своему стыду, открытым диссидентом. У меня с "системой" были честные рыночные отношения - она мне платила 100-200 рублей зарплаты, я ей - восемь часов пребывания на службе или работе соответственно. И так в обоюдном согласии почти 30 лет… И мне не стыдно, как человеку, за те годы, поскольку работал я достаточно честно и добросовестно.
- Кем вы работали?
- На последнем государственном “посту” я дослужился до и.о. начальника отдела, хотя в мой предыдущий период из грузчиков-экспедиторов-"инженеров" по снабжению не вылезал. Начальником меня утвердить, разумеется, не могли, поскольку мой отец жил в Австралии, оказавшись по итогам второй мировой войны "перемещенным лицом". Он достаточно умно просчитал, что его ждёт по возвращению в Союз, и обосновался в Южном полушарии.
В 1983 году у меня начался затяжной конфликт с коррумпированными коммерческими боссами нашего градообразующего монстра. Но, к счастью, я сумел постоять за себя, так что руководящие столпы меня проглотить не смогли, хотя обычно вышвыривали противника не только за пределы объединения, но и за черту министерства.
Четыре года со мной долго и нудно боролись. Отдел планирования, который я создал, расформировали, мне придумали вздорную должность в другом управлении, лишь бы я соблюдал их условия игры - "ты приходи 8-го и 23-го, распишись и чтоб мы тебя до следующей зарплаты не видели".

Естественно, начислялась и полная премия. Хотя при этом было четыре попытки убрать меня "по сокращению штатов", правда, безуспешных.
Т. е. мне платили за то, чтобы я "прекратил дергаться", а они якобы прекращают "доедать " меня до конца. Это было решение партийных органов.
- Почему партийных?
- Ну так партия же тогда решала всё. И мой конфликт решался не в дирекции завода, а в горкоме партии. Кстати, вопрос контролировал лично Первый горкома. Много гадостей мне сделали коммерческий директор завода и секретарь парткома. Но бог с ними, история им воздает и ещё воздаст.
- Да, кстати, для меня показалось странным, что вы не были членом партии.
- Сейчас для большой части нашего народа приходится решать перед своими детьми непростую задачу объяснения того, почему здравомыслящий человек, имеющий свою голову на плечах, десятки лет всё-таки состоял членом организации, абсолютно преступной и грязной? Почему он не делал никаких попыток противостоять рекрутированию в "систему", почему он не делал никаких попыток противиться "системе"?..
Даже те люди, кто сегодня активны в реформировании, являются крупными демократами, думаю, сами себе или перед женой на "кухонном совете" не могут ответить на простенький вопрос: "Почему же тогда я был конформистом? Почему во всём соглашался с "системой" и даже безропотно вступил в эту, явно преступную организацию? И не только взносы платил, но и достиг некоторой партийной высоты?"
Передо мной этот вопрос не стоит. Я никогда не был членом партии. Поэтому мне легче.
- Интересно - когда вы начинали, то какие отношения у вас были с мафией, с "теневиками"?
- Это - социально-экономическая глыба, и в одном интервью мы с вами не охватим всей проблемы!..
- Но если всё же коротенько?
- А если коротко, то я вам встречный вопрос задам - а среди ваших знакомых есть "теневики"?
- Нет.
– Но может быть, бандиты есть?
- В числе моих знакомых и друзей ни тех, ни других нет.
- Так вот и у меня ни тех, ни других, к счастью, покуда нет…

25.09.93 (Из интервью для местной газеты)