ОСТРОВ ТЁПЛЫХ ЩЕНКОВ.

На модерации Отложенный ОСТРОВ ТЁПЛЫХ ЩЕНКОВ.

Остров был сплошь заселён щенками разных пород. И самое главное, что щенки эти никогда не вырастают, никогда не достигают слова «собака». Они остаются вечными, эти тёплые щенки.

– Уважаемый сэр, – расспрашивали матросы, – нам очень хочется посмотреть на тёплых щенков, но мы не знаем, что с ними делать.

– Как чего делать? – отвечал Суер. – Их надо трепать. Трепать – вот и вся задача.

– А щекотать их можно? – застенчиво спросил боцман Чугайло.

– Щекотание входит в трепание, – веско пояснил капитан.

– Трепать щенков надо уметь. А то иной так понатрепет, что другим ничего не останется.

В тишине послышался щемящий душу жалобный звук.

– Это скулят щенки, – пояснил Суер, – они приближаются.

Тут выскочил первый щенок. Радостно поскуливая, взмахивая ушами, виляя хвостом, он уткнулся носом в грубые колени нашего капитана.

– Ах ты, дурачок, – сказал Суер, – заждался ласк.

– Угу-угу, – поскуливал щенок, и капитан начал его трепать.Поверьте, друзья, я никогда не видывал такого талантливого и весёлого трепания!Суер щекотал его мизинцем под подбородком, гладил и похлопывал по бокам, хватал его за уши и навивал эти уши на собственные персты, чесал живот то свой, то щенячий, распушивал хвост и играл им, как пером павлина, бегал по его спине пальцами, делая вид, что это скачет табун маленьких жеребцов.

Со всех сторон к нам повалили щенки.Это были лайки и терьеры, доги и немецкие овчарки, пуделя и ризеншнауцеры, дратхаары и ирландские сеттеры.

И мы принялись их трепать.

Вы не поверите, но иногда у меня оказывалось под рукой сразу по семь – по восемь щенков. Я катался с ними по траве и трепал то одного, то другого.

Должен сказать, что я трепал щенков, строго следуя примеру капитана, и за минуту оттрёпывал по две – по три пары.

– Главная задача, – пояснял Суер, – оттрепать всех щенков до единого.

И мы трепали и трепали, и я не уставал удивляться, какие же они были тёплые. Никогда в жизни не видывали мы эдакой теплоты и приятной влажности носа.

До самого вечера трепали мы щенков, а на закате стали прощаться. Суер плакал как ребёнок. Он снова и снова кидался на колени и перецеловывал всех щенков. С большим трудом погрузились мы в шлюпку.

А в шлюпке мы обнаружили какого-то совершенно неоттрёпанного щенка. Ему ничего в жизни не досталось.

– Возьмем его с собою, капитан, – умолял старпом. – Оттрепем на борту, накормим. И команде будет повеселей!

– Нельзя, – сказал капитан, – ему нельзя жить с людьми. Ну, оттрепем, накормим, а там он превратится в собаку и скоро умрёт. Нет.

– Извините, сэр, – не выдержал я, – неужели вы предполагаете, что на продолжительность жизни собаки влияет именно человек?

– Не сомневаюсь, – сказал капитан. – К тому же преданность, или, если хочешь, собачья преданность, или, если хочешь – любовь, сокращает век, хотя и украшает жизнь.

И мы оттрепали по очереди этого щенка, отпустили его, и он вплавь добрался до берега.

                                                   Ю. Коваль