Фантастический фильм «Обливион»: Пришельцы придут и память украдут.

Сюжет выдавать, конечно, нельзя. Я бы попытался, но газетного места не хватит. Очень много всего придумал режиссер Джозеф Косински, перенесший на экран собственный комикс. Вернее сказать, не придумал, а соединил. Ведь столько было снято до него фантастических фильмов. Столько сюжетных поворотов прописано. Столько прописных истин проворочено.

Вводные такие. Земля не дожила до чемпионата мира по футболу — 2018. Годом раньше прилетели инопланетяне, взорвали Луну, спровоцировав землетрясения и цунами, и начали вторжение. Но мы победили, применив ядерный арсенал. Планета стала непригодна для жизни, остатки населения эвакуировали на спутник Сатурна. А на Земле остались только Том Крузи Андреа Райсборо — Джек и Вика, техник и диспетчер, идеальная пара, эффективная команда, которая присматривает за шарообразными роботами-дронами, которые патрулируют гигантские платформы, которые высасывают из недр природные ресурсы, которые отправляются на искусственный спутник, с которого получают команды Вика и Джек. Сложная система. Даже более громоздкая, чем предложение, которым я ее описал. Но то ли еще будет в 2077 году.

«А где же Ольга Куриленко?» — спросите вы, если видели афишу.

Потом прилетит.

Вика расстроится. Джек начнет вспоминать. Да, кстати, у них с Викой стерта память. Такой вот обливион. Или (как это будет по-русски?) zabvenie.

Зато! Красота-то какая! Как описать эти пейзажи, по которым уже не ступит нога человека? Представьте себе Исландию. Представьте себе Египет. Представьте себе Нью-Йорк. Мысленно соедините их, погрузив Нью-Йорк в пески Египта по макушку Эмпайр-стейт-билдинг. А Исландию расположите сбоку и вокруг. Воспользуйтесь фотошопом. Воспользуйтесь инстаграмом. Попросите дизайнера нарисовать футуристический самолет. Попросите архитектора нарисовать прозрачное жилище над облаками.

С бассейном. Положите где-нибудь книжку стихов, только так, чтобы Вика не заметила.

Джек, тонкая романтическая натура, ей цветок вырастил, а она: выкинь немедленно, там бактерии, там радиация, ужас какой. Увидев такое непонимание, вы уже с нетерпением ждете, когда прилетит Ольга Куриленко в роли русской астронавтки Юлии. Хотя Вика тоже красивая.

Ничего некрасивого в «Обливионе» нет. Почти ничего. Кто-то все-таки шмыгает по углам кадра, когда дроны и Джек производят зачистку в грандиозных нью-йоркских развалинах (являющих элегическую красоту упадка). Джек подозревает, что это инопланетные агенты. Называет их «падальщиками» и удивляется, почему они не сдаются и мелко пакостят, куроча дроны. Вблизи «падальщики» похожи на Дарта Вейдера из «Звездных войн», но это только пока шлем не снимут.

Хотя и без шлема они раздражают зрителя, чей глаз к середине Zabveniя уже невероятно изнежен оператором Клаудио Мирандой, снимавшим не только предыдущую картину Джозефа Косински «Трон: наследие», но и «Загадочную историю Бенджамина Баттона» Дэвида Финчера и «Жизнь Пи» Энга Ли, самый красивый фильм 2012 года.

Красота в «Обливионе» настолько самодостаточна, что лишним выглядит, во-первых, сюжет, представляющий собой примитивную антологию тем и приемов современного фантастического кино, а во-вторых, герои, которых тоже клонировали из других фантастических историй, хотя они и не помнят, из каких. Но ведь надо что-то размазывать по дизайнерскому столу. Не может ведь фильм состоять из одних только проездов на белом мотоцикле по песчаным барханам и полетов на белом самолете над чем-то настолько неописуемым, что человеческому языку пришлось извернуться в слово «эйяфьядлайёкюдль».

В случае «Обливиона» даже жаль, что фантастический фильм требует не только фантастических пейзажей, но и фантастических сюжетных конструкций. Типа «можно стереть память, но любовь не сотрешь», «много Томов Крузов, хороших и одинаковых» и даже, как ни удивительно, «все, что было не со мной, помню».