Прагматизация от Ливанова: деградация образования в отсутствие политики

На самом деле абсолютно естественны скандалы вокруг личности Ливанова – так же, как и естественно недовольство деятельностью Ливанова и в образовательном сообществе, и в политическом сообществе, и вообще везде. Потому что система образования у нас деградирует – это факт. Я бы не сказал, что она совсем разрушена: она очагово сохраняется, выживают какие-то партизанские учреждения, их довольно много, – но в целом у нас разрушается именно система образования.

И проблема совсем не в Ливанове. Ливанов – это логичное и ухудшенное продолжение Фурсенко. На Фурсенко вешали много собак, но он всё-таки был учёный, а не «образовательный менеджер» – он понимал, что такое наука, он понимал, что такое образование, которое нужно для науки. Он был продуктом той эпохи, в которой трансформировалось бывшее советское образование.

Вот советская система – там было ясно, что государство хочет от образования: от массового общего образования, от достаточно массового высшего образования, от каких-то элитных перфекционистских образовательных структур (которые в Советском Союзе были – достаточно вспомнить тот же Физтех).

Так вот. Никакой системы образования, никакой системности государственной политики в области образования сейчас нету – потому что государство не может сформулировать, что оно хочет образования. То есть периодически президент выступает с вполне правильным системными вещами, которые выглядят декларациями, потому что президент отдельно, а система образования – отдельно. Она рухнула в значительной своей части, поскольку задача, ставящаяся перед образованием с крахом страны сразу поменялась. Советское образование, кстати, тоже деградировало в позднесоветское время, но тут случился обвал.

Потому что задача встала другая: это «получение услуг». А дальше уже – в зависимости от того, какие «услуги» население желает получить. Если население желает получить в массе своей услугу «корочки» (желательно за не очень большие деньги), или население желает купить себе отсрочку от армии, или население желает купить себе статус, – то образование естественным образом и довольно быстро эти запросы населения удовлетворяло. Вообще, функция «прагматизации образования» в этом смысле была исполнена сразу и тотально, без всяких проблем.

На самом деле «прагматизация образования» не является целью нормальной государственной политики.

То, что происходит в образовании, – это не только наша проблема. Всё мировое образование деградирует именно по принципу разрушение системы фундаментального образования. Понятно, что «прагматизация» начала 90-х, когда мальчики мечтали стать бандитами, а девочки проститутками, – она специфические задачи ставила перед образованием. Сейчас они немножечко меняются.

И поэтому большая часть системы образования – она перестала образовывать. Вот эти «пиксельные знания», которые сейчас господствуют в мире, – они в образовательной сфере проявляются ярче всего. Саша Дугин заметил, что современная система образования отличается тем, что чрезвычайно высокая степень знаний, компетенций в каких-то узких сферах деятельности может соединяться с абсолютно дремучим невежеством в тех областях, которые в начала ХХ века должны были быть понятны гимназисту-двоечнику.

Это превращает человеческий социум в совершенно специфический организм, неспособный к самостоятельному мышлению. А такую способность даёт только фундаментальное образование – ещё раз повторю: всё советское диссидентство выросло из советской школы, потому что она давала фундаментальные знания. Сейчас считается, что фундаментальные знания давать ни к чему, поэтому появляются вещи, которые вообще не являются научными дисциплинами – краеведение какое-нибудь, культура половых отношений. И ещё ерунда какая-нибудь, которая не является дисциплиной, и потому не формирует в человеке способность грамотно видеть мир и, таким образом, грамотно использовать свои знания.

Да, оно не прагматизировано было, советское образование. «Прагматизация», особенно в наше время, – это задача индивида, семьи, социальных групп, задача потребителей тех или иных специфических продуктов образования. А государство должно преследовать свои задачи. Ему нужно понимать, какого гражданина оно хочет иметь, какой трудовой человеческий капитал оно хочет иметь, – и решать эти задачи вне зависимости от того, хочет этого гражданин или его семья или не хочет. Потому что эта задача – общественная, это не есть совокупность каких-то индивидуальных пожеланий.

Этого нет. И Ливанов в этом смысле – ещё худший продукт, чем Фурсенко, потому что фурсенковщину он реализует в каких-то уже карикатурных, балаганных формах. Но поменять здесь ничего нельзя, если нету политики.